Стригой (СИ), стр. 33

Он не торопился, хотя ясно осознавал, что возле его дома уже больше часа стоит неприметная фигура человека, который сливался с темнотой ночи. Только и делал, что в задумчивости брел через город, не стараясь сократить пути, и в сотый раз клялся себе, что теперь уж он точно не вернется в поместье. Разве он перенесет очередное унижение? Нет, разумеется, вампир — не человек, гордости и величия в нем поболее будет. Иногда ему начинало казаться, что и не вампир он вовсе. Так, жалкое посмешище, пародия на мертвого красавца, обитающего в древнем, как и он сам, замке и пьющего человеческую кровь как воду. А здесь… ни замка, ни крови, ни величия. Разве что внешность Высшие Силы дали подходящую под тот высокий статус. И больше ничего. Зато с самобичеванием, ненавистью и злобой к себе кто-то явно переборщил.

Снова ругнувшись, наверное, в тысячный раз за этот сумасшедший день, стригой вышел на свою улицу, в конце которой располагался и его небольшой дом с интересным содержимым. Вергилий совсем продрог за все то время, проведенное в метаниях от себя к поместью, холму и городу, тщетно пытался как-то согреться, даже волосы распустил и капюшон на голову натянул, а его все знобило. Болела голова. После того, как он, пеплом рассыпавшись, покинул комнату Исгерда, силы практически его оставили, и он не знал, восстановятся ли они снова после отдыха. Сомневался в себе все больше, боялся собственного состояния и реакций организма. Благо, на место он все-таки добрался, и мысли ненадолго отступили.

Его и вправду ждали.

Точнее, ждал. Всего один человек с пустыми руками, чему стригой искренне удивился.

Жестом позвал за собой. Оглянувшись через плечо, прислушавшись, вытащил из кармана ключ и тихо открыл дверь. Бесс дома он не заметил, видимо, она не дождалась его и ушла к себе. Впрочем, тем и лучше.

Оружейник прошел следом. То, что он все-таки что-то прихватил, выдал тихий лязг — товар был прикрыт слоями темных одежд. Откинул капюшон. Ему было едва только за пятьдесят, но выглядел мужчина как старик. Испещренное морщинами худое, смуглое лицо, короткие, почти полностью поседевшие волосы. Правый глаз с бельмом. Покрытые узлами вен руки мастера. Низкий хриплый голос. Усталый и раздраженный.

— Извини, совсем заработался. Уже и забыл о твоем визите, — солгал вампир, отбрасывая с пола пушистый коврик и со скрипом поднимая крышку.

— Будучи непунктуальным, быстро прогоришь со своей торговлей, парень, — прохрипел оружейник. — Время — деньги.

— Тогда сразу к делу. Выкладывай.

Старик Норд, сегодняшний поставщик, легко, чисто по-юношески, махнул в подвал следом за Вергилием и пустил руку под длинный, волочащийся по полу плащ.

На стол перед стригоем лег замотанный в тряпье клинок, блеснувший в свете свечи кусочком обнаженного начищенного лезвия. Нет, таких работ он еще не видел… Тряпье скрывало не кусок железа, а искуснейшую работу мастера, жившего, вероятно, еще тогда, когда шестисотлетний вампир имел радость жить под опекой наставников и крылатых учителей. Ровное, блестящее, без трещинок лезвие; впечатляющей красоты эфес, украшенный кроваво-красными камнями.

Стригой склонился к лезвию ниже. Сталь уже давно потеряла запах крови и перерубленных шей, вспоротых животов, но когда-то давно, определенно, упивалась визгом и хрипом погибающих людей. Наверняка помнила сражения и звон мечей, надрывные песни наемников. Что-то тем не менее Вергилия настораживало. Навевало какую-то странную, несвойственную панику, животный страх, зарождающийся где-то глубоко внутри.

Оказалось, старик уже давно отошел от чудо-клинка и с профессиональным интересом критично рассматривал имеющийся в подвале арсенал, включавший в себя оружие от кордов и стилетов до новейших арбалетов и других чудес, рожденных по воле мастеров.

Вампир отшатнулся от стола, как черт от ладана, широко, изумленно раскрыл истошно-синие глаза. Не поверил.

— Все в порядке? — поинтересовался оружейник, обернувшись.

— В полном, — выдавил из себя вампир и подошел к столу снова, едва унимая дрожь в ногах. — Я… ознакомлюсь подробнее?

— Воля твоя, — пожал плечами Норд. — Ознакомляйся, но учти, за копейку не отдам.

— Разумеется.

Он приблизился к оружию снова, поставил свечу на стол. Едва ли не лишился чувств, ибо опасения подтвердились. Ибо на лезвии явно зачарованного клинка отражались испуганные, невероятно-синие глаза, в которых мерцало рыжее живое пламя. Протянул дрожащую руку, коснулся стали. Рывком отнял кисть, шипя, как можно скорее спрятал в кармане. Кожа нестерпимо горела.

Отчего-то понял он, что эта рана будет заживать долго.

Как у людей.

Теперь он смотрел не на товар, нет. На шанс спасти охотника, которому, если уж быть прямолинейным, грешно надеяться выжить после встречи с высшим, древним, озлобленным вампиром, вырезавшим не одного и не десять наемников. Больше, порядком больше.

Вергилий смотрел не на товар. Смотрел на исключительный заговоренный сплав, который обжег его кожу до живого мяса за мгновение контакта, который отражал его лицо. Не сводил глаз с того, с чем еще не пересекался на своем долгом жизненном пути.

— Сколько, Норд? Сколько возьмешь за него?

— Нравится?

— Мастерская работа, — отрешенно проговорил стригой. — Называй цену, старик, я готов расплатиться.

— Как ты смотришь на обмен?

Вергилий утвердительно кивнул, глубже упрятав израненную руку в карман. Норд медленно прошел вдоль увешанных оружием стен, подыскивая нечто равное по цене. Клинок все так же лежал на столе, отбрасывая мерцающее пламя зажженной свечи. Травнику казалось, что зачарованная сталь глядит прямо в душу, нашептывая зловещее «смертный».

Старик хладнокровно прошел мимо мечей, кинжалов, стилетов, не задержал взгляда на отличных полуторниках. Пропустил луки, но вот возле арбалетов последней разработки задержался. Приблизился, критично осматривая, казалось, смотрел на оружие целую вечность, прежде чем сделал свой выбор. Обернувшись через плечо, он растянул морщинистый рот в злой ухмылке, которой, вероятно, полагалось опустить хозяина дома на дно. Однако хозяина выбор и ухмылка не напугали — клинок был важнее. Харизматичная улыбка это подтверждала.

— Так просто расстаешься? — изумленно выдохнул оружейник.

Живая тень дрожащей свечи скользнула по медным волосам, лихорадочно сверкнула в глазах и капельке сапфира на груди. В мыслях травника истошно кричал шанс спасти охотника, к которому он странным образом привязался. В мыслях кричало желание вернуться в поместье Сигвата снова. Даже несмотря на часовые уговоры самого себя не делать этого.

— Просто, — подтвердил стригой. — Думаю, если я откажусь, то буду еще довольно долго жалеть об упущенном. Я отдам тебе арбалет за клинок, мастер. Готов ли ты расстаться с этим чудом?

— Само собою, — в свою очередь подтвердил ночной поставщик сияющих металлическим блеском чудес.

Вергилий выдохнул. Незаметно для старика поморщился от боли, пульсирующей в пальцах, от самого осознания наличия этой несвойственной ему боли и свободной рукой снял арбалет со стены. Весьма дорогой, между прочим, однако тот факт, что хрупкая, как мотылек, жизнь дороже и тысячи орудий, знал. Не понаслышке. Знал также, что столь бесценна сейчас и любая информация, поэтому сразу Норда не отпустил. Позвал его, едва тот поднял ногу на первую лестничную перекладину.

— Стой…

— Что еще? — обернулся мужчина.

— Ты знаешь историю клинка, — твердо проговорил стригой. — Расскажи. Теперь тебя ничто не связывает с ним.

Ночной поставщик будто задумался, опустил голову, плечи. Однако все же решился, опустил только что поставленную ногу на каменный холодный пол, стукнув набойкой сапога, и, развернувшись, сел на перекладину. Полумрак добавлял его лицу возраст, глубже прорезая морщины. Вампиру он только играл на руку — почти не выдавал отсутствия его тени. Человек, не занимающийся охотой профессионально, не обратил бы внимания. Наверное, больше всех об особенностях рыжего знал один лишь только Исгерд.