Поймать невидимую свинью (СИ), стр. 13
Теперь этот “ворон” в самом деле возмущенно вился над нашими головами и зловеще поухивал в такт.
Кусты хранили гробовое молчание. Кажется, застольные песни нашего родного мира произвели на наорских музыкантов неизгладимое впечатление.
Хотя есть вероятность, что все дело в мастерстве исполнения. По-моему, тот самый медведь, что оттоптал все уши мне, заходил на огонек и к Тиму Ягубову.
А зато с душой пели! Я считаю, это главное.
За нашими спинами банда зверья продолжала разорять припасенные для пикника деликатесы. Фрукты, кстати, оценила Фрося. Как и сыры. Мы уже махнули на это рукой – все равно самим есть уже невозможно. Так пусть хоть кто-то порадуется!
Поначалу, правда, я беспокойно оглядывалась, переживая, что Буся и Куся натрескаются всякого запрещенного. У чихов вообще чувствительное пищеварение, а у Буси – возраст и специальная диета.
С другой стороны, наорский воздух, наполненный магией, пошел на пользу всем моим питомцам без исключения. И я уже не раз замечала, что моя пожилая мопсиха скачет не хуже молоденькой, хоть иногда по привычке и заваливается на бок, свесив язык.
Бусю когда-то бывшие хозяева принесли в земную ветклинику, чтобы усыпить. Все равно, мол, недолго осталось, так еще и возни с ней теперь сколько! А она была совершенно в норме для своих лет. Просто нуждалась в недешевом диетическом корме и регулярных ветосмотрах. Я тогда в той клинике подрабатывала, вот и унесла животину прямо из-под укола. Она со мной уже второй год… и продолжает радоваться жизни. Конечно, я реалистка и знаю, что, наверное, ей в самом деле осталось не так уж много – но хочу, чтобы она прожила это время как счастливая и любимая собака.
– Я тебе как ветеринар говорю, – Тим наклонился к моему уху, – ничего из того, что они здесь могут съесть, во вред им не пойдет. А что могло бы пойти, все равно свинья ухватит раньше. Кстати… помнишь, ты на днях приводила их на профилактический осмотр? Я тебе результаты еще не отдавал. Так вот, мы заодно их пропоили алхимическими витаминными комплексами, немножко подшаманили с целительскими артефектами…
– И?
Тим пожал плечами.
– По состоянию всех систем у твоей Буси сейчас – организм абсолютно здоровой двухлетней собаки.
Я почувствовала, как глаза защипало, и, задохнувшись от нахлынувших чувств, прижалась к Тиму и звонко чмокнула в щеку.
Ну то есть… я хотела звонко чмокнуть в щеку. Наверное. Только он как-то так вовремя повернулся, что получилось, будто я клюнула его в губы. И тут же замерла, испугавшись своего порыва.
А спустя секунду мы уже самозабвенно целовались, напрочь забыв и про “зрительный зал” с музыкантами и мимокрокодилом, и про сову, и про продолжающих чавкать собак, драконов и свинью. В мире просто больше никого не осталось. Только мы двое, шум моря и звезды над нами, пустившиеся, кажется, в пляс. Кто же знал, что ветеринары так здорово целуются!
– Уху! – с торжеством провозгласили над нами. – Непристойное поведение в общественных местах!
– Сгинь! – рыкнул Тим, оторвавшись от меня.
Сова свесилась с ближайшей ветки, светя на нас круглыми глазами.
– Угрозы фамильяру при исполнении? – с сомнением предположила она.
– Когда ты ее уже пристроишь… в добрые руки?! – простонал парень.
Я с сожалением пожала плечами.
– Как только найдем подходящую ведьму или мага без фамильяра. Ты же знаешь, обычному человеку ее не отдашь…
Мысль пришла нам в головы, кажется, одновременно.
– Руперт! – хором и одинаково кровожадно протянули мы.
А что? Руп – маг, и фамильяром не обременен. Животных любит.
По моей просьбе Гунилла через других ведьм наводила справки о бывшей хозяйке нашей совы. И оказалось, что внешне благопристойная старушка была буквально королевой теневого мира – занималась контрабандой и сбытом запрещенных зелий. И, видимо, ее фамильяра нелегальная деятельность хозяйки ну очень беспокоила. В итоге сова назубок выучила уголовный кодекс Наора.
В общем, чтобы фамильяр ничего не пытался пресекать, ведьма запирала его в клетке. В итоге сова, тайно общаясь с подельниками хозяйки, научилась вскрывать любые замки. И заодно обзавелась фобией и повышенным свободолюбием. Всякий, кто запирает сову, рискует стать врагом совы.
А наш сиреневый бегемот, между прочим, вообще никогда и ничего не нарушает. Совсем. Единственный сомнительный инцидент в его биографии – спасение птички Рух. Сове будет даже не в чем его упрекнуть! А значит, жить они будут душа в душу. Надеюсь.
– А вы уверены, что крокодил безопасен… и что он один? – робко поинтересовались из кустов.
– Хм, – я обернулась. – А почему вы спрашиваете?
– Мне кажется, меня кто-то ест, – голос говорящего дрогнул.
Я пожала плечами и отвернулась.
– Дайте знать, когда будете уверены!
– А вот на нас еще красные глаза светят – это тоже нормально? – полюбопытствовал уже другой голос.
– О, – на этот раз оглянулся Тим. И тут же проявил чудеса дедукции. – А вы там что-то пьете?
– Исключительно для храбрости! – побожились в кустах.
– А-а. Ну тогда это нормально. Не обращайте внимания!
– А нам… – вмешался третий голос, – продолжать играть?
– Подпевайте! – великодушно махнул рукой Тим и снова обнял меня за талию. – Черный во-орон…
– Я не тво-ой! – пронзительно подхватила я и с удовольствием пронаблюдала, как сова от неожиданности сковырнулась с ветки и в последний момент с возмущенным уханьем расправила крылья.
8. Выбор – это легко
Принц Лиам Наорский был безукоризнен, как всегда. Надо отдать ему должное – у него только в первую секунду слегка глаз дернулся, а потом ничего. Хорошо держится, что тут скажешь.
Просто душ я с утра, конечно, приняла, и даже изрядную часть неземной красоты с себя смыла. Но на солнце все равно малость поблескивала. Или вот под лампами. “Сияние” въедливым оказалось.
К счастью, волшебный тоник для волос был куда менее стойким. Сейчас мои волосы ну разве что слегка отливали фиолетовым. И даже почти не стояли дыбом. Не стояли, я сказала!
В общем, вид у меня был, можно сказать, почти даже приличный. Но это, конечно, по моим меркам, а не по принцевым.
– Я хотел бы пригласить вас на прогулку на экскурсионном дирижабле. Виды Наора с высоты в это время года особенно живописны.
Я вздохнула и покосилась на резвящихся по холлу дракончиков. Здесь, в гостинице, уже все заговорено от огня. А вот в дирижабль мне, боюсь, нельзя – они все равно полетят за мной. Дракошки всегда прилетают на несколько дней и если уж чуют приключение, отвязаться от них невозможно. Какими бы там ни были меры безопасности и чары на дирижаблях – брать туда четыре бесконтрольные летающие газовые горелки однозначно не стоит.
…А собаки со свиньей, между прочим, до сих пор дрыхнут! Переели вчера, паразиты, теперь отлеживаются.
– Боюсь, что…
Принц проследил за моим взглядом и кивнул.
– Понимаю.
На дирижабле я все равно еще покатаюсь. И виды Наора обязательно посмотрю. Просто… не сейчас.
– В таком случае, возможно, в ваши выходные…
В этот момент хлопнула одна из дверей в конце коридора, послышался стремительный топот каблучков – и в холл влетела Гунилла. На ее плече, крепко вцепившись в ткань платья, сидел сурок.
– Ага! – радостно завопила она, и принц едва заметно поморщился. – Ваше Высочество!
– Рад приветствовать, – с похоронным видом ответил Лиам Наорский. По его тону было очень заметно, что нет, не так чтобы уж слишком рад.
– Ваше Высочество! – самым решительным тоном начала Гунилла, – вы не можете бегать от судьбы вечно! Вы должны понимать…
– Но почему! – взвыл наконец принц, и я даже опешила. Он впервые при мне так явственно проявлял какие-то чувства. – Почему вы решили, что я – ваша судьба?!
– Я ведьма! – объявила девушка, уперев руки в боки. Сурок на ее плече тем временем положил одну лапку на мордочку, явно не желая всего этого видеть.