Поймать невидимую свинью (СИ), стр. 12
Откуда-то заиграла негромкая мелодия. Ну какой Тим молодец! Даже проигрывающий кристалл где-то установил. Где, кстати, интересно?
Я покрутила головой и поняла, что музыка доносится из кустов неподалеку. Странный выбор, но почему бы и нет.
Я устроилась на пледе, вытянув ноги, и к моему бедру тут же привалился горячий бок невидимой свиньи. Это хорошо. Когда свинья лежит, она не свинячит! И не уничтожает еду! Какая-то она сегодня вечером особо ласковая. Наверное, моя прическа напомнила о любимом хозяине.
Прическу, к слову, раздувал теплый ветерок, и вокруг моей головы радостно вились кот и сразу два дракончика – Бес игрался, пытаясь поймать фиолетовые “антеннки”, а драконы ловили его хвост.
Впрочем, радоваться звездному вечеру, морю, вкусной еде и приятной компании это нам ничуть не мешало. Тим рассказывал о себе и о том, как устроился работать на Лирку, расспрашивал о моей прежней жизни… Время от времени украдкой друг от друга мы, конечно, вручали деликатесные кусочки псам, которые расположились вокруг с видом Самых Голодных Собак на свете.
А потом в музыке возникла пауза – наверное, трек закончился.
– Красивая мелодия, – сказала я.
– Спасибо, – ответили из кустов.
Я подскочила на месте, как ужаленная.
– Тим! – заговорила почему-то громким шепотом. – Ты что, притащил музыкантов из ресторана?!
Парень беззаботно пожал плечами.
– Все равно я их уже нанял!
В кустах отчетливо хлопнули. А потом еще раз. И еще.
– Вы аплодируете себе? – удивилась я, обернувшись на звук.
В кустах кашлянули.
– Извините. Комары.
– О! Понимаю…
Я в самом деле очень понимала! Комары на Лирку – чистые звери. Если выйти к ним вечером беззащитным, так и кажется, что они сейчас всей компанией просто поднимут тебя в воздух и унесут, чтобы дома доесть. Именно поэтому я после первого же кровавого боя с ними потребовала обезопасить меня и всех сотрудников от этих монстров. Так что теперь у нас всех в личные переговорники встроена дополнительная функция – отпугивать комаров.
Артефакторам с этим спецзаказом пришлось повозиться – ведь надо было, чтобы другие насекомые не отпугивались. У нас же и постояльцы-насекомые бывают. Но оно того однозначно стоило! Разве что студенты-волонтеры оставались беззащитны перед местной кровожадной фауной, но профессор Кирреску, с довольным видом поглаживая свой переговорник, заявлял, что наука требует жертв.
– Искусство, – несчастным голосом пробубнили из кустов, – требует жертв!
Прямо беда какая-то. Кто только тех жертв не требует! И все сплошь кровавых.
Музыка тем временем возобновилась, и мы с Тимом чокнулись бокалами с пуншем.
А потом вдруг резко оборвалась. В кустах что-то треснуло, и тут же послышался душераздирающий вопль.
Мы с Тимом вскочили одновременно. А вот подбежать так запросто не удалось: те самые кусты располагались чуть выше нашего уединенного пятачка, и с нашей стороны перед ними возвышался кусок скалы.
– Что случилось? – крикнул Тим, примериваясь, как вскарабкаться на эту преграду.
– Кы-кы-кы… – кто-то подал голос.
– Комары? – недоуменно предположила я. Ну мало ли! Может, они там в самом деле кого-то уносят.
– Нет! – придушенно пискнули в кустах, причем уже новым голосом. – Кы-кы-кро-кро…
– Крокодил? – уточнил Тим, явно выдыхая.
– Да!
– Хм… – я тоже расслабилась, но посчитала нужным вмешаться и строгим голосом предупредила, – не вздумайте наступать на представителя местной фауны!
– Поздно, – несчастным голосом сообщили из кустов. – Уже.
– Так а чего орали-то? – Тим даже плечами пожал. – Это же вы ему на хвост наступили, а не он вам.
В кустах икнули.
– Так страшно же! У него з-зубы!
– Ой, да ладно, – я уже вернулась к месту пикника и обнаружила, что наши питомцы не теряли времени даром. Особенно Фрося. Впрочем, Бес, Буся и Куся не то чтобы сильно от нее отставали… а уж дракончики! – Не съест же он вас! Только посмотрит.
– Д-да? – музыканты оказались какие-то удивительно непонятливые. И любознательные! – А зачем он здесь?
Тим тем временем тоже вернулся и, окинув взглядом наш разгромленный ужин, кажется, начал тихонечко звереть. Я успокаивающе положила руку ему на плечо.
– Ну… – я окинула оценивающим взглядом наш пятачок и кусты на возвышении, – кажется, у вас там лучшая точка обзора. И, кстати, немедленно сойдите с мимокрокодила!
Тим тем временем тихим рыком разогнал зверье с расстеленной скатерти. И даже, по-моему, бесчеловечно отвесил кому-то легкого пинка, но я предпочла не заметить этого в полумраке.
– У нас остались фрукты, – оповестил парень. – Кажется, их не глодали.
– Уверен? – я с сомнением покосилась на блюдо с фруктами. На ближайшем персике отчетливо темнел отпечаток лапы.
– Ну… и пунш. Его точно не пили.
Музыка возобновилась, хоть и звучала теперь слегка нервно и прерывалась икотой.
– Наливай! – я разудало махнула рукой. А что нам остается?!
Тут же зарослях цветов рядом со мной сверкнули вспыхнувшие алым глаза. Но не зловеще, а как-то… предвкушающе, что ли?
Тим проследил за моим взглядом и вздохнул.
– У профессора белка сбежала.
– Ясно… слушай, – я оживилась, – а ты не знаешь, как он ее все-таки поймал? Я уже столько времени от любопытства лопаюсь!
В самом деле, этот вопрос мучил меня давно. Все-таки адская белка является горьким пьяницам, а профессор у нас не пьет совсем.
– Как-как… собой пожертвовал, разумеется. Он ради науки еще не на такое способен. Два дня с Круххаром сидели тут, очень уважали друг друга. Огру-то ничего, а нашего старичка всей ветклиникой потом откачивали. Что? Человеческим врачам он все равно не доверяет.
Я хихикнула.
– А что, в ветеринарии лечится похмелье?
– А почему нет-то? – Тим пожал плечами. – Даже у нас на Земле животные-алкоголики в природе встречаются. Попугаи, слоны, которые перебродившие плоды с веток жуют. А в Наоре, бывает, еще и чего-нибудь с магическими свойствами налопаются. Вот к нам в клинику самочка котобуки поступила, у нее хозяин алхимиком был. Так она к нему в лабораторию пробралась и что-то там схарчила. У нее коровьи рога отпали, а вместо них один рог во лбу вырос. Как у единорога, только маленький. Ты себе представляешь однорогую котобуки?!
– Ну, справедливости ради, раньше я и двурогих не очень-то представляла…
Фиолетовый и красный дракончики тем временем, взмыв в воздух, принялись кружить над морем, выпуская языки пламени и пытаясь достать друг друга. Хорошо, что драконам огнем не повредишь.
А вот скатерти – очень даже! Оказывается, зеленая толстушка тем временем прокралась рядом со мной и осторожненько пыхнула. Скатерть занялась. Тим, не прерывая рассказа, привстал, вытянул из-под себя плед и прихлопнул тлеющий угол.
– В общем, с похмельем как раз все понятно – обычная интоксикация, и лечится, как любое отравление… а вот что эта рогатая слопала, никто не знает! Тут у нас вообще каждый пациент – как детективная история. Угадай для начала, кто он, каким должен был быть, что с ним не так и главное – почему!
– Уху! – послышалось из кроны ближайшей пальмы, и Тим обреченно вздохнул.
– Совы-то нам и не хватало, – обреченно пробормотал он. – Так-то здесь было слишком мало питомцев!
– У нее время охоты, – почему-то извиняющимся тоном сообщила я.
– Я в курсе, – угрюмо сообщил Тим. – Знаешь, я немного не так представлял этот ужин.
– Я тоже, – я вздохнула и неожиданно для себя добавила, – Но мне нравится!
*
Мы с Тимом сидели на берегу в обнимку, свесив ноги с невысокого обрыва, и пели.
– Черный во-о-орон! Что ж ты вье-о-ошься! Над мое-е-ею го-ло-вой!
Ну так… музыкой навеяло потому что.
Просто другого способа заставить умолкнуть сову, рассказывавшую нам об административном наказании за распитие слабоалкогольных напитков в общественных местах, мы не нашли. Объяснять, что место никакое не общественное, и вообще у нас тут вроде как свидание, оказалось бесполезно.