Четыре лица (СИ), стр. 3

Рори умудрялся сочетать в себе просто не сочетаемые качества. У него были до ужаса нудные и бесполезные увлечения, вроде коллекционирования почтовых открыток, но при этом он совсем не был занудой. Даже наоборот. Периодически его посещали идеи с оттенком ненормальности, которые, тем не менее, нравились всем, включая и меня тоже. Он предлагал мне и ещё паре ребят из его окружения присоединиться к коммуне хиппи. Хотя никто из нас, включая самого Рори, хиппи не был. Он предлагал нам автостопом поехать в Канзас-Сити на концерт «Лед Зеппелин» в августе. Предлагал навестить его друзей по переписке из граничащей с Висконсином Миннесоты. Но Рори не хватало смелости и решительности, поэтому ничего из этих подростковых адреналиновых идей не было воплощено в жизнь.

Кроме, разве что, одной.

— Знаешь, Тони, а у меня есть знакомый торговец сладостями [1], — как-то раз сказал мне Рори. Его тон звучал заговорщически. — Я уже у него кое-что покупал. Классные были штучки. Хочешь, на днях возьмём у него что-нибудь и попробуем вместе? — он улыбнулся, прикусив нижнюю губу. Рори и сам был довольно взволнован тем, что предлагает мне такие вещи. — Ты уже пробовал что-нибудь?

— Пару раз курил травку. А ты?

— Дурь и таблетки, — ответил мне он, понизив голос, будто нас мог кто-то подслушать. Я ничуть не был удивлён его откровению.

— Почему ты предлагаешь это именно мне? Как насчёт твоих друзей?

Он пожал плечами.

— Я не знаю. Они просто кучка кретинов, на самом-то деле. А ты другой. Ты хороший парень, Тони, пусть и не такой уж многословный. Я чувствую, что тебе можно это рассказать. К тому же… Ты ведь уезжаешь уже через неделю, насколько я помню. Верно?

Я кивнул.

— Ну, так вот. Хотелось бы немного развлечься вместе напоследок. Впереди выпускной класс, потом колледж. Мы вряд ли увидимся следующим летом, дружище.

Упускать такой шанс было глупо, поэтому я согласился. Мы договорились, что Рори достанет чего-нибудь на свой выбор, а я отдам ему деньги потом. Под вопросом оставалось только место. Но и это разрешилось очень быстро. Убедить Джойс, что мы хотим всего лишь немного по-мальчишечьи покуражиться и напитаться хорошими воспоминаниями на целый год вперёд, не составило никакой проблемы. Она с радостью согласилась не мешать нам и вернуться попозже.

Я сразу понял, что это просто сказочная возможность для меня. Мы с Рори останемся наедине в закрытом пространстве, которое, условно, было моей территорией.

Мысль, родившаяся в моей голове, была по своей сути из ряда вон, но до назначенной даты оставалось всё меньше и меньше времени. Мне нужно было решаться здесь и сейчас. Потому что Рори был прав. Следующим летом у нас обоих навряд ли будет свободное время для того, чтобы встретиться вновь.

Джойс в свои тридцать с хвостиком была женщиной, в принципе, очень даже здоровой. Единственное, с чем у неё была беда — это хороший крепкий сон…

***

— Погодите, — Холли Энн посмотрела на меня с недоверием. По её взгляду я понял, что она уже догадалась, к чему я веду и о чём расскажу дальше. Но эта мысль была, видимо, слишком нереальна для неё. Как из какого-то фильма. И потому она решила меня перебить. — При чём тут это?

Я только улыбнулся и покачал головой:

— Это имеет самое прямое отношение к тому, о чём я вам говорю, Холли. Потому что я выкрал из аптечки тёти Джойс несколько седативных и снотворных таблеток. Растолок их в порошок. И ждал подходящего момента.

— Но это же… — мисс Галагер всплеснула руками. Она явно недоумевала. Услышанное вызвало в ней целый шквал эмоций, — Тони, это какой-то абсурд! Вы же могли поговорить с ним, вы могли…

— А вы бы могли с лёгкостью признаться в симпатии другой женщине?

На мгновение она осела и замерла, хлопая глазами.

— Но я ведь не лесбиянка.

— Вот и Рори не был геем. Понимаете?

— Я понимаю, но это всё равно не выход.

— Нет, Холли Энн. Ошибаетесь. Это выход. Причём один из самых лучших. В итоге я ведь добился своего.

***

Я очень хорошо запомнил тот день. Это было восьмое августа. Стояла безмерно жаркая сухая погода. Рори был одет в джинсовые шорты и цветастую футболку тай-дай. На шее у него висели бусы с лакированной персиковой косточкой.

— Что ты сумел достать?

— Косяк и несколько марок. Нам ведь этого хватит?

— Думаю, да.

Мы расположились в гостиной. Рори прихватил из дома свои пластинки, и мы слушали их на проигрывателе. Но вовсе не музыка на этот вечер была нашей целью: мы начали с пива в холодильнике, потом распотрошили бар. Пытались делать примитивные коктейли, но получалась гадость. У нас не было какой-то конкретной цели, мы пили просто так. Вернее, пил только Рори. А я, скорее, сидел с ним за компанию, иногда делая глоток-другой.

Рори, получив к алкоголю доступ, накидался очень знатно. Это было в его духе — брать, пока дают. Рори был типичным подростком-максималистом, который плохо понимал, что такое мера. Но «очень хорошо» понимал, что такое круто.

— Ты что, решил смолить прямо здесь?

— А чего такого? — удивился он, сидя на диване по-турецки и с трудом пытаясь прикурить от зажигалки.

— Вся гостиная пропахнет травой. Пошли ко мне в комнату.

— Ну ладно, — он попытался подняться на ноги, но пошатнулся, и со смехом рухнул обратно на диван, раскинув руки в стороны. Я тоже засмеялся. Этого, видимо, он и хотел.

— Помоги, а?

Я взял его за руки, дёрнул. Он, вроде бы, встал, но тут же повалился обратно, как мешок с картошкой, всё ещё смеясь. Он просто играл со мной. И я начал ощущать, что мне эта игра нравится.

Я снова взял его за руки, но в этот раз уже не позволил упасть, а буквально взвалил его на себя. Рори довольно заулюлюкал, подхватил свой стакан с выпивкой и залпом опустошил, бросив потом на диван. Когда я втащил его в комнату, он волоком рухнул на постель и перевернулся на спину.

— Теперь давай курить. Но только ты первый.

— Почему?

— Потому что я так хочу.

В последний раз я курил эту дрянь, наверное, около года назад. Так, случайно удалось попробовать вместе с ребятами постарше. Поэтому я напрочь забыл ощущения от этой фигни.

Во рту было горько, а дым имел странный травянистый привкус. Я закашлялся, отчего Рори снова звонко и заливисто рассмеялся, запрокинув голову. Его родинки на шее выглядели чертовски соблазнительно. Маленькие крохотные капельки, бусинки… Я вдруг понял, что ужасно хочу прикоснуться к ним языком и губами. В тот момент я не испытал неловкости или стыда. Я понял, что эта мысль не совсем нормальна по своей природе. И потому просто отвернулся. Хотя отворачиваться мне совсем не хотелось.

— Тони, приятель, я тебя обожаю, — сказал Рори сквозь смех.

— Я тоже.

— Что ты тоже?.. — удивился Рори.

— Обожаю тебя.

На секунду его выражение лица показалось мне действительно странным, и потому я поспешно добавил:

— Просто у меня в Милуоки нет таких хороших и интересных друзей.

— А мы друзья? — лукаво спросил он, перевернувшись на живот и подперев кулаками подбородок.

Я немного замешкался с ответом, потому что такие прямые вопросы всегда ставили меня в тупик. Но я понимал, что если прозвучу нерешительно, то могу сильно обидеть его.

— Да! Конечно, да.

— Чудно. Тогда по-дружески передай мне косяк, окей?

Рори был чертовски притягателен в своём неумолимом желании попробовать эту жизнь на вкус во всех её проявлениях. Он жмурился, затянувшись глубоко-глубоко. Кашлянул пару раз, упустив немного дыма. Снова начал хихикать, уткнувшись лицом в подушку.

— У меня голова кружится.

— Это от алкоголя. Ты много выпил.

— Да нет, не в этом дело. Просто я от этих штуковин улетаю очень быстро, — отмахнулся Рори.

Он сел на кровать, опёрся спиной о стену. Сделал ещё пару затяжек.

— Обалденный релакс. Попробуй ещё.

Рори передал мне криво завёрнутый косяк. Я сделал затяжку, потом другую. В голове стало мутновато. Кресло подо мной начало крутиться и расплываться в разные стороны. Сама комната, в общем-то, абсолютно обычная, показалась мне неестественно яркой.