Бумеранг для Снежной Королевы (СИ), стр. 71

— Кирюша, сейчас все поедут на поминки. Ты поедешь?

— Нет, — она замотала головой. — Давай дождемся, пока у могилы останутся только близкие и подойдем к ней.

— Хорошо, Кирочка, как скажешь.

— Ромка, а мне папа письмо написал. Прощальное. Я была такой дурой, Ромка, такой идиоткой, — она снова заревела белугой.

— Ну, все, Кирочка, все. Даже если ты и делала когда-то что-то не то, то у тебя вся жизнь впереди, чтобы это исправить.

— Посмотри, Ромка, как внезапно может оборваться жизнь. И ничего уже не исправишь. Ничего. Я никогда уже не смогу попросить прощение у папы, что так плохо отнеслась к его племяннице. А Андрей? Ромка, Ромочка, а вдруг он умрет и я не успею извиниться перед ним?

— Он не умрет, Кира. Катя не даст ему умереть.

— Я знаю, она его очень любит.

— А за что ты хотела извиниться?

— За Дворянское собрание, за то, что преследовала его. За все. И перед Настей нужно будет извиниться обязательно. Она, знаешь, какая добрая? Очень. И очень умная. А Даник… Ромка, это ведь теперь мой племянник будет, да?

— Да, Кирюша.

— Он, может, и не такой, как все, но он чистый и добрый, понимаешь?

— Конечно понимаю, Кирочка.

— А я… я… я его уродом всегда обзывала, — Кира просто зашлась в плаче и мне стало ее так жалко, что я, неожиданно даже для самого себя, поцеловал ее руки.

— Это все ты еще успеешь исправить. Ты успеешь подружиться с Настей, и с Катюшей, и Данику ты станешь хорошей тетей, вот увидишь.

— Ты правда так думаешь? — на ее губах появилась какая-то робкая, несмелая улыбка. — Я никогда его стесняться не буду.

— Кого?

— Даника. Пойдем, Ромка, почти все разошлись. Очень хочется к родным. И чисто вымыть руки… Спасибо тебе за все.

***

POV Катя Пушкарева.

Новый Год я встретила в больнице у постели Андрея. Я все вспоминала и вспоминала, как мы с ним встретились ровно год назад, как впервые он меня поцеловал, как падал снег и жить не хотелось. Сегодня мне очень хотелось жить. Очень-очень! Но еще больше мне хотелось, чтобы с Андреем все было в порядке. То, что смерть отступила, это уже подтвердили и врачи. Только они боялись, что Андрей может остаться овощем. Ничего не понимающим, ни на что не реагирующим овощем, а это хуже, чем смерть.

Если бы Бог меня спросил согласна ли я пожертвовать чем угодно, то сегодня я уже не могла бы ему предложить свою жизнь, в обмен на здоровье Андрея, моя жизнь больше мне не принадлежала. Но если бы он мне сказал, что Андрей будет жив и здоров, но любить меня больше никогда не будет, а я больше никого не полюблю, я не задумываясь, пожертвовала бы любовью.Нашу любовь я

В жертву готова отдать,

Лишь бы вернулся!

— Андрюша, если бы ты только мог себе представить, как ты нужен нам всем, ты обязательно вышел бы из комы. Ну, посмотри, какой ты молодец, ты уже дышишь сам, а это знаешь, как много. Вчера твой мозг дал команду руке и ты шевельнул пальцем. Ты знаешь, что это огромный прогресс? Родной мой, я так тебя люблю, что я на все готова. Только возвращайся, ну, пожалуйста, возвращайся, Андрюшенька.Ты один такой! Ты — один из всех!

Возвратись скорей, я устала ждать.

Мне плевать на всё: деньги, власть, успех.

Мне б тебя, родной, только удержать!

Без тепла души, без любимых глаз

Мне ночная мгла, мне темно и днём!

Жду, когда придёт нашей встречи час.

Жду, любимый, жду…

А точнее, ждём.

========== Сумбур… ==========

POV Кира Воропаева.

Новый Год отмечать не хотелось… Что тут отмечать? Потери? Кому Андрея? Или может быть предательство Урядова и шулерство Ветрова? Как ни крути, как ни верти, а нечего нам праздновать было, по крайней мере, пока Андрей не пришел в себя, а компания не вышла из кризиса в который ее все-таки вогнали последние события, да и настроение было ужасным. Правда все, кроме Кати, собрались в нашем загородном «доме для потомков». Болтались по дому, как неприкаянные, не знали куда себя девать. Первыми очнулись от спячки Сашка с Ромкой, решили поставить в холле елку для Дани, и втянули нас всех в этот процесс. А потом, когда приехали дядя Валера с тетей Леной, настроение как-то незаметно начало выправляться.

Елена Александровна умудрилась каким-то непостижимым образом и меня, и Кристину, и Маргариту Рудольфовну, и Настю, и даже Даника увлечь подготовкой праздничного стола. У нас, конечно была еда с собой, но тетушка заявила, что праздник без пирогов — время на ветер. Что в доме всегда должно пахнуть свежей выпечкой, тогда и мужчин домой тянуть будет, и женщины могут считать себя королевами.

Тетя Лена вообще удивительный человек, прямо как бабушка, рядом с которой всегда было тепло и уютно, хоть я и не очень ее помню. И Крис сказала, что тетушка напоминает ей бабулю, значит мои ощущения верны.

В двенадцать мы все выпили за Новый Год, и за то, чтобы все страшное осталось в прошлом году, и за то, чтобы Андрей выздоровел и вернулся к нам, и за Катю, которой сейчас с нами не было. И было тепло, как в настоящем доме, и было хорошо, как в настоящей семье, и было безопасно, потому что каждый чувствовал поддержку другого. И еще был Ромка, но о нем я сейчас не буду, я буду совсем о другом.

Мне вспомнилось, как я праздновала прошлый Новый год в Дворянском Собрании… И раненные глаза Андрея… И мой выпендреж, и мое желание повелевать миром, и мое фиаско, и мое… Господи, как же стыдно. Господи, как же больно. Сейчас рядом со мной люди, на которых я еще год назад, да что там год — месяц назад смотрела свысока и которым не желала ничего хорошего.

Дядю Пашу с Марго я просто готова была разорвать за то, что приняли выбор Андрея, благословили его на брак с Катей, саму Катю, вместе с ее родителями, я презирала и ненавидела, считая, что она отняла у меня то, что принадлежало мне по праву. Господи, по какому праву? Разве Катюшин ум принадлежал мне? Или может быть мне принадлежала ее доброта и ее работоспособность? Ей так сейчас трудно, так больно, а она поддерживает и меня, и сестру. Стыдно-то как, Господи! А Сашка с Настей? Ведь любят друг друга, по-настоящему любят, а сколько им пришлось препятствий пройти из-за нас с Кристей, сколько натерпеться, как будто им своих бед мало было.

Господи, как же стыдно. Все, просто все вокруг относятся и ко мне, и к Кристине по-доброму, даже не просто по-доброму, а так, как будто бы ничего и не было. Как будто бы я не пыталась унизить и оскорбить Катю, да еще и высмеять ее вместе с Викой, как будто бы я и за глаза и в лицо не обзывала Настю сучкой, а Даника выродком, как будто бы Крис не ставила папе условий, что если он продолжит опекать приблуду, то лишится дочерей.

Я считала друзьями тех, кто ими не были никогда. Например, Виктория… Вот сейчас, когда мне плохо, где она? Она предпочла встретить праздник в более веселой компании. Зачем ей плачущая подруга? Зато те, кого я обижала оказались настоящими.

А мама? Бедная моя мамочка, как она разрывалась между нами, между дочерьми и отцом. Она, ради папы, и Катю признала бы, а ради Сашки, и с Настей нашла бы общий язык, но мы с Кристинкой зудели и зудели ей в уши всякие гадости. И как теперь? Нет больше мамы, она никогда не сможет извиниться ни перед Катей, ни перед Настей, ни перед Сашкой. И что, теперь навсегда, навечно они будут думать, что мама была жадной, недалекой и злой? Так не должно быть. Нужно будет поговорить с сестрой, может нам извиниться перед всеми, кто на маму обижен, от ее имени? И рассказать правду, что львиная доля вины на нас с Кристи. Может быть…

***