Бумеранг для Снежной Королевы (СИ), стр. 10

Я ввела в поисковик «японская поэзия». Так… Хокку или хайку — нерифмованное трехстишие из семнадцати слогов (5+7+5). Искусство писать хокку, это прежде всего умение сказать многое в немногих словах. Ой, как чудненько! Например, Мацуо Басе:Как свищет ветер осенний!

Тогда лишь поймете мои стихи,

Когда заночуете в поле.

Я так увлеклась чтением хокку, что не заметила, как рука сама потянулась к перу и я написала:

Холод прокрался

В сердце. И в вымерзший дом.

Оттепель будет?*

Перечитала дважды и испытала дикий творческий, а не какой-нибудь там любовный восторг. Захотелось продолжить:

Солнце пригреет,

Тронет бутоны цветов.

Сердце — не тает.*

Ну, вот я и смогла облечь в слова свое состояние и желание. Пусть вокруг будет весна, пусть. Мое сердце навсегда замерзло. Можно кричать: — Ура! Я нашла десерт для Катерины.

Пусть пишет хокку. Пусть учится говорить многое в немногих словах. По такому радостному событию, Моцарта я тоже оставляю. Но зато добавляю Шнитке, которого ей предстоит понять и научиться им наслаждаться, а на самое сладкое я разрешаю Катюхе раз в месяц ходить в кафе возле Университета и объедаться мороженым — этой холодной сладостью.

Настроение поднялось, и я решила, что пора мне заканчивать валять дурака. Пора возвращаться к решению задачи Юрия Сергеевича, тем более, что я остановилась на самом интересном месте. Сейчас мне предстоит узнать все, что только возможно узнать, о моем спасителе. Конечно, я не собиралась никогда появляться на его горизонте, но знать, кому быть благодарной за спасение жизни — это тоже хорошо.

Жданов Андрей Павлович, единственный сын компаньона Юрия Сергеевича. Очень серьезный молодой человек. В данный момент получает второе образование, холост. Работает в «Зималетто» помощником начальника пошивочного цеха. Опаньки, а вот это уже интересно… Оказывается Новый Год он встречал в Дворянском Собрании, где был с младшей дочерью Юрия Сергеевича, Кирой. У них роман, что ли? А что, это было бы разумно, объединиться семьям. Только почему он был в ту ночь один уже в половине первого? Почему повез меня домой, если в Собрании его ждала Кира? И не здесь ли кроется беспокойство Воропаева-старшего о грядущем кризисе?

Опять вопросов больше, чем ответов. И что с этим делать? Какая-то прямо не компания, а шкатулка с секретами. Ладненько, пойдем дальше.

Кира Юрьевна Воропаева… Теперь я понимаю, почему Юрий Сергеевич сказал, что дети у него оболтусы. Младшая дочка даже института не закончила, так, двух­го­дич­ную шко­лу ме­нед­же­ров, и то думаю, что из-под палки. Хотя, может ей и не нужно. Она вон какая красавица, выйдет удачно замуж за кого-нибудь из своего круга, а может и побогаче. И зачем ей ум? Уж как-нибудь разберется, как визой пользоваться.

Я уж совсем было хотела перейти к Александру Воропаеву, но тут на глаза мне попалось интервью от шестнадцатого января, с некой Алисой Во­лын­ской, в котором она откровенно сплетничала об Андрее и Кире. Теперь я поняла, почему Андрей ушел с бала. Оказывается они пришли вместе, а там Кира сделала из него шута горохового.

— Кира, которая впервые была в свете, — с упоением сплетничала Волынская, — из самого завидного жениха Москвы попыталась сделать мальчика для обслуги.

Вот это да! Мне стало нестерпимо смешно, впервые после новогодней ночи. Оказывается я целовалась с самым завидным женихом Москвы, да он еще и повторить мне предлагал. Становилось все интереснее и интереснее.

— Он, конечно же терпеть этого не стал, развернулся и… фьють! Только его и видели. А княжна Воропаева оказалась в очень незавидном положении в свете всего происходящего. С нею, конечно, танцевали, но домой ей пришлось ехать одной. В нашем обществе не приято провожать даму, если она пришла с другим кавалером.

— Алиса Альбертовна, почему вы назвали Киру княжной?

— Понятия не имею. Все говорили княжна, а я что, должна была проверять ее родословную?

— Дело в том, что единственное упоминание о дворянском роде Воропаевых есть только в Родословной книги дворян Черниговской губернии, но род их обрывается вначале девятнадцатого века последней дочерью Марией, которая ушла в монастырь.

— Ну, может купили себе родословную, мне-то откуда знать? Да и не в этом дело.

— А в чем?

— Понимаете, Кира, она ведь тоже не с улицы пришедшая, не дворянка, так купчиха, образно говоря. Вот я, например, дворянка, и что? Я прежде всего модель. Но я модель раскрученная и востребованная. Мне на это «Зималетто», тьфу и растереть. А на балу были и те, кому не тьфу, крутились возле Кирюши, как волчки вокруг своей оси. Так она им заявила, когда опозорилась, что она не она будет, если Жданова на себе не женит.

— Вы хотите сказать, что она…

— Да, она поставила на кон свое слово. А вы же понимаете, что это сразу же стало общим достоянием. Как Кира теперь выкручиваться будет, я ума не приложу. Потому что Андрей такие фортели не прощает. Ни за что он на ней теперь не женится. Хотя… Все может быть, они же компаньоны в бизнесе. Не умно поступила Воропаева. Совсем не умно.

— Алиса Альбертовна, как-то вы очень заинтересованно обо всем рассказываете, вы не находите? Может и вы имели виды…

— На Жданова? Конечно имела! Да вы хоть видели этого красавчика? За него любая хоть сейчас выйти готова.

Дальше я читать не стала. Той информации, которую я почерпнула, уже было достаточно, чтобы понять опасения Юрия Сергеевича. Его младшенькая нанесла ощутимый удар по репутации «Зималетто», уже хотя бы тем, что выдавала себя за княжну, не говоря уж о самом позорище в Дворянском Собрании.

А уж когда я ввела в поисковик Кристина Юрьевна Воропаева, тут мне и вовсе поплохело. Если бы я была прежней Катенькой, я бы, наверное даже посочувствовала Юрию Сергеевичу. Среднюю дочь удачно пристроить ему не удастся, это точно.

Глаза немного отдохнули только на Александре Юрьевиче. Вроде бы серьезный и образованный. Одно странно, почему он работает не в «Зималетто», а на чиновничьем профиле? Ведь это его будущее, его компания.

***Лекция по «На­руше­нию мак­ро­эко­номи­чес­ко­го рав­но­весия и те­ории цик­лов» была только во вторник, и я, конечно же, на нее пошла. О себе Юрию Сергеевичу я решила даже не напоминать. Хоть я и очень надеялась, что он помнит о своем обещании дать мне задание, а если я с ним справлюсь, то и помочь с карьерой, я очень хорошо помнила слова Воланда, адресованные Маргарите: «…Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут». Более того, я заранее настроилась на то, что обо мне забыли, решив для себя, что ничего страшного не произошло. Зато в выходные мне было интересно, я разгадывала шарады и не заметила, как пролетело время. Да и от Кольки, благодаря занятости, мне удалось отделаться гораздо проще, врать не пришлось.

Но обо мне не забыли. После лекции Юрий Сергеевич сказал: — Пушкарева, на большой перемене я жду вас на кафедре. Я принес вам все материалы.

Конечно же, я рванула из аудитории сразу, как только прозвенел звонок, возвещающий о получасовом перерыве. Мне не хотелось терять ни минуты. Слишком многое нужно было обсудить, чтобы успешно справиться с заданием и начать строить свою карьеру.

Если бы я в ту минуту могла предположить, что на занятия я сегодня уже не вернусь, а наш деловой разговор превратится в душевный стриптиз, я все равно бы, наверное, побежала, но уж точно, что с меньшим рвением…