Первый шаг Некроманта. Том 6 (СИ), стр. 74

— Дядя Саша! — крикнул тёмноволосый малец и, выронив морковь в сено, побежал в объятия крёстного отца.

Конь, которого он кормил, зафыркал и нагнул голову в поисках утерянного угощения, губы заелозили по земле.

— Рустам, ну как у тебя дела? Присматриваешь за своим папкой, как я тебя просил?

— Ага, мы сегодня на рынок ходили, а ещё завтра будет ярмарка, ты останешься на ярмарку, я хотел сходить, но мама…

— Сынок, дай передохнуть крёстному, у него был длинный путь. Иди спроси у мамы разрешит ли она сходить с дядей Сашей.

— А ты?

— Конечно, разрешу.

— Ура! Я побежал, скоро буду.

Как и его отец, он был одет в свободную рубашку пастельных тонов из тонкого льна из-за чего казалось, что это ребёнок простолюдина. Впрочем и сам хозяин усадьбы внешне не смахивал на прославленного графа Барятинского, величайшего мага современности и мастера над стихиями.

— Не надоело сычевать? — подколол друга Христ. — Уже пять лет как сидишь в своих конюшнях, выбрался бы в свет.

— Это всё пустое, — привычно ответил аристократ и погладил круп племенного жеребца. — Мне нравится и так. Тут спокойствие, уют, созидание.

— Кхм, собственно я не только на твой день рождения приехал, — поправив воротник, ответил Христ и вынул портсигар. — Тебя вызывает Его Величество.

Барятинский поморщился.

— И ты не отвертишься, — вспыхнула спичка, дым пополз по конюшне. — Это не смешно. Свернуть производство атлантов было плохой мыслью. Мы еле справляемся со Скандинавами и китайцами, а тут ещё и османы… Дружище, нам нужно твоë оружие. С тех пор как Бреши перестали появляться на нас наседают. Мы всё зачистили кроме «Северной», но такое ощущение, что стало в разы сложней!

Повисла короткая пауза, наполненная протяжным «ф-ф-ф». Дым потянулся вниз.

— Заканчивай с этим своим друидизмом, скоро сам тут станешь жеребцом, пха-ха! — Христ хлопнул по плечу крёстника и подметил короткую улыбку на его лице.

— Хорошо, если я скажу, что поеду с тобой, ты перестанешь меня пилить как сварливая баба?

— Ого, так просто? А я думал тут придëтся концерты давать, чтобы вытащить твою тощую задницу в Москву.

Оба мужчины пожали друг другу руки и обнялись.

— Рад тебя видеть, думал будешь только завтра. Ладно, оставим пока дела, идём в дом, — ответил ему Артём и отдал последние указания главному конюху, цыгану Янко.

Табун с последнего визита Христа сильно разросся и это мягко сказано. Голов триста точно. Под их содержание граф выкупил почти всё, что можно в округе и расширил свои владения в черте города. Теперь Барятинские чуть ли не единственные здешние обитатели.

А с виду и не скажешь, что этот простенький мужичок в рубахе богатейший человек в империи. Помимо главной конюшни был и крытый манеж, ветеринарная, сараи для фуража и прочие необходимые постройки. При дворе любили сплетничать, что граф помешался после войны. К слову Артёма там не шибко ждали.

Бенкендорф сейчас формально сохранил старый пост, но на самом деле его полномочия стали куда шире. Он быстро нашёл общий язык с императором и стал частью его дружной команды. Задание по «вызволению» Барятинского из «спячки» могли поручить только ему, и Христ не хотел разочаровывать монарха.

Характер у графа вздорный, свободолюбивый. Он не любил, когда ему кто-то указывал как жить и скорее сделает всё наоборот, чем примет щедрое предложение. Однако сегодня Бенкендорф почувствовал, что Барятинский и сам не прочь съездить в столицу. Намётанный глаз шпиона сразу подметил приготовленный к путешествию ряд роскошных карет на заднем дворе.

«Готовился, значит», — улыбнулся себе под нос императорский посланник и проследовал за идущим впереди магом в дом.

Как бы ни старался Барятинский справлять свой день рождения тихо, этому каждый раз мешали понаехавшая многочисленная родня и друзья. В течение дня прибыли и Олег с близнецами, шумная компания заняла самый большой домик для гостей и приступила к празднованию с вечера.

«А чего ждать?» — громко гудел рослый Олег, вливая в себя литры горячительного, а Никита с Дмитрием старались не отставать.

Подросшие девочки-беспризорницы, которых граф выучил на горничных, тоже явились и преподнесли коллективный подарок — вязаный гербовый попон-налобник из шерсти и шёлковых нитей, а также целую корзину вкусных медовых пряников в виде подков. Его вручила та самая хулиганка Марина, которую Артëм спас из лап химеролога Лазаревича.

Правда еë теперь было не узнать: из гадкого утëнка она превратилась в завидную невесту. Ицхак нет-нет да поглядывал в еë сторону утайкой.

Шефство над осиротевшими после смерти Кати взял Феликс и бережно курировал каждую теневичку, как собственную дочь. Теперь они шпионили во всех знатных домах империи, а некоторые даже зарубежом.

Информация, которую они передавали своему господину, помогала следить за развитием событий не посещая столицу. Навыки этих шпионок были отшлифованы Артёмом до филигранного владения стихией. В случае чего барышни могли с лёгкостью постоять за себя или сбежать с помощью атлантов-шпилек.

Жмудская тактично не стала накалять обстановку и прислала из Польши открытку с небольшим поздравлением. Ривке не нравилось, каким взглядом та пожирала её мужа. После свадьбы он дал обещание не приводить эту женщину в дом. Барятинский удовлетворил единственную просьбу любимой и держал своё слово.

На пару минут вечером заглянул и патриарх Серапион. Под покровом ночи он заехал внутрь и осенил именинника крёстным знамением. В силу политических причин они не могли открыто появляться на людях. Глава церкви не должен быть замечен в фаворитизме, а слухи вокруг Барятинского и так множились буйной сорной травой.

— Спасибо, что заглянули, Ваше Святейшество, — Артëм вежливо коснулся плеча Серапиона.

Он видел своим вездесущим зрением парочку элитных бойцов в тенях, готовых чуть что пустить в ход свои атланты. Инквизиция теперь ходила по струнке и обслуживала интересы действующего главы Синода, эпоха независимости и раздробленности закончилась.

— Вижу, что ты страдаешь, сын мой, но прими эту ношу с мужеством. Твой выбор был тяжёлым…

— Простите, Святой отец, но я не нуждаюсь в проповеди, правда, — прервал его Артём, поглаживая заросший щетиной подбородок.

— Ничего, я понимаю, — кивнул патриарх и подал сигнал своим, чтобы готовились к отъезду. — Береги себя, во дворце многие будут не рады твоему приезду. По возможности не дерзи никому и прояви уважение, поклонись императору. Надо это сделать прилюдно, дай понять, что ты не сам по себе, а с людьми.

— Хорошо, я постараюсь, святой отец, — сморщившись, кивнул Артём, сегодня кто только не учил его жизни. — Хорошей вам дороги и не обижайтесь — я ценю ваше внимание.

Серапион слишком хорошо знал этого юношу, точнее уже мужа. Слабо верилось, что вздорный граф его послушает, но так он хотя бы снял с себя груз ответственности. Тайно приехавший кортеж укатил в темноту, а Артём посмотрел на оживившуюся усадьбу.

Повсюду горели огни, кипела жизнь, звучали громкие голоса и хохот. Слуги еле успевали менять приборы и заносить новые яства. Прихлопнув комара на шее, Артëм отправился внутрь, наслаждаться праздником.

— Кишка отгрохал себе карету аки барин знатный. Слышь, Соловей, может, пора уже кланяться этому ферзю? — спросил Маэстро у боевого товарища и оба потешно разразились реверансами перед разодетым в пух и прах некромантом под всеобщий хохот гридней.

— Так-то Его Величество пожаловал мне баронский титул, — попытался отбиваться новоиспечённый барин, но его гнусавый голос потонул в многочисленных подколках, ни от кого не укрылось, что он всячески старался подражать Барятинскому, даже завёл собственный небольшой элитный табунишко и отстроил имение по соседству.

— Простите, Ваше благородие, был ослеплён невежеством, не разглядел сразу ваш титул…

— Милостивый государь…

И снова взрыв хохота. Раздражённый Кишка поставил бокал на стол и прошёл мимо именинника на балкон в другую компанию.