Первый шаг Некроманта. Том 6 (СИ), стр. 66

В его правой руке уже распускался цветок войны из крови собственного тела. Он бросил его мне под ноги и из-под земли красными лианами вырвалось нечто, что опутало мой барьер в считанные секунды и зафиксировало на месте. Я не мог ни взлететь, ни сдвинуться куда-либо.

Старец бодро отпрыгнул назад, при этом его тело подлетело в воздух на три метра, и на меня вниз полетел шквальный огонь из атак тёмной энергией, наподобие того метеоритного дождя, что я часто использовал вначале своего пути.

Задумка в принципе понятна — измотать меня по мане, чтобы я стоял на месте и принимал все эти магические удары, как это делали тысячи клириков. Видимо, его не устраивала моя маневренность на поле боя. Идея хороша, вот только он не учёл одного — я не только достиг успехов в магии света, но ещё и абсолют в стихии огня.

Потому вместо того, чтобы безропотно принимать урон, я снял барьер и сам стал огнём. На сотню метров вокруг из-под земли вверх ринулись столпы такого обжигающего пламени, что превратили в пепел всё, что было внутри. Кровавые щупальца, что попытались опутать меня, испарились в воздухе.

Один лишь Распутин стоял посреди этой выжженной дотла территории, как некий памятник разрушениям. Всё его тело покрылось угольной коркой, глаза вытекли и можно было увидеть очертания черепа, настолько высохла кожа. Он застыл в защитной позе, выставив локоть вперёд. Атака застала его врасплох, как раз когда он приземлялся после прыжка.

«Он не мёртв, ещё ничего не закончено!» — прозвучал в голове настороженный голос Клирикроса, в котором читалась ненависть к давнему врагу, он жаждал увидеть его смерть как никто другой, даже если за этим последует собственная гибель.

— Я знаю, заткнись, — коротко ответил я ему и лишил права голоса, ментальная тюрьма могла и вовсе загнать божка в беспросветную тьму, но я решил — пусть смотрит, может, чего дельного посоветует, но только когда сам попрошу.

Как и ожидалось, вскоре послышался треск — Распутинское тело шевельнулось и от него отвалился целый кусок почерневшей кожи. Регенерация выталкивала повреждённые ткани, чтобы восстановить прежний облик. При всех прочих условиях оно должно было превратится в труху после моей атаки чистой стихией. Как и в случае с тенями, такая магия отнимала четверть маны, потому бездумно разбрасываться ей я не мог.

Не дожидаясь полного восстановления, я снова атаковал. До обретения глаз, надо было покончить с ним. Я вспомнил одно подходящее для этого случая заклинание. «Клинки Серафима». Церковная магия высшего уровня. Спасибо Серапиону за допуск в библиотеку и полученные знания.

Каждая стихия могла создавать себе «помощников», таких как големы, фамильяры или теневые питомцы. У некромантов это манипуляции с мёртвыми телами. Аналог подобной магии был и у церковников, назывался он дух-проводник. Его можно было вселить только в неодушевлённые формы. Такие как оружие. Как правило, церковник призывал к себе в помощники один, от силы два клинка Серафима, но у меня их было шесть.

Все они застыли в воздухе, излучая свечение и ожидая команды хозяина.

— Убить.

Мечи ангелов сорвались с места, готовые нести возмездие. Обскуриан повернул голову в их сторону, явно что-то почувствовав, и даже с потерянным зрением успел-таки создать свои шесть клинков смерти и кое-как отбить атаку. Сейчас он мог распознавать только потоки маны и контролировал все подлетающие к нему объекты. Это давалось ему с трудом и отбирало всё внимание, тело перестало восстанавливаться.

«Самое время заканчивать», — пронеслось у меня в голове и в ту же секунду мой мана-силуэт пробудившегося Девятого исчез из поля зрения бога смерти. Ментальное тело покрылось едва заметной коркой и растворилось для посторонних взглядов.

Плюс те самые крохи иллюзорной магии, что я успел освоить, перевернули сражение в мою пользу. Пока духи-проводники сражались со своими соперниками, для некромантского зрения я растаял в небытие. Обскуриан потерял из виду огонёк жизни своего противника.

Без артефактов-шестерёнок я не мог исказить пространство, чтобы стать совсем невидимым, но мне этого и не надо — мой противник и так слеп! Прыгнув в тень, я моментально подобрался вплотную к богу смерти и всадил атлант ему прямо в череп.

Уносясь со всех ног на мёртвом коне прочь из эпицентра сражения, Александр спешил сообщить Шуйскому о начале запасного плана — убийстве императора. Позади клубился чёрный туман и обычная лошадь не сдюжила бы такую гонку, но эта была под контролем Распутина. Ей не требовался отдых, не ведомо чувство боли и самосохранения. Она просто рвала свои мышцы и связки, чтобы выполнить приказ.

Минут через пять странный чëрный туман оказался позади и Барятинский приободрился. Развязка близко. Скоро он получит своё законное место главы семьи, уж Григорий Ефимович разберётся с его братцем. Зелёный город был уже совсем близко, как неожиданно ноги его скакуна подкосились, а сам он завалился в снег, сбросив седока.

Увлечённый своими мыслями, Александр не успел среагировать и угодил головой в трухлявый пень, потеряв сознание.

Императорский штандарт, группировка войск Центр.

Свита с монархом во всём своём великолепии только что заехала в тыл группировке войск Центр, чем вызвала ажиотаж среди рядовых бойцов. Ещё бы, сам император пожаловал на поле боя!

В личных телохранителях Его Величества, помимо высококлассных стихийников и епископа Серапиона, затесался один из сычовцев — Кишка. Он внимательно следил за всем происходящим, никому не доверяя в окружении монарха. Именно с такой просьбой Павел VII и обратился к нему.

— Ты здесь человек новый, ни к какой стороне не принадлежишь, тебе проще остальных. Барятинскому я доверяю, а значит и его людям тоже. Справишься с этой задачей? Готов ли отдать за меня жизнь?

— Нет, — ответил гнусаво некромант после короткой паузы и обдумывания предложение. — Не поймите неправильно, Ваше Величество, своя шкура ближе к телу. Ничем жертвовать я не буду, но вот забрать чужую жизнь ради вас — это пожалуйста.

Неожиданный ответ наглого некроманта сначала удивил императора, но через секунду он рассмеялся от души и похлопал Кишку по плечу.

— Приземлённо, но зато честно. Хорошо, отними за меня столько жизней, сколько понадобится. Стань моими вторыми глазами.

И вот после этого, некромант всюду сопровождал самодержца, притягивая к себе неприязненные взгляды знатной свиты. Молчаливый хмурый чужак не пришёлся им по душе, но Кишку мало волновало мнение окружающих. Его вообще сложно было чем-то пронять. Закоренелый скептицизм превратил некроманта в непробиваемого эгоиста и зануду. Если ему что-то не нравилось — он говорил об этом прямо. Что, понятное дело, всегда провоцировало конфликты.

— Ваше Величество, мы очистили небо, все драконы уничтожены установками «Длани». До «Северной» остался последний рывок, нам больше ничто не мешает, враг почти разгромлен, — доложил упавший на одно колено командующий армией Рюмин-старший.

Его сын Захар, тоже присутствовавший там, последовал примеру отца. Лук и колчан из металлических гравитационных стрел неизменно оставался при нëм.

— Отличная работа, Авдей, поднимись, — попросил Император и, соскочив с коня, радушно пожал руку своему офицеру.

Пусть тот был всего лишь бароном, но его боевой опыт с прошлого похода на «Северную» оказался как нельзя кстати. Павел формировал костяк командования из тех, кто этого заслуживал, не считаясь с титулами.

— Благодарю, Ваше Величество, скоро, скоро мы увидим Вожака. Ваш батюшка так и не смог этого достичь… Он бы гордился вами, — суровый взгляд седого барона смягчился — император внешне очень походил на своего отца в молодости.

— Мы должны трезво оценивать наши возможности, ещё не время праздновать, — откликнулся из свиты Андроник, окружённый пятью последователями инквизиции. — Мы не знаем с чем столкнёмся, так что надо быть начеку.