Поймать невидимую свинью (СИ), стр. 7

– Этой зимой в рамках эксперимента по сохранению вида мы отобрали несколько особей и подготовили для них, как видите, условия обитания, – продолжал между тем профессор. – Вот эти кочки призваны имитировать… хм, горы. Эксперимент имел фантастический успех. Как оказалось, в неволе горные раки-свистуны размножаются весьма, я бы даже сказал, чрезвычайно… охотно! В отсутствие настоящих горных пиков их вполне устраивает любая возвышенность. Правда, боюсь, теперь им непросто будет найти для себя подходящие горы в нужном количестве.

От полосатых спинок рябило в глазах. Да уж, эксперимент в самом деле удался. Только как-то затянулся. Судя по всему, в ближайшее время ракам-свистунам вымирание уже не грозит. Да их в этой комнате несколько сотен точно! А в распределителе, между прочим, периодически мест не хватает!

– Профессор, – строго начала я, откашлявшись, – вы же понимаете, что здесь приют для домашних и одомашненных животных, а не питомник диких раков?!

– Разумеется! – очень скорбно покивал Кирреску. – Я завтра же приведу группу студентов, и мы переселим всю популяцию в естественные места обитания. Однако, возможно, для научных целей следует оставить парочку…

– Нет! Судя по скорости, с которой они размножаются, через неделю их тут снова будет столько же!

– Ни в коем случае! Видите ли, у меня есть теория, что если поселить пару раков на абсолютно ровной территории, то спариваться они не смогут – ведь самцу будет неоткуда спрыгивать! Однако, как вы понимаете, чтобы проверить теорию…

– Или они эволюционируют, – мрачно предположила я. – И догадаются, что можно и не прыгать!

Кажется, зря я это сказала. Не нравится мне этот вспыхнувший в глазах профессора фанатичный блеск!

– Я ведь могу рассчитывать, что уже завтра ни одного рака на Лирку не будет?

– Разумеется! – с такой готовностью заверил профессор, что как-то сразу становилось очевидно: раки будут. Но, возможно, не в этом загоне.

Выйдя из распределителя, я оглянулась по сторонам, припоминая, куда еще планировала заглянуть с утра.

На другом конце дорожки заметила Тима и помахала ему.

А потом прямо передо мной выскочил из травы крупный кузнечик.

Честное слово, это как-то само собой вышло! Просто я уже трижды ходила с сачком “по еду” для милой птички, и до того привыкла высматривать в траве особо жирненьких и крупных – наверняка самых вкусных! – насекомых, что выработала нечто вроде рефлекса. А может быть, это сработала в подсознании связка “ветеринар – птичка – кушать”?

В общем, в следующую секунду я, хищно согнувшись, сделала стремительный прыжок – и сжала в руке кузнечика.

А когда Тим подошел, победоносно протянула ему кулак, в котором толкалось и щелкало.

– Я поймала кузнеца! – гордо сообщила ему.

– Спасибо, я сыт, – открестился Тим.

– Ты же кормящий мать! – возмутилась я. – Отдай вкусняшку ребенку.

– Сегодня я мать-ехидна, – скорбно признался ветеринар. – И вообще, сейчас Рупова очередь кормить эту заразу. Отпусти кузнеца, живодерка. Кстати, когда ты наконец поймаешь свинью? Ночью она опять забиралась в клинику.

Вопрос был больным. Изловить свинью заново не удалось даже нашему властному ветеринару. А ведь она моя подопечная! И вообще постоялица гостиницы! Вдобавок она создает повсюду хаос почище чем вездесущий единорог Козеус и все сорок дракошек вместе взятых.

Одно радует: судя по всему, свинья вполне счастлива. Она бегает, радостно повизгивает и весьма разнообразно питается. Из чужих кормушек, само собой. Каждый раз разных.

– Да? – опасливо переспросила я, с сожалением выпуская кузнечика. Тот с очумелым видом спрыгнул на землю. – И что она делала?

– Свинячила, – коротко охарактеризовал Тим.

– Да, – я вздохнула. – Это ужасно.

– Кстати, – он бросил на меня косой взгляд. – Как насчет сегодняшнего ужина?

– Ужин, – я попыталась вспомнить, что там с ужином. – Наверное, он будет… если получится. И не случится снова ничего ужасающего. А мне принц ночью предложение сделал…

И к чему я вообще это ляпнула? Это от недосыпа все, не иначе!

5. Высокие гости

Что ж… придется буквально лупить по площадям. Хотя примерное направление все-таки ясно. Противник замер, ничем не выдавая себя, но это ничего не значит. На этот раз я действительно подготовилась.

Сузив глаза, я медленно повела рукой, прицеливаясь. И только потом изо всех сил вдавила рычаг садового опрыскивателя.

Ничего, даже если попадет на траву – растениям я не наврежу. Специально долго выбирала такой пищевой краситель, чтобы не причинил вреда, даже если что-то попадет животному в глаза или в рот. Безопасный, гипоаллергенный, не вызывающий раздражения и все такое. А заодно экологичный и биоразлагаемый. Хотя, честно говоря, не представляю, что за “натуральные ингредиенты” могут быть такого цвета. Но Гунилле виднее, а она сурком клялась. Сурком – это серьезно.

– Попалась!! – я даже радостно подпрыгнула, когда на резко порозовевшей траве в паре метров от меня появился такой же ядовито-розовый силуэт свиньи.

Ой, да она и впрямь еще совсем поросеночек. Да какой хорошенький!

– Фро-ося! Фро-о-осенька! – проворковала я нежным сюсюкающим голоском, низко наклонившись и медленно-медленно приближаясь к в кои-то веки видимой свинье.

Смерив меня обиженным взглядом, Фрося всхрюкнула. А потом резко встряхнулась – и розовые брызги полетели во все стороны. Секунда – и свинья снова была невидима, разве что несколько ярких мазков все еще выдавали ее. А вот я оказалась забрызгана ядовито-розовым пищевым красителем с ног до головы. Впрочем, скорее с головы до ног, учитывая позу, в которой передвигалась.

Злорадно всхрюкнув, свинья рванула прочь. Я выругалась. Да что за день такой! Опять придется возвращаться в свои апартаменты, переодеваться и отмываться. Грязное это дело – ловля свиньи.

И ведь, главное, перепоручить некому! Оба огра топочут так, что даже я их за километр слышу. Не говоря уже о студентах! Этим только поручи такое деликатное дело – разрушат все, что недоразрушила свинья. Ветеринары заняты в клинике, а с Тимом вообще… неловко получилось.

Я оглянулась. Вообще-то я собиралась еще заглянуть в конюшни – проверить надежность свежеустановленного дополнительного барьера.

Стойло для копытных у нас немаленькое, и там есть отдельные отсеки и даже огороженные выгулы на случай нескольких постояльцев или подопечных разных видов.

Разумеется, некропони я отвела в закрытое стойло. И все-таки беспокоит меня ситуация, когда нашего милого, замечательного… ну ладно, бодливого и фикусоядного, но все-таки уже родного единорога всего пара стенок отделяет от этакой страсти. Тем более, что Козеус знаменит своей способностью оказываться в самых неожиданных местах. В конце концов, от императорских пегасов его тоже отделяла стенка!

Я настояла, чтобы между стойлами возвели дополнительный барьер – и физический, и магический. И надо бы проверить работу. По крайней мере, Козеусу на мой внешний вид точно плевать.

А секунду спустя оказалось, что в конюшни мне надо очень, очень срочно. Потому что оттуда раздался пронзительный визг.

Не помня себя, я опрометью кинулась к загону зомбопони. Где вообще магический барьер?! И почему открыта дверь в загон?

…Свинья была видима. Не из-за краски – видимо, от отчаяния она решила проявиться, и сейчас я могла наблюдать некропони, с явным удовольствием жующего свинский хвост. Фрося отчаянно пыталась вырваться, загребая копытами, и верещала так, что закладывало уши. Впрочем, ее можно было понять.

– А ну выплюнул постояльца, гнусь некромантская! – завопила я, перекрывая даже Фросины визги.

Пони с недоумением посмотрел на меня белесыми глазами, не переставая жевать.

В отчаянии я вскинула опрыскиватель и нажала рычаг, окатив морду зомби ядовито-розовым. От неожиданности тот отшатнулся – наконец выпустив из зубов жертву.