Чудный Нижний (СИ), стр. 53

— Я и так не могу, господин мой! Ты что ли с ума сошёл, или забыл⁈ — опешила Агапа.

— Ты пообещай, а дальше потом разбираться будем, — сказал Валерка.

— Хорошо, — пожала плечами зазова. — Я уже давно от такой пищи отвыкла, мне теперь куда милее то, чем делятся такие, как ты. Обещаю, что не стану охотиться на людей, если только не начну голодать, как раньше.

— Вот и замечательно, — кивнул Валерка, и, сосредоточившись, разорвал связь между собой и зазовой. Тонкая нить где-то под пространством закрытых век натянулась и со звоном лопнула, и парень понял, что больше не чувствует зазову. Удовлетворённо кивнув, парень ещё и крыжатика таким же образом отпустил.

Спутники были… шокированы, пожалуй. Агапа неверяще крутила головой и тёрла шею, как будто там был ошейник. Крыжатик был поспокойнее, но когти больно впились Валерке в плечо. Правда, ворон быстро пришёл в себя и разжал хватку.

— Меня можно было и не отпускать, — проворчала птица. — Я, собственно, и без того не сильно ограничивался.

— Мне сейчас надо на тёмную сторону, — пояснил Валерка. — На разведку. Не хочу лишних тащить.

— Вот и ворону свою заодно прихватишь, — пробасил из-за спины Игорь Деянович.

— Попрошу без оскорблений! — крыжатик даже подпрыгнул на плече, развернулся и гневно уставился на берендея. — Я не ворона, а крыжатик. Ну, в крайнем случае — ворон, если уж вы не можете выговорить сложное слово. Половую принадлежность прошу не путать!

— Э как! — опешил от такой отповеди берендей. — Ну, звиняй, крыжатик. Обидеть не хотел. Не представили нас просто.

Ворон важно кивнул, принимая извинения.

— Однако с князем я согласен, — сказал он Валерке. — Я с высоты гораздо больше смогу увидеть. Потому Валерка, бери меня на разведку тоже. Пригожусь.

Птицын кивнул — это в самом деле может оказаться полезным. Тем более, ему в голову пришла ещё одна идея, требующая долгих, осторожных тренировок. Конечно, самое время её воплощать во время разведки, а когда ещё?

На тёмной стороне было… тихо. С того места, в котором они с Демьяном и крыжатиком оказались, не было не видно, крепости, и чудь тоже вокруг не сновала. Просто еловый бор — тёмный, с подстилкой из опавшей сухой хвои.

— Куда пойдём, княже, к реке? — шёпотом спросил Демьян. — Нам бы поберечься. Бор густой, далеко не видно, но и встретиться с кем не надо можно неожиданно. Звуки все скрадываются.

— Никуда не пойдём, — покачал головой Валерка. — Я сейчас попробую одну штуку… точнее, мы с крыжатиком попробуем, а ты нас охранять будешь, ладно?

Демьян спорить не стал, но посмотрел подозрительно. Явно удивляется новым заскокам Валерки, только расспрашивать времени нет.

«Потом всё перескажу», — подумал парень, и улёгся на свободное место.

— Хочешь попробовать связь? — спросил крыжатик.

— Ага, кивнул Валерка. — Поможешь?

— От меня тут особой помощи быть не может, я только пустить или не пустить тебя могу, — прокаркал птиц, но Валерка уже не слушал.

Предки умели не только общаться с птицами и животными, но и смотреть на мир их глазами. Валерка на такое пока замахнуться не мог. У него и с лисой-то толком договориться не получилось, что уж говорить о какой-нибудь незнакомой птице. Но вот с крыжатиком — вполне можно было попробовать, тем более, ворон не против. Тут, главное, правильно настроиться и суметь поймать нужное состояние.

Начать Валерка решил со знакомого. Он ведь уже однажды смог почувствовать территорию вокруг, когда забирал из крепости защитников. Сейчас нужно было сделать то же самое, только не с территорией, а с крыжатиком. Парень закрыл глаза и попытался расслабиться. Поначалу ничего не выходило — всё время мешали посторонние звуки. То шелест мыши в лесной подстилке, то птичья трель, или поскрипывание елей на ветру. Валерке всё время казалось, что это враги идут, хотелось вскочить и озираться — вдруг сейчас нападут?

Парень чувствовал нетерпение спутников, а от Демьяна ещё и недоумением тянуло. Упырь явно не понимал, зачем они вообще перешли на тёмную сторону, если подремать можно было и в верхнем мире. Это здорово отвлекало, Валерка в какой-то момент даже чуть не начал прогонять Демьяна, чтобы не мешал. Но сдержался. А потом действительно успокоился, и, кажется, начал задрёмывать. Даже сон начал видеть — бывает такое, когда ещё и не спишь толком, вполне можешь встать, и даже если тебя что-то спросят, ответишь. А перед глазами, между тем, уже проносятся картинки, с реальностью не связанные. Сейчас Валерка видел себя будто со стороны. Лежит себе, и даже того гляди похрапывать начнёт. Демьян рядом — чутко прислушивается к окружающим звукам, сосредоточен. Однако на Валерку нет-нет, да косится с недоумением. Непонятно ему. И тут Птицын сообразил, что смотрит на себя и Демьяна как будто сверху. С ветки одной из елей. Как раз там, где сидел крыжатик.

«Получилось!» — обрадовался парень.

«Ну, наконец-то! — проворчал крыжатик. — Не прошло и полгода!»

Ворон вспорхнул с ветки, и начал набирать высоту. Ощущение полёта было таким острым, что Валерка испугался, когда они взлетели над лесом. В один момент оказаться на такой высоте, да без опоры… даже ноги, которых он сейчас не чувствовал, задрожали.

«А ну не трясись! — велел крыжатик. — Расслабься и получай удовольствие!»

Валерка послушался, ворон выровнял полёт и поднялся ещё выше. Дух захватывало от открывшихся просторов, вот только любоваться красотой пейзажа не получалось. Левый берег Волги кишел чудью. Их было не просто много — очень много. Прямо на глазах со стоном свалились несколько деревьев, подскочившие чудины принялись очищать их от веток. У берега на воде покачивались плоты. Неказистые, корявые, но было их много, десятки. И ещё больше готовилось. Места на мелкой воде для них уже не хватало, чудь оттаскивала их на глубину, привязывая к берегу длинными верёвками. Это не оставалось безнаказанным.

Русалки не желали терпеть непрошенных гостей в своих владениях. То и дело из воды показывались водные обитательницы, хватали белыми тонкими руками брёвна, раскачивали плоты, сбрасывали чудь в воду, утягивали их на глубину. Валерка увидел, как сразу пять русалок вынырнули одновременно возле одного из плотов, схватились за край и резко потянули на себя. Река вдруг плеснула волной, плот сорвало с привязи на глубину, он перевернулся, а трое чудинов, которые пытались противостоять нападению, канули в реку. По воде расплылось красно-бурое пятно. Ещё три русалки вынырнули прямо меж двух плотов, ударили острогами. Чудины рухнули, обливаясь кровью, но тут с других плотов в подводных обитательниц полетели гарпуны. Девицы попытались нырнуть, скрыться, но успели только две — третьей пробило горло, и на брёвна плота плеснуло рыбьей полупрозрачной кровью.

Жительницы реки не сдавались, нападали на чудь, переворачивали плоты. Одна, видно, подобралась к самому берегу и разрезала верёвки. Брёвна начали расходиться прямо под ногами чудинов, те посыпались в воду. Но оружия не выпускали и бой продолжился на мелководье. Чудины били гарпунами русалок, русалки топили чудь… и над всем этим парил крыжатик. Бой выглядел страшно, а самое главное — бессмысленно. Валерка видел, сколько чуди на берегу и понимал — русалки могут только задержать врагов. Как только чудь посчитает, что плотов достаточно, они отправятся через Волгу, и пойдут на противоположный берег.

Хотя нет. Не чудь. Парень вдруг понял, что эта орда действует не самостоятельно. Почувствовал чужую волю, которая управляет тысячами злых, только что проснувшихся существ. Да, они очень злы, они ненавидят всех, кто не чудь, но действовать так организованно они бы не смогли. Есть другой, кто управляет этой волной дикой злобы. И Валерка видел нити чужой воли.

Крыжатик скользнул вдоль этих нитей — туда, вдаль от берега, вглубь леса. Несколько минут полёта и глазам ворона открылось… гнездо. Сначала Валерка решил, что это просто бурелом, завал. Как будто буря повалила несколько десятков деревьев, устроив дикую мешанину веток и корней. Потом сообразил — здесь не природа постаралась. Слишком упорядоченно лежат стволы, а в глубине бурелома и вовсе что-то вроде дома или землянки.