Княжич, Который Выжил (СИ), стр. 52

В шлеме, в огненно-красном комбинезоне, я сажусь в кокпит. Инструкотры подходят и осматривают меня. Крепления щёлкают. Панель оживает. Писк. Крышка кокпита опускается. Тишина.

— Поехали, — громко бросаю. Ведь внутри тоже камера и микрофон.

И болид срывается. Не трогается — именно срывается, как выстрел. Первый поворот. Руль дёргается — непривычно. Я ловлю его. Выхожу точно. Второй круг. Третий. Камеры пишут. Сердце бьётся, как двигатель. Всё остальное исчезает. Есть только трасса. И я.

Я возвращаюсь на старт. Плавное торможение. Щелчок. Крышка отъезжает. Вокруг — люди, все бегут. Инструкторы — к машине. Миха — первый. Хмыкает.

— Лихо ты, Слава! Честно, не ожидал! О карьере гонщика не думал?

Он помогает снять шлем. Я спрыгиваю на бетон. Оборачиваюсь к камере.

— А в следующем лолике… я полечу на космическом шаттле! Оставайтесь с нами!

И тут сбоку раздаётся отчаянный крик Константина Мефодьевича:

— Нееееет!!! Какой шаттл? У нас нет бюджета на это!!!

Но кто ж его слушает.