Мастер путей. Трилогия (СИ), стр. 127

Так что дуэлью меня удивить трудно.

Оная состоялась прямо на месте, при свидетелях, на которых и играл придурок. Ему нужна была массовость и зрелищность: на его лбу было написано, что он собирается отыграться за моральное изнасилование, которое ему устроила в моём присутствии Ветрана.

— Отлично, — Морозова хлопнула в ладоши и послала мне воздушный поцелуй. — Значит, буду судьёй. И твоим секундантом.

Вот только игра шла на все свечи и велась на шатком столе: пара десятков свидетелей чуть ли не единогласно заняли нейтралитет, не выказывая одобрения ни одной из сторон. Перешёптывания, от едва слышимых до вполне себе отчётливых, оповещали, что заставшие сие действо юноши и девушки не находят происходящее однозначным.

— Женщину в мужское дело не пускали, — бросил ей мой одноразовый оппонент. — Судьёй может выступать лишь мужчина. И тем более позор для дуэлянта, когда его секундант — запятнавшая свою честь женщина. Это противоречит кодексу чести.

— Ты сам себе противоречишь, недалёкий, — хмыкнул Ветрана, и не думая стесняться ни макания в грязь прилюдно, ни своего внешнего вида. — Дуэли запрещены между представителями разных сословий. А ты, сыном дворянина будучи, вызвал на поединок простолюдина. Потому будь добр, отпусти людей спать. Прими смерть молча, и мы разойдёмся.

Приблизительно об этом и шептались зрители.

И, не давая никому опомниться, наследница рода Морозовых громко произнесла на весь коридор:

— Мастеров Александр Александрович выступил в защиту поруганной девичьей чести светлейшей княжны Ветраны Властиславовны Морозовой! Его противником и виновником инцидента является Бесчестных Дмитрий Пелагиевич. Согласно действующему в Империи Дуэльному кодексу я, как вызвавшаяся судить дуэль, испрошаю обе стороны. Готовы ли они разойтись миром, или же грядёт бой до самой смерти?

Хех… девчонка-то вжилась в роль. Уж не знаю местных дуэльных правил и насколько всё следует протоколу, но театральности и артистизма Морозовой не занимать.

Ведает ли она того или да, но сейчас девушка в точности следует одному из главных сводов правил для лидеров общественного мнения: говори много, громко и уверенно, а там уже неважно, что за бред ты несёшь. Люди идут за уверенными предводителями. На стороне Морозовой и положение в обществе (у светлейшей княжны всяко больше веса авторитета, чем у залётного простолюдина), и чётко поставленный командный голос, и грамотная подача претензии. Мол, «меня обидели, вы все свидетели».

— Дорогой мой Александр Александрович? — спросила меня она. — Готовы ли поступиться моей осмеянной добропорядочностью и отозвать свои претензии, дабы избежать смертоубийства?

Даже среди ночи от меня не могло не укрыться, как при посторонних называет меня Ветрана. Всячески пытается выделить обращением и показать своё ко мне расположение, чтобы и в глазах чужих я выглядел этаким плюшевым мишкой с пулемётом. Милый, добрый, свой, но злой и с кулаками.

Я пожал плечами.

— Да не вопрос. Сейчас начищу рыло этой обезьяне, и пущай ступает себе с миром. Я за его скальпом не охочусь, не кровожадный. Пусть живёт.

— Дмитрий Пелагиевич? — чисто для проформы спросила светлейшая княжна. — Сойдётесь ли на примирении и разойдётесь? Или же благородно примите смерть, как уже давно вам положено?

Самолюбия одноразового противника девушка не жалела. Вчера она буквально уничтожила его, а сегодня плясала на костях. Как будто она точно знала, кто сегодня победит в дуэли.

— Сегодня точно умру не я, — снисходительно фыркнул мой противник.

Бесчестных во всём демонстрировал своё моральное превосходство. Был спокоен. Не психовал. Не поддавался на провокации Веты. Всячески играл на публику и поворачивал события в лишь ему одному необходимое русло. Два пункта уже сделано: спровоцировать меня на дуэль и показать зрителям, насколько он уверен в исходе затеянной им игры.

А в то, что происходящее — его рук дело, сомневаться уже не приходится. Слишком вовремя появился и слишком нелогично действует. Тут непонятно откуда взявшийся аномальный зверь лежит убитым и чуть обитательницу Академии насмерть не задрал, а он, видишь ли, простолюдинов на дуэли вызывает! Да тут сам Всевышний гласом своих апостолов велел экстренно поднимать в ружьё гарнизон Оболенска! А ещё лучше — эвакуировать курсантов, если они по штатному боевому расписанию не участвуют в обороне городка. Этот же тип ведёт себя так, будто бы знает, что угроза устранена, и больше ей взяться неоткуда. Неужели он и призвал эту сущность? Зачем? Поквитаться с Ветраной за вчерашнее оскорбление? Он, вроде как, на её дырки претендует… зачем ему скармливать девушку зверю на растерзание? Или у него такой извращённый расклад в уме? «Хочу жениться, поэтому разорву в клочья, причём буквально»?

— Дуэлянтам предъявить оружие! — лязгнула командным голосом девушка.

В моём мире часто право выбора оружия оказывалось за тем, кого вызывают. Но досконально вопрос не изучал: было незачем. Тут же выбор у меня невелик. Пистолет разряжен, патронов нет ни в одном из магазинов. Остаётся вон та швабра, что валяется возле плинтуса, да НРС: нож разведчика стреляющий. С ним я впервые попал в этот мир, и с тех пор не расстаюсь, в какой бы одежде и куда бы ни следовал.

Вряд ли додик фестивальный имеет привычку носить по ночной академии огнестрельное оружие. Да и не похож он на Джеки Чана, чтоб вешалками, скамейками, швабрами и прочим подручным хозяйственным инвентарём начищать противникам грызло.

Выбор оружия и мои логические доводы подтвердились сразу же.

Так уж получилось, что свои клинки мы извлекли одновременно. Предпочтение моего оппонента — тоже нож. Его он извлёк из-под полы относительно длинного мужского пиджака.

Что, опять же, странно. На часах глубоко за полночь, юноши и девушки высыпались в коридор на шум, галдя, в ночных рубашках (некоторые девчонки, как наши Катя и Настя, даже босиком: на шухере забыли про тапочки). А этот кадр при полном параде. Белый китель-пиджак, белые брюки, белые туфли…

Хотя, в его случае, они быстрее тапочки.

— Едва ли чернь хоть что-то знает о чести и её кодексе, — с наигранным равнодушием произнёс Бесчестных. — Потому оповещаю при свидетелях, чтоб потом никто не посмел раскрыть и рта. По правилам дуэльного кодекса первый удар за оскорблённым, коим себя, безусловно, считаю по праву.

— Да на здоровье, — пожал плечами я. — Чем бы дитя не тешилось, абы не плакало.

— Дуэлянты на рубежи! — лязгнула Вета. — Удаление три метра для ножевого боя! Сатисфакция по смерти оппонента! Победитель получает жизнь… и меня в жёны!

Мощное заявление. Особенно оглашённая награда. Вон, дебич уже лыбу давит оттого, что почувствовал себя одной ногой у алтаря.

Дистанция между нами составляла все пять. Но оба остались на своих местах. Мне было лениво двигаться как таковому (прошедшая ночь без сна давала о себе знать). Противник же, по ходу, посчитал ниже своего достоинства двигаться мне навстречу в то время, когда я стою смирно.

— Дмитрий Пелагиевич, — равнодушным голосом оповестила Бесчестных Ветрана. — Вы лишены своего секунданта. Дуэльный кодекс требует его безусловного наличия. Ведь, кто-то же должен засвидетельствовать соблюдение правил проведения боя и вашу скоропостижную кончину.

Тот презрительно поморщился.

— Он мне не понадобится… — только и сказал он.

Девушка обернулась к толпе.

— Судари и сударыни! Не найдётся ли средь вас смелых, кто взвалит на себя неблагодарную ношу секунданта? Клятвенно обещаю именем рода Морозовых, что сие никоим образом не повлечёт за собой каких бы то ни было последствий или санкций со стороны моей семьи!

Это что такое сейчас было? Типа, Морозовы тут заместо мафиозной якудзы? Втихаря делишки проворачивают с неугодными? Или это такая не слишком удачная шутка на сонную голову?

— Хотя, кого я спрашиваю… — уже тише ответила сама себе Ветрана. — В самом-то деле, это же Императорская Академия. Умственно отсталых тут нету…