Время настоящего (СИ), стр. 18
— Все хорошо?
— Да.
Джаред ни о чем его не спросил, ничего не сказал и, вообще, вел себя как обычно, но каким-то непостижимым образом Дженсен понял, что Джаред разгадал его хитрость. Но объясняться и доказывать не хотелось, и Дженсен решил, что вернется к этой теме, только если Джаред сам ее поднимет. Но Джаред так этого и не сделал.
Они вернулись домой, приготовили ужин и весь вечер смотрели очередной шедевр киноклассики — «Звездные войны». Дженсен открыл и красное, и белое вино и налил Джареду попробовать оба сорта. Джареду понравилось белое, и они сами не заметили, как за фильм выпили всю бутылку.
Должно быть от выброса адреналина или от расслабления, которое пришло с дозой алкоголя, или от чего-то еще, но в эту ночь, когда они легли в постель, Джаред решил не останавливаться на объятиях и поцелуях, а пойти дальше. На несколько секунд Дженсен забыл, что надо дышать, когда рукой Джаред забрался ему под резинку трусов и сжал ноющий от возбуждения член. Сначала Дженсен хотел спросить, уверен ли Джаред в том, что делает, но потом решил, что это будет глупо. Если делает — значит, уверен. Дженсен ведь так долго ждал, когда это случится, и не хотел залажать все в последний момент. Поэтому Дженсен решил расслабиться и позволить Джареду делать, что тот захочет. Лишь бы все было хорошо.
Стягивая с него белье, Джаред протянул:
— Джееен…
Низко. Хрипло. Так чертовски сексуально, что Дженсен едва не кончил от одного звучания его голоса. Дженсен даже забыл возмутиться. Девчачьим именем «Джен» он позволял называть себя только Данниль. Приподняв бедра, Дженсен облегчил Джареду задачу и, оказавшись голым, понял, что сегодня та самая ночь. Ночь, когда все случится. Когда парусник достигнет берега. В ореховых глазах Джареда были голод и желание.
— Ох, Дженсен, ты такой… такой…
— Какой?
— Я люблю тебя.
От неожиданности Дженсен лишился дара речи. Хлопал ресницами и совершенно по-идиотски улыбался.
Джаред коротко счастливо рассмеялся и упал навзничь, скинув одеяло на пол и позволяя Дженсену созерцать себя во всей красе. И когда только он успел раздеться донага? И куда только делся застенчивый звереныш, носивший мешковатые футболки и натягивавший длинные рукава до самых пальцев? Сейчас Джаред не скрывался, и Дженсен смотрел на него и не мог насмотреться. Дженсен гладил его тело глазами, ласкал взглядом каждый выступ, каждую впадину, не скрывая восхищения и поражаясь идеальности сложения Джареда.
— Нравится? — почему-то шепотом спросил тот.
— Да. Очень.
— Тогда бери.
Дженсен снова хотел спросить, уверен ли Джаред, и опять прикусил язык в последний момент. Вместо слов Дженсен принялся его целовать. Запустил руку меж раздвинутых бедер и ласкал, так осторожно, так нежно, словно прикасался к самой великой драгоценности во вселенной. Джаред закрыл глаза, отдаваясь сладкой истоме, и стонал, голосом добавляя Дженсену собственного возбуждения. Это сводило с ума, и Дженсен не заметил, как Джаред испуганно сжался, когда Дженсен дотронулся до входа в его тело, не делая попыток проникновения, просто поглаживая. Это длилось всего несколько секунд, а затем прошло.
Они как будто танцевали — танец любви, танец страсти. Перекатывались по кровати, прижимались друг к другу нагими телами, терлись, мокрые от пота, разгоряченные, вожделеющие. Внешнего мира больше не было. Они растворялись друг в друге, забывая и забываясь. Когда Дженсен в очередной раз оказался сверху, Джаред раздвинул ноги и выдохнул:
— Давай.
Дженсен раскатал по ноющему члену презерватив, растер смазку, всерьез опасаясь, что кончит еще до того, как перейдет к самому главному. Дженсен так долго этого хотел, что сейчас вдруг испугался. А что, если у них ничего не выйдет? Что, если он все придумал, создал иллюзию любви и желания, а на деле охладеет к Джареду, как только заполучит его? Что, если Дженсен вообще не способен на чувства? Что, если любовь, которой они собирались заняться, окажется банальным трахом, как с любым из одноразовых мальчиков?
Дженсен понял, что загоняется. Еще немного, и Джаред поймет, что с ним что-то не так. Это Джаред, напомнил он себе. Это Джаред, которого ты хотел с первой секунды, как увидел. Давай же!
Дженсен приставил головку к его анусу и аккуратно надавил.
— Нет! — сдавленно выкрикнул Джаред и оттолкнул его с такой силой, что Дженсен скатился на пол.
Бедра и пах скрутило судорогой. Дженсен взвыл, мгновенно теряя эрекцию, и бесконечно долго его вселенная состояла только из боли, боли, боли… Когда рассеялась чернота перед глазами, когда затих пронзительный звон в ушах, а желудок вернулся из горла на свое законное место, Дженсен медленно сначала сел, а потом встал на колени. Он очень постарался не сорваться на крик и мат, потому что краткого мига передышки хватило, чтобы понять — что-то пошло не так. Сильно не так.
— Джаред, какого?! Джаред!
Джаред сидел у изголовья, прижав колени к груди и спрятав лицо в ладонях. Его трясло. Дженсен покрылся холодной испариной и почувствовал новый приступ тошноты. Что он сделал? Что, черт возьми, он сделал?!
Сдерживая охи и стоны, Дженсен взобрался на кровать и подполз к Джареду. Накрыл его ладони своими, но не попытался раздвинуть.
— Что случилось? — Дженсен говорил спокойно, но в душе зарождалась истерика.
Он думал, что Джаред если и ответит, то не сразу, но тот заговорил — глухо, теряя некоторые слова, и Дженсен скорее угадывал их сердцем, чем слышал.
— Прости меня. Прости, прости, прости… Я хотел, правда… но не смог. Ты такой… а я… я грязный… мне надо было, наверное, просто потерпеть. Но я не смог… прости меня, Дженсен… ох, Дженсен… ты, наверное, так злишься.
— Тихо, Джаред, все хорошо. Не случилось ничего страшного. Я не злюсь. Все хорошо. Что бы ни случилось, мы со всем разберемся. Тихо, тихо, тшшш…
Дженсен баюкал его, обхватив за плечи, целуя спутавшиеся волосы, стараясь утешить объятиями и ласковыми словами. Наконец, когда Джаред затих, Дженсен решил рискнуть и спросил:
— Что случилось? Расскажи мне, что случилось? Я сделал что-то не так? Причинил тебе боль?
Джаред выглянул из рук. Его лицо было залито слезами и искажено страданием. В глазах — ужас и боль.
— Это не ты, — прошептал Джаред, — это они.
У Дженсена в голове как будто разом щелкнули все тумблеры, собирая кусочки пазла в целую картинку. То, как Джаред упорно не хотел контактировать с внешним миром. То, как он прятался в многослойную одежду или одеяло. Даже то, как он постоянно льнул к тому теплу, которое давал ему Дженсен, но и дистанцировался от него. То, что Джаред сделал сегодня, когда решился пойти дальше объятий и поцелуев, наверное, было для него настоящим подвигом. Наверное, Джаред и правда думал, что сможет. Но не смог.
— Они? — голос внезапно сел и безумно захотелось курить. — Те четверо? Они тебя…
Дженсен не договорил, не сумел произнести страшное слово, как будто это могло отменить действие, которое им обозначалось.
— Да. Все по очереди. Трое держали, а кто-то один… Они говорили, что мне должно понравиться, — Джаред истерично усмехнулся. — Но мне не понравилось. И они заставили Чада смотреть. А потом убили его, и я… тоже это видел. А с тобой… я, правда, хотел. Сам. Прости меня, Дженсен… Я уйду, если хочешь… только прости.
Джареда снова затрясло. Дженсен, уже сам на грани истерики, притянул его к себе. Джаред обхватил его руками, уткнулся лицом в плечо. Видимо, Джаред пытался сдержать себя, но не сумел. Из груди исторгались глухие рыдания, лопатки под ладонями Дженсена ходили ходуном. Дженсена поразило, что Джаред не вырвался от него или снова не оттолкнул, а, напротив, прижимался все сильней и сильней. Словно надеялся найти в нем… защиту? Яд кошмара выходил из него сейчас вместе со слезами.
— Не надо. Не сдерживайся, не надо. Дай этому уйти, и тебе станет легче. Вот увидишь. Я с тобой, и больше не случится ничего плохого. Я обещаю, Джаред… я никому не позволю причинить тебе зло. Никому тебя не отдам.