Ка в квадрате (СИ), стр. 7

— Лучше, чем с математикой, — уклончиво ответил Костя.

— Ясно, — Кай Юльевич отставил чашку в сторону и ушёл в комнату. Пока он там чем-то шуршал и хлопал, Костя втихую стрескал ещё один блин.

— Держи, — математик вернулся на кухню и протянул Велесову толстую книгу. — Это чтобы было не «лучше», а «намного лучше».

— «Фейнмановские лекции по физике», — прочитал название Костя. — А кто такой Фейнман?

— Был в уже прошлом веке такой известный учёный. Физик-теоретик, участвовал в Манхэттенском проекте, если тебе это о чём-то говорит. Кроме всего прочего, он умел чрезвычайно доходчиво объяснять свой предмет, за что сборник его лекций для студентов Калифорнийского технологического неоднократно переиздавался.

— Понятно, — Костя полистал слежавшиеся, пожелтевшие от времени страницы. А книжку-то, похоже, серьёзно изучали: вон сколько карандашных пометок!

— Закончишь с этим — у меня ещё восемь есть, — «обнадёжил» ученика Кай Юльевич.

«Попал! — отказаться Костя, естественно, не мог. — Придётся хотя бы для видимости просмотреть».

Напоследок книга открылась на форзаце, и взгляд сам собой зацепился за твёрдый полупечатный почерк дарственной надписи: «Умнику в день рождения. 12.08.95». И закорючка-вензель, похожая на заглавное «В».

— Умнику? — непонимающе моргнул Велесов. — Это ещё кто?

— Это я, — Кай Юльевич пригубил почти остывший чай. — Такое у меня было прозвище в школе.

— А… Это в честь «Обитаемого острова»?

— Нет, это в честь привычки не к месту демонстрировать общую эрудицию и поганый характер.

— Да ладно, нормальный у вас характер! Хотя «Умник» вам подходит, — улыбнулся Костя. — И вообще забавно получается: у вас день рождения двенадцатого ноль восьмого, а у меня — ноль восьмого двенадцатого. Второго рождения в смысле, — он машинально провёл ладонью по изуродованному правому предплечью.

— Велесов, это совершенно не моё дело, — медленно начал математик, — поэтому можешь смело отвечать: «Идите лесом, Кай Юльевич». Что с тобой случилось?

«Идите лесом, Кай Юльевич». Хотя, смысл делать большой секрет из собственной глупости?

— Я возвращался домой из школы. Через частный сектор, как обычно. Ну, и увидел: дом горит, причём вроде как только-только загорелся — дымит, а ни пожарных нет, ни народу набежать не успело. Перед домом — детвора, класс второй-третий, кричат: «Машка там осталась!». Я спрашиваю, подруга ваша? Они — нет, кошка. Беременная. Ну, кошка и кошка, может, сама выскочила бы. Сирена, опять же, вдалеке завыла, — Костя помолчал и подвёл итог. — Короче, не надо было мне туда лезть, героизм проявлять.

— Кошку-то спас? — после долгой паузы спросил Кай Юльевич.

— Да ей только дверь открыть надо было — она под ванной пряталась. Нам потом одного из тех её котят подарили, до сих пор дома живёт.

— Понятно, — математик ещё немного помолчал и вдруг с решительным стуком поставил чашку на стол. — Ладно, Велесов, уговорил: будет тебе четвёрка на вступительных. Только смотри, чтоб и физика не хуже прошла.

Костя изумлённо заморгал: — А почему?..

— Потому что я — технарь, — ответил Кай Юльевич на незаконченный вопрос, — и другого технаря, пусть даже потенциального, за километр вижу. Так что доедай блины, допивай чай — и вперёд, к светлому будущему.

***

Понедельник выдался абсолютно понедельничным: промозглым и мрачным. К вечеру в воздухе туманом повисла противная мжичка, отчего выходить на улицу не хотелось даже для того, чтобы наконец-то уйти домой. Кай долго возился у себя в кабинете: проверял работы, заполнял всякого рода школьные бюрократические бумажки, даже набросал примерный план-график уроков до конца четверти. Но дела неизбежно подошли к концу, и требовалось собираться, наматывать на шею шарф, облачаться в строгое чёрное пальто. Зонт Кай не взял, шапки не носил принципиально, о чём сильно пожалел, выйдя на школьное крыльцо и поднимая воротник повыше. «Чем быстрее пойду, тем скорее буду дома», — он легко сбежал по ступенькам и стремительно зашагал через двор.

— Умник! — Каю показалось, что он ослышался. — Да погоди ты!

Нет, это не слуховая галлюцинация. Это намного, намного хуже. Кай соляным столпом застыл возле давно скинувшего листву каштана и заворожённо смотрел, как к нему идёт высокий светловолосый человек. Игра жёлтого света фонарей на висящей в воздухе мельчайшей водяной пыли создавала вокруг пришельца золотистый, нездешний ореол. «Влад», — «дипломат» глухо стукнул о мокрый асфальт, выскользнув из ослабевших пальцев.

— Привет! — он изменился, но только в лучшую сторону. Стал ещё выше, шире в плечах и в целом как-то заматерел. Жаль, что состриг свои кудри, но глаза — Кай мог бы поклясться — остались такими же бескомпромиссно зелёными.

— Привет.

— Эй, — Влад замер меньше, чем в полушаге от старого приятеля, — ты что, не рад меня видеть?

— Рад.

— Это шок, я знаю, — он положил ладони Каю на плечи, слегка наклонился вперёд. — Давай-ка, Умница, возвращайся, — и поцеловал.

Кай умер, выпал из реальности, провалился в память о жарком послевыпускном лете, об огромном городе и крохотной малосемейке на шестнадцатом этаже — двадцати квадратных метрах, вместивших в себя целую вселенную. «Нет!» — чей это беззвучный крик? Его? Тогда почему так обжигает щеку ярость чужого взгляда? Кай рванулся прочь, отступая назад и едва не падая. Обернулся: пустой двор, золотисто-влажная дымка, и только стремительная чёрная тень призраком скользнула в сторону от ступенек крыльца.

— Чего шарахаешься, нет же никого, — а вот Влад ничего не заметил. Впрочем, оно и к лучшему.

— Давно приехал? — нейтрально поинтересовался Кай, поднимая с земли «дипломат».

— Сегодня в обед. Позвонил твоим, и мама сдала тебя с потрохами. В жизни бы не подумал, что ты станешь учителем!

— Как и я сам. Ты надолго?

— До конца недели. Умница, в чём дело?

— А сам-то как думаешь? Полдесятка лет — ни слуху ни духу, а тут на тебе: приехал! Радуйтесь и трубите в фанфары!

— Брось, ты же в курсе, что я доучивался в Германии, — поморщился Влад. — А у них программа рассчитана на больший срок.

— М-да? — Кай насмешливо заломил бровь. — И когда же ты вернулся из своей Германии? Тоже вчера? Или полгода назад?

— Всё-то ты знаешь, — вздохнул приятель. — Не город, а большая деревня.

— Что поделать, провинция-с.

— Умница, я не мог приехать раньше. Работа, жильё в столице…

— Свадьба, — подхватил Кай.

— Свадьба, — обречённо согласился Влад. Покосился на золотой ободок вокруг безымянного пальца. — Только я всё равно чертовски рад тебя видеть.

— А я — нет. Извини, но мне домой пора — завтра к первому уроку.

— Врёшь, — уверенно сказал Влад.

— Вру. Ну и что? Ты к родителям ведь приехал? Вот и общайся с ними.

— Злишься. Ладно, признаю, я сильно виноват. Более того, другую реакцию смешно было ожидать. Но, Умница, если ты вдруг передумаешь… Я буду ждать.

— Сколько угодно. Всё, пока. Привет супруге! — Кай обогнул собеседника по широкой дуге и зашагал прочь со всей стремительностью, на которую только были способны его бедные, дрожащие коленки.

***

Конечно, это было несправедливо — оставлять Костю Велесова дежурить одного. Но с другой стороны: на что только не способен благородный рыцарь ради дамы сердца!

— Сериал у них с Лизкой, последняя серия, — самым подлым образом выдала подругу Марьяна, когда они стояли перед кабинетом физики.

— А у тебя?

— А у меня репетитор занятие перенесла. Так что, Велесов, сегодня тебе за всех отдуваться, а завтра — нам.

— Да ладно, не брошу я вас, — великодушно отмахнулся приятель.

— Велесов! — к ним буквально летела Анечка. — У меня к тебе…

—…просьба, — подхватил Костя. — Про подежурить одному.

— Марьяна, ты? — характерный прищур серых глаз не обещал болтунье ничего хорошего.