Ка в квадрате (СИ), стр. 14
Комментарий к Точка перегиба
*Преобразование Фурье (символ ℱ) — операция, сопоставляющая одной функции вещественной переменной другую функцию вещественной переменной. Эта новая функция описывает коэффициенты («амплитуды») при разложении исходной функции на элементарные составляющие — гармонические колебания с разными частотами (подобно тому, как музыкальный аккорд может быть выражен в виде амплитуд нот, которые его составляют).
========== Дизъюнкция ==========
На алгебру Велесов не пошёл, тупо просидев урок в физкультурной раздевалке. Он расслышал звонок, радостно объявивший большую перемену, однако с места так и не сдвинулся. «В столовой всё съедят», — пришла в голову мысль из той, прежней школьной жизни, включив в Косте автопилот. Он встал, сделал шаг к выходу, но дверь вдруг сама открылась ему навстречу.
— Велесов, ты тут? — раздался из коридора голос Анечки.
— Тут, — ржаво прохрипел Костя и закашлялся.
— Тогда иди сюда. Не могу же я в вашу раздевалку заходить!
— Ты почему алгебру сачканул?
Они стояли рядом у окошка между этажами, как в старые добрые времена.
— Да так.
— Держи свою контрольную вчерашнюю.
«Вчерашнюю контрольную? Ах да, неберущийся интеграл», — Костя рассеянно мазнул взглядом по крупной, яркой четвёрке.
— Велесов, у тебя всё нормально? Какой-то ты тормознутый сегодня.
— Нормально. Ань, а почему ты снова со мной разговариваешь?
— А как, по-твоему, я бы тебе листок отдала?
— Ну не знаю. Через Марьяну, например.
— Марьяна сегодня дома болеет, ты забыл?
— Да, точно.
— Я думаю, поэтому Кай Юльевич именно меня попросил передать тебе твою работу.
Имя отозвалось приступом острой боли где-то под рёбрами. Костя рвано выдохнул, на что Анечка встревоженно заглянула ему в лицо: — У тебя точно всё хорошо?
Велесов кивнул.
— В столовую пойдёшь?
— Ага.
— Тогда давай шевелиться: от перемены осталось всего ничего.
Контрольную с такой долгожданной оценкой Костя небрежно сунул в сумку.
Он не ходил на сдвоенную алгебру в пятницу, а в субботу математики не было в расписании вообще. В понедельник стояла геометрия, после которой Анечка принесла приятелю его тетрадь для самостоятельных.
— Слушай, может, хватит уроки игнорировать? Выпускные не за горами.
— До выпускных ещё жить и жить, — не согласился Костя.
— Ох, Велесов, — устало вздохнула подруга.
Они снова разговаривали, пусть и не так свободно, как раньше. Приходилось обходить множество острых углов, но лёд отчуждения был сломан, а весна — намного ближе, чем итоговые экзамены.
Когда дома Костя по привычке вывалил содержимое школьной сумки на кровать, из тетрадки по геометрии на пол изящно спланировал сложенный вдвое белый листок. «Аня, что ли, решила опять в шпионов поиграть?» В классе, наверное, седьмом они целый год писали друг другу шифрованные записки. Естественно, со всякой ерундой: важен был не смысл, а процесс. Без задней мысли Велесов развернул послание.
Нет, автором точно была не Анечка: даже в начальных классах у неё не было такого ломкого, скачущего почерка.
«Константин», — Костя вздрогнул. Может, ну его — читать дальше? Смять бумажку, выкинуть да забыть? Но глаза уже скользили вниз по неровным строчкам.
«Константин. Я не буду просить прощения; я идиот, однако не настолько, чтобы не понимать — такие вещи не прощают. Ты волен относиться ко мне как угодно, но, пожалуйста, не бросай занятия. Поговори с родителями: пусть найдут тебе репетитора, или курсы, или ещё что-нибудь. Я уверен, ты сможешь вытянуть поступление в нормальный вуз на нормальную специальность. Что касается школьных уроков, то до тех пор, пока я смогу прикрывать твои пропуски — я буду это делать. Если же ты всё-таки примешь решение ходить на них, жизнью своей никчёмной клянусь: ни слова, ни жеста не сделаю в твою сторону сверх необходимости. К».
Костя зло смял листок. «Ни слова, ни жеста» — ах ты ж падла! Хрен ему, а не уроки! Хрен, а не репетитор! Пошла она лесом, ваша алгебра с тригонометрией и рядами Фурье!
«Не решал, а раскладывал в них периодические функции», — Велесов замотал головой так, будто хотел её оторвать. «Ненавижу! Убил бы гада, да руки пачкать об него неохота!»
«Жизнью своей никчёмной клянусь…» — Костя прикусил губу до солёного привкуса во рту. Нет, ну какая же тварь — взять и просто так всё сломать!
«Что сломать?»
«Ха, наконец-то! Я уж думал, ты не заговоришь».
«Что сломать, Константин?»
«Дружбу».
«Люди не виноваты в том, что иногда влюбляются».
«Не виноваты? Хорошо! Но почему бы им не влюбляться нормально?»
«Люди не виноваты в том, что иногда влюбляются в человека, а не в его пол».
«Знаешь, а иди-ка ты тоже лесом! Если б не ты, я бы ещё в ноябре с этой дрянью расплевался!»
Внутренний голос послушно замолчал. Костя яростно пнул ножку кровати, едва ли не шиворот-навыворот натянул свитер и выскочил из комнаты.
— Кось, ты далеко? — выглянула из кухни мама. — Ужин почти готов.
— Я чуть-чуть погуляю, ладно? — голос противно фальшивил.
— Что-то случилось? — встревоженная мама тоже вышла в прихожую.
— Нет, ничего, потом объясню, — так и не одевшись толком, Костя вылетел на лестницу и загрохотал по ступенькам вниз. «Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — бились в висках злые молоточки. — Чтоб он сдох!»
Прошатавшись до девяти по холодным тёмным улицам, Велесов вернулся домой замёрзшим, голодным, но уже способным мыслить более или менее здраво. Конечно, забивать на школу в последнем полугодии не стоит. Поговорить с родителями тоже надо, если, конечно, они не заведут разговор о поступлении первыми. И вообще: разве он трус, чтобы прятаться по раздевалкам? «Ни словом, ни жестом». Костя стиснул зубы. Так уж и быть, он поверит. В последний раз.
«Он тебя когда-нибудь обманывал?»
«Нет. Но и всего не говорил!»
«А если бы сказал, ты бы как отреагировал?»
«…»
«Вот именно».
«Полный упс, да?»
«Да. Не сомневайся в его честности, хорошо?»
«Попробую. Защитничек, блин, выискался».
***
«Если бы от чистосердечного повторения „я идиот“ и в самом деле прибавлялось ума, то я бы давно сравнялся в интеллекте с Эйнштейном, — Кай бездумно рассматривал рыжие пятна от старых протечек на давно небелёном потолке ванной. — Изобрёл бы машину времени, смотался в прошлое и как следует настучал себе по башке. В августе месяце, чтобы из института не попросили, — он набрал в лёгкие воздуха и с головой погрузился в почти остывшую воду. — Может, не всплывать? Да нет, не получится — животная воля к жизни и всё такое». Конечно, существовала возможность вскрыть себе вены, но, во-первых, это пошло, а во-вторых, за ножом надо идти на кухню, что лень. «Бессмысленный тип. Даже самоубиться себя заставить не могу», — Кай вынырнул. Тяжело выбрался из ванны, кое-как обтёрся и влез в домашние штаны и рубашку. Причёсываться ему тоже было лениво.
В дверь позвонили, когда чайник уже почти закипел. «Ну что там ещё?» В прошлый раз это был сосед снизу, собиравший подписи на заявлении поставить у них в подъезде домофон. Однако сегодня к Каю пришёл совсем уж нежданный гость.
— Привет! — солнечно улыбнулся Влад. — Можно войти?
Кай молча посторонился, впуская старого школьного приятеля. Закрыл за ним дверь и включил свет в прихожей.
— Умница, всё хорошо? — нахмурился гость. — У тебя такой вид, что краше в гроб кладут.
— Всё как обычно.
— Ну-ну.
Засвистел вскипевший чайник.
— Чай будешь?
— Буду. И чай, и кое-что покрепче, — Влад продемонстрировал объёмный пакет.
— Я не пью, — уже с кухни ответил Кай.
— Давно?