Меценат и бродяга (СИ), стр. 39

Санни одобрительно присвистнул, увидев букет Максима, который тот аккуратно уложил на стул рядом с собой.

— Смотри, что я выиграл! — весело сказал Санни, — показывая Максу на протянутой ладони красивый позолоченный портсигар, — у них там целая куча таких вещиц, но слишком много желающих было сыграть, поэтому я не стал оставаться по второму кругу.

Максим с интересом рассмотрел его находку, в очередной раз поражаясь предприимчивости и пронырливости Санни, который зачастую выглядел любимчиком госпожи удачи. Передавая скульптору обратно его портсигар, Максим посмотрел на сцену, пытаясь сообразить, когда же можно будет выбрать момент, чтобы подарить цветы Андрею. У ног музыкантов уже лежало несколько больших букетов, но Максим не успел рассмотреть, кто их принёс и когда.

С интересом он стал следить за сценой, пытаясь выбрать момент. Довольная и расслабленная публика уже не стесняясь отсылала музыкантам бутылки с коньяком и шампанским, которые работник сцены бережно складывал куда-то за портьеру. Кто-то истошно орал из зала, приглашая певицу «выпить», особенно после её чувственной песни «Why don’t you do right», которую она пела, прогуливаясь между рядами вместе с девушками гоу-гоу.

Максим выбрал момент, между двумя композициями, когда бэнд несколько минут тихо переговаривался между собой, решая что-то. Он быстро поднялся по короткой лестнице и положил букет на синтезатор Андрея. Смущенный Максим уже было собирался улизнуть, но Андрей мягко удержал его за руку, и прошептал, глядя на него блестящими в полумраке глазами:

— Спасибо, милый...

Ощутив на себе слегка насмешливые взгляды музыкантов бэнда, Максим лишь слегка улыбнулся и вернулся в зал.

В зале тем временем стояла такая неразбериха, что Максим невольно расслабился, заметив, что никому до него не было дела. Некоторые люди, шумя и крича выходили на улицу, какие-то другие возвращались, вокруг стоял шум и гвалт, в котором он ничего больше не видел, кроме восхитительных глаз Андрея, запечатлевшихся в его памяти.

Санни с Аней с интересом делали фотографии и совместные селфи. Бэнд снова играл, люди пили, веселились и кричали, Максим мечтательно смотрел на Андрея издалека, мысленно улетая куда-то очень далеко.

Когда объявили фейерверк, большинство людей с радостными криками рвануло в окружающий ресторан парк, а Андрей со сцены помахал рукой друзьям, жестами показывая им на чёрный вход. В суматохе и толкучке ребята смогли попасть туда только минут через пятнадцать.

Протискиваясь через тёмный коридор, где по-прежнему без остановки бегал персонал, Максим наконец смог отыскать нужную комнату, в которой расположился бэнд. В небольшом помещении было тесно из-за большого количества людей, сваленной в кучу одежды, чехлов от музыкальных инструментов, букетов цветов, пакетов с подарками и ещё тысячи вещей.

Музыканты распивали шампанское прямо здесь же, и в этом хаосе Максим не сразу смог обнаружить Андрея, который сидел перед зеркалом, увлечённо выискивая что-то в собственном глазу. В клубах сигаретного дыма загримированные музыканты были похожи на фарфоровых кукол.

— Кто опять курит тут? — послышался недовольный женский голос, — я должна тут задыхаться, мальчики!? Сколько раз повторять, чтобы выходили в коридор!?

Максим протиснулся между людьми, направляясь к Андрею, Санни с Аней приветствовали какого-то другого парня из бэнда, а на разгневанные крики певицы никто не обращал внимания.

Максим подошёл ближе и остановился позади Андрея, улыбаясь его отражению в зеркале. Тем временем Андрей вёл какую-то ожесточённую словесную перепалку с подпитым гитаристом, сидевшим на диване тут же. Другие люди были заняты распитием шампанского, и что-то бурно обсуждали между собой.

— Я тебе говорил, что твои пятиминутные соло там ни к чему, — недовольным тоном наседал на Андрея гитарист, — сыграл сам, дай сыграть другим.

— Я играю только то, что мы уже прогоняли на репетиции накануне, — спокойно отвечал Андрей, смывая грим салфетками при помощи какой-то жидкости, — я не выхожу за рамки формы и времени.

— Если тебе так необходимы твои импровизации, — не унимался гитарист, выпуская сигаретный дым в сторону Андрея, — то играй их отдельно, в своих инструменталах.

— Я так и делаю, — отвечал Андрей с закрытыми глазами.

— Нет, ты сегодня всех подзаебал своими невъебическими соло, если честно. Ты наверное считаешь, что они охуеть как классно звучат? Но это не так.

Андрей психанул. Отшвырнув грязную салфетку, он крикнул кому-то за своей спиной, глядя в зеркало:

— Миша, я тебя сегодня заебал?

— Нет! — отозвался скрипач между разговором с кем-то.

— А тебя, Катя? — обратился Андрей к певице.

— Вы о чём вообще? — подошла певица и, посмотрев на гитариста, сказала, — Костя, ты опять начинаешь? И если вам так важно моё мнение, то ответ – нет. Андрей меня «не заебал».

— Видишь? — спросил его Андрей раздраженно, — чё ты доебался ко мне?

— Потому что у тебя нет чувства меры в группе, — злобно заметил гитарист, — ты хочешь один тут звездеть!

— По-моему здесь «звездю» только я! — рассмеявшись, отозвалась вокалистка. Все поддержали её шутку дружным смехом.

— Костян, тебя белка накрыла? — весело спросил Миша, — чёт рановато, мы ещё даже за стол не садились!

— Я не пойму, мне одному не похуй, что он зашпиливает свои уродские соляги куда ни попадя?

— Про уродские – это ты зря, Костян... — прокомментировал саксофонист.

— Так грубо... — отозвался кто-то.

Андрей посмотрел в его глаза спокойно и твёрдо, ничего не отвечая. Макс начинал нервничать, но он не смел вмешиваться в эту профессиональную «драку», хотя и с большим трудом сдерживался от того, чтобы не прописать в торец гитаристу прямо сейчас.

— Нашёлся тут Дюк Эллингтон****, — злобно продолжал гитарист, — тебе до него как до Луны...

— Да заткните его уже кто-то, — послышался чей-то мягкий голос.

— Больно, да, Костян? — спросил неожиданно появившийся перед ним Санни, — понимаю, чувак, очень больно...

Внезапно все затихли, предвкушая что-то очень внушительное, но пока не понимая, что затеял малыш Санни. Они не сразу заметили в руках Санни куртку Кости, из которой Санни что-то ловко выхватил.

— Эй, ты чё охерел, крыса мелкая! — завопил Костян, бросаясь к нему, — ты по карманам у меня лазишь!?

Но Санни с проворством тушканчика уже отпрыгнул от него в другую сторону комнаты. В руках у него был айфон, который он поднял над головой, показывая всем.

— Прикупил айфончик, Костян? — спрашивал его Санни, ловко минуя его погоню.

— Отдай, крыса! Он не твой! Не, вы видали, что он творит?

— «Пидорский» айфончик по твоим словам, правда, Кот? — продолжал Санни, — ты изменил свои вкусы в последнее время, надо полагать?

— Что тут происходит? — спросил Миша, поглядывая на Санни.

Музыканты занервничали, многие уже догадались, что Санни стремится им показать, но с ужасом гнали от себя эти мысли. Костян гонялся за проворным Санни по всей комнате, но его резко кто-то усадил обратно на диван со словами:

— Не дёргайся, дай ему сказать!

— Вы будете слушать эту мерзкую крысу? — вопрошал гитарист срывающимся голосом, указывая рукой на Санни, — он у меня по карманам шарил!

— Я всё думал, отчего же ты его не продашь, или не выбросишь? — продолжил Санни перед затихшими музыкантами, — это твой фетиш, Костян, или ты боишься его включать, потому что Андрей сможет увидеть местоположение и отследить его?

В комнате послышался ропот. А Санни опасно мягким голосом продолжал:

— И ты уже несколько раз признался вслух перед свидетелями, что этот айфон я достал у тебя из куртки.

С этими словами он подошёл к Андрею и положил перед ним на столик айфон. Он вопросительно посмотрел на Андрея, задумчиво жуя губами.

— Это мой... — тихо сказал Андрей, замерев в оцепенении, — тут на уголке... немного... я его повредил так ещё до нападения...

Музыканты напряжённо молчали, глядя то на Костю, то на Санни, то на Андрея. Максим чувствовал, что ещё минута и он взорвётся.