Играя за кулисами (СИ), стр. 31

Тристан почувствовал, как затылок начинает сводить тупой болью: под текстом статьи были помещены две фотографии, чёткие и качественные, явно сделанные не на камеру смартфона. На одном фото крупным планом был снят Lexus Джереми и их страстный поцелуй, отчётливо видный через боковое стекло. А на втором снимке все было еще более прозрачно: встреча у подъезда дома, в котором они с Джереми снимали квартиру, и самые недвусмысленные объятия.

Андерсон молча смотрел, как Тристан медленно закрывает ноутбук и отодвигает от себя. Вид у главрежа был не то озадаченный, не то ошалелый.

— Ну что, похоже, мальчик оказался куда более злопамятен, чем все мы думали. Даже жаль, что его старания не принесут плодов, ему по крайней мере.

— То есть как? — собственный голос показался Тристану чужим и каким-то мёртвым.

— Ну, а кого сейчас удивишь такими обвинениями в таблоидах? Это ж бесплатная реклама, я тебя уверяю, сейчас интерес к постановкам резко возрастет. Так что проблемы Тейлор мне не создал. А вот с тобой сложнее…

Джеймс вздохнул и наклонился вперед, зачем-то понижая голос и внимательно глядя на Тристана.

— Я в жизни видел много компромата, и плохих подделок, и очень хороших. И мне совершенно очевидно, что эти фото — настоящие, причем сняты они на профессиональную технику, будто кто-то специально следил. А если Тейлор и правда теперь сотрудничает с Generic Universe, то не трудно угадать, кто эту съёмку проспонсировал, их директор давно мечтает меня с места главрежа подвинуть. Ну да не об этом сейчас. Ты мне скажи, насчет Олдриджа, это правда?

Тристан еще никогда не чувствовал себя настолько загнанным в угол. Словно расстрельная команда держала его на мушке, и какой бы ответ он ни дал, результат будет один.

— Тристан, я не из любопытства это спрашиваю. Мне абсолютно не важно, чем ты занят в своей личной жизни, с кем спишь и какая у тебя ориентация. Ни на мое отношение, ни на твои роли это не влияет. Но ты артист моей труппы, и если начнутся нападки прессы и всякие ненужные вопросы, я должен знать, что говорить. Ну так что?

Слова главрежа проникали в сознание, но отклика не находили, будто застревая в густой тягучей пелене какого-то механизма защиты. Тристан не предполагал варианта развития событий, когда придется душу перед Джеймсом раскрывать, тем более вот в таких обстоятельствах. И любой выход проигрышный, хоть признаешься, хоть нет. Во всяком случае врать в глаза, когда под носом неопровержимые доказательства, это что-то или совсем детское, или очень изощренное. Бенсон вздохнул и поднял на Андерсона глаза.

— Фото настоящие.

— Так. Понятно, — Джеймс поднялся на ноги и прошёлся взад-вперед по кабинету, держась за затылок. Может быть, он ожидал сопротивления? — Значит, Тейлор не совсем псих, ну хоть что-то радует. Дааа, заигрались вы, ребята…

Шаги главрежа глухо звучали, отбивая ритм, похожий на барабанный бой. Внимание, смертник, идет смертник.

— Ладно, уже все сделано. Что мы теперь имеем? Олдридж наверняка будет все отрицать, Макадамсу такие слухи вообще погоды не сделают, он и похуже переживал, но только в случае, если Джереми их не подтвердит. А он не подтвердит, правильно?

Тристан молча кивнул. В этом сомневаться вряд ли приходилось, Джереми не был самоубийцей.

— Тогда это все упрощает. Ты просто воздержись от комментариев на эту тему, а я все переведу к Тейлору, если пресса прицепится, дам им альтернативную картинку его ухода из труппы, никак тебя при этом не касаясь. Вот же сукин сын маленький, зубастый какой оказался. Смерть ему играть не дали, видите ли!

Джеймс с досадой стукнул ладонью по столу.

— Ну ладно, разобрались и отлично. Иди, переодевайся.

Бенсон в полнейшем коматозе встал и на негнущихся ногах пошел к двери. Осмысление ситуации снова и снова накрывало его, рождая полный спектр эмоций от паники до какой-то истеричной радости, которая неизбежно возникает, когда вдруг раскрывается тягостная тайна, пусть и не по воле ее хранителя.

— Тристан, — голос Джеймс остановил Бенсона у самого выхода. — Я не претендую на роль советчика, но с Джейн ты все же поговори. Может, она не знает еще, придумай, как ей это объяснить. Она человек непростой, но не унижай ее враньём. Скажи правду. Она заслужила.

Похожая нотка горечи звучала и в словах Джейн, когда она говорила об Андерсоне. Так ли спокоен был на самом деле главреж, как хотел показать? В любом случае, в ту минуту Тристан не готов был об этом задумываться.

Едва за ним закрылась дверь, Бенсон потянулся за телефоном. Нужно было быстро позвонить Джереми и обсудить ситуацию, выяснить дальнейшие действия любовника. Что-то подобное с ними уже происходило и кончилось все почти двумя годами болезненного и бессмысленного разрыва. Ну не может же и теперь все также кончиться, это уже похоже на злой рок.

Как оказалось, Тристан опоздал: на смартфоне уже висело несколько новых сообщений от Джереми, суть которых заключалась в том, что он видел статью с интервью Тейлора, и им срочно нужно было поговорить. Тристан и не собирался откладывать этот разговор, так что он тут же направился по коридору в сторону служебного выхода, подальше от лишних глаз и ушей. Ничего, сейчас они во всем разберутся. И в эту секунду меньше всего можно было ожидать, что из коридора, ведущего к гримеркам, внезапно появится Джейн. Тристан столкнулся с женой буквально нос к носу и оказался застигнут врасплох, все же рассчитывая, что хоть пара часов форы у него есть. Джейн с виду была само спокойствие, вот только плотно сжатые губы и чуть сдвинутые к переносице брови выдавали в ней медленно нарастающий гнев.

— Поскольку дома ты не ночевал, у меня не было возможности поговорить утром. Значит, придется сейчас, — Ноги в узких светлых джинсах заняли воинственную позицию на ширине плеч, пресекая любые попытки мужа ускользнуть, и глаза сверкнули недобрым огнём. — Ничего мне объяснить не хочешь?

— Давай дома поговорим, — невовремя все это, очень невовремя. Но у Джейн было другое мнение.

— Нет, сейчас! — Тристан оказался прижат спиной к стене, при том, что Джейн была почти на голову ниже мужа. — Это правда?

— Что именно? — попытка говорить тихо не увенчалась успехом, и звук голоса разлетелся по пустому коридору.

— Не придуривайся! Фото эти идиотские, правда? — Джейн сверлила мужа взглядом всего несколько секунд, а затем внезапно отступила назад. — Господи, Тристан, как ты мог?!

Что именно мог? Изменять жене с мужчиной? Жениться на ней, зная, что никогда не полюбит? Говорить о любви Джереми и неизменно возвращаться домой к семье? Тристан не питал иллюзий: в более мерзком и недостойном облике предстать было нельзя. Хорошо, что по крайней мере родители в Грейсфилде подобной прессой не увлекаются, хорош им показался бы сыночек, ничего не скажешь. А что касается Джейн… Враньем и отговорками ситуацию не спасти, да и опостылело скрываться. Стоило рассказать все, как есть.

— Я, по-моему, все сделала для того, чтобы упростить нам жизнь. Я не задавала вопросов, где ты и с кем, не просила мне отчитываться. Тебе только и нужно было, что сохранить все в тайне и не втягивать в свои интриги меня и Френсис! Ты о дочери вообще думал, когда влезал в это?!

Это было, мягко говоря, неожиданно. Тристан ожидал каких угодно обвинений, но, как выяснилось, основная претензия жены была совсем не в измене, а в том, что он на ней попался! Совсем не классическое развитие скандала, хотя, чего уж там, у них и семья не очень классическая. А вот слова о дочери его больно резанули.

— Френни это никак не коснётся, Джейн, не говори глупости. И это не интрига…

— О, ну конечно, это же в корне меняет дело! У тебя, значит, большая любовь, и я должна проявить понимание, да? Ко мне бы кто его проявил! А насчет Френни ты ошибаешься, — Джейн ткнула пальцем в грудь мужа и с досадой покачала головой. — Всем плевать, какие там у тебя чувства, ясно? А вот твой ребенок вынужден будет жить с вот такой правдой: папа загулял с мужчиной и ушёл из семьи! Нормально это?