Играя за кулисами (СИ), стр. 28

— Ну во-первых, всех с Рождеством! Очень не просто нам дались эти полгода, но мы справились! — Джеймс дождался, пока одобрительный гул и аплодисменты стихнут. — Ну и во-вторых, у меня новость, которой я не собирался с вами делиться до весны, но сегодня утром у меня состоялся один любопытный телефонный разговор, так что, думаю, я просто обязан вам все рассказать.

Главреж в лучших традициях драмы выдержал паузу, убедился, что внимание всех артистов сосредоточено на нем и, сделав глубокий вдох, торжественно объявил:

— В следующем сезоне мы ставим «Элизабет».

Тишина висела над сценой ровно секунду, а потом разлетелась вдребезги под улюлюканье и радостные вопли. Может быть, Джеймс и не предполагал подобного, но этого объявления труппа ждала почти год. Даже делали ставки, будет ли главреж последователен в своих решениях и захочет ли поставить на своей сцене весь набор спектаклей Кунце и Левая. Что ж, история австро-венгерской императрицы очень даже вписывалась в их репертуар.

— Интересно, кого берет на главные роли? — Джейн незаметно подошла к мужу, стоявшему чуть в стороне вместе с Ричем Райли. Тристан пожал плечами.

— Думаю, он еще не решил.

— Зато мы точно знаем, кого этот вопрос больше всего волнует, — Рич кивнул головой, указывая куда-то. Тристан обернулся и увидел, что к Андерсону из-за спины как бы невзначай подобрался Тейлор и что-то тихо ему выговаривает. Главреж согласно закивал и, прочистив горло, снова обратился к труппе.

— Да, и раз уж все вы здесь, я могу рассказать установку по ролям. Сразу оговорюсь, Сильвестр Левай, с которым я, кстати, и говорил сегодня утром, будет участвовать в создании постановки и уже одобрил мой выбор. В общем так: Бенсона я ставлю на роль Смерти, Джейн, ты играешь Элизабет, Райли — Франц-Иосиф, Тейлор — Рудольф… Так, кто еще? А, Фортунато, ты, естественно, Лукени, куда ж без тебя. По остальным определюсь в январе, первые читки в марте, так что можете пока спокойно переваривать информацию. На сегодня все свободны!

— Ну что, опять мы будем на сцене великую любовь изображать, — Джейн усмехнулась, провожая взглядом выходящего из зала Джеймса. — Но нам теперь положено по статусу, да?

Тристан не ответил жене. Хоть от него и не укрылась нотка горечи в ее словах, сейчас он был слишком потрясён словами главрежа. Новость о главной роли в новой постановке не должна быть неожиданностью для ведущего артиста труппы, но именно в этот момент Тристан меньше всего оказался к ней готов. В последнее время голова его была занята совсем не театром, и от внимания как-то ускользнула логичная мысль, что такое может произойти. Хотя вот именно роль Смерти… Его ли это амплуа? Похоже, Джеймс решился на эксперимент, который явно не всех обрадовал.

— Ну ты посмотри, а? Где гордость у этого парня? Слушай, правда за Андерсоном побежал, уговаривать, что ли? — пока Рич это говорил, Эдвард Тейлор уже бегом догнал Джеймса у выхода из зала и, судя по бурной жестикуляции, пребывал в состоянии глубочайшего разочарования.

— Ну хочется ему главную роль, это не преступление, — Джейн взяла Тристана под руку и потянула за кулису. — Пойдем, я сегодня обещала няню пораньше отпустить.

— Да-да, вы идите, а я, пожалуй, прогуляюсь до кабинета Джеймса, до смерти любопытно, что же крошка Эдди ему такое будет говорить, — Рич хлопнул Бенсона по спине и направился к выходу из зала, туда, где уже скрылись Тейлор и главреж.

В гримерке, освободившись от микрофона, парика и изящного костюма Макса Де Винтера, Тристан уже собирался набросить на плечи куртку и идти ждать Джейн в машину, когда экран смартфона мигнул, сигнализируя о новом сообщении. Открыв WhatsApp, Бенсон чуть не подавился воздухом в собственных лёгких, одновременно пытаясь скрыть улыбку.

Припарковался на нашем месте, жду. Давай быстрее.

Если для Тристана последние полгода были наполнены абсолютным, запретным и стыдным счастьем, то у Джереми это усиливалось из-за темперамента. Летние съёмки в сериале для обоих стали почти медовым месяцем, учитывая, что Олдридж вообще с площадки никуда не выезжал, а Тристан начал регулярно ночевать в трейлере. После рабочего дня под покровом ночи Джереми втихаря скребся в его дверь, а на утро оба сверкали синяками под глазами, засосами под одеждой и совершенно идиотской улыбкой.

Тристан знал, что это сделка с совестью. Теперь чувство вины его увеличилось двоекратно, учитывая, что обманывали они не только жену Джереми, но и Джейн. Но, видимо, обретая заново любимого человека, сознание начинает более гибко подходить к теме долга. Тристан не любил жену и никогда не говорил ей слов любви, равно как и она ему. Вопросов лишних Джейн не задавала, отдавала должное тому, что Тристан — хороший отец, и в доме царил мир. Джереми в свою очередь вообще старался избегать разговоров о Гвен, но, судя по всему, добившись от него официального брака, девушка значительно снизила контроль и расслабилась. В этом Тристан убедился, когда наступила осень, и рабочие режимы у них с любовником перестали совпадать. Встречи перестали быть частыми, но остались регулярными: раз в неделю и всегда в разных мотелях. Тристан счел бы себя сумасшедшим, что согласился на подобное, но всякий раз, отказываясь за закрытой дверью с Джереми, он посылал к черту весь здравый смысл. Он любил, любил до потери пульса, и готов был голову на отсечение дать, что Джереми испытывал то же самое. Не всегда их встречи превращались в безумный сексуальный марафон: бывали случаи, когда, вымотанные и уставшие после тяжёлого дня, они просто обнимались и засыпали, до утра не выпуская друг друга из объятий. И дико в кайф было утром толкаться около зеркала в ванной, искать потерянные носки по номеру и ругать мерзкий растворимый кофе, который теперь неизменно ездил с Джереми в машине, на случай, если именно в этот день удастся провести вместе ночь. Дома Тристану относительно его отлучек вопросов не задавали, просто Джейн завела привычку в такие дни забирать дочь и ехать в гости к родителям. А Бенсон каждый раз спрашивал себя: насколько скверным является полное отсутствие угрызений совести? В отношениях с Джереми это как раз работало на пользу, то ли потому что теперь они одинаково обманывали тех, с кем были официально связаны законом, то ли потому что обоим было, что терять. Во всяком случае, как Джереми дорожил карьерой, так и Тристан не готов был лишиться дочери, так что никаких упрёков в отношении друг друга у них не возникало, а вот понимание того, что друг без друга они не могут, крепло с каждым днем. Иногда это выливалось в какой-нибудь безумный и романтический жест, граничащий с безрассудством. И, судя по всему, теперь настал черёд именно для подобного. Джереми заявился к театру днем и сидит в машине, ждет свидания. От одной этой мысли Тристана бросило в жар. Нужно было срочно придумать объяснение для Джейн, и на помощь очень вовремя пришел Рич, внезапно появившийся в гримерке.

— Ну я тебе скажу, это нечто. Парню лечиться надо. Ты бы слышал, что он сейчас Джеймсу заливал, видите ли, он на роль Смерти лучше тебя подходит, потому что его типаж соответствует тому, что был у Генриха Гейне. И на Уве Крегера он похож. Короче, Тристан, — Райли плюхнулся на стул рядом с Бенсоном. — Тэйлор явно слишком близко к сердцу принял образ Джека Фавелла. Из него дерьмо фонтаном хлещет, готовься. Будет тебе палки в колеса вставлять.

— Очень страшно, смотри, вон, мурашка побежала, — Тристан со смехом хлопнул по плечу приятеля. — Слушай, мне тут по делу нужно отскочить, сюрприз для моих девчонок готовлю, прикрой, а? Я скажу Джейн, что с тобой задержусь.

— Да без проблем, твой безгрешный зад прикрыть — святое дело, особенно в Сочельник, — Рич подмигнул Бенсону и наклонился к зеркалу, чтобы отклеить усы.

Вот перед кем было все-таки стыдно, так это перед Райли. Он и предположить не мог, что его дорогой приятель отнюдь не так безгрешен, как ему казалось. Но Тристан подобные мысли гнал от себя сразу: втягивать Рича в сложности своей личной жизни он не хотел.