Играя за кулисами (СИ), стр. 22

— Господи, да ты посмотри на себя! — голос Джеймса задребезжал рассерженной мухой. — Тристан, что с тобой творится? Спектакль через три часа, ты как петь собираешься?

Что ж, три часа — это целая прорва времени, чтобы прийти в себя, во всяком случае на поход в аптеку за аспирином хватит. Не в первый раз.

— Нормально все. Спою как обычно.

Судя по выражению лица, Джеймс собирался ответить на это что-то едкое, но у него снова зазвонил телефон. Пользуясь передышкой, Тристан прикрыл глаза, не вслушиваясь в то, что говорил отошедший к окну Андерсон.

Что с ним творится? Вопрос элементарный и в то же время чрезвычайно сложный. Потому что, казалось бы, ничего не изменилось. Все в прежнем режиме, обычная рутина, спектакли, репетиции. Джереми. Тот самый Джереми, который обещал. Теперь он готовится к свадьбе с Гвен Макадамс, потому что ее отец нашёл, чем его купить. Надавил, прижал, пригрозил. Но теперь это не имело значения, потому что Тристан поверил возлюбленному тогда, в Рождество. Не будь тех обещаний и признаний, может быть, и было бы проще. Или это просто самообман, и смириться со свадьбой Джереми и Гвен, которая планировалась летом, было бы просто выше его сил.

Редкие встречи причиняли боль и вгоняли Тристана в тоску. Он смотрел на Джереми, зная, что любит, до дрожи любит, и при этом не верит ни единому слову. Хотелось и поцеловать, и съездить по морде, и не понятно, чего больше. Свидания стали похожи на наркотическую ломку, и Тристан начал избегать их. Зато в его квартире регулярно открывалась бутылка виски. Глупо, конечно, но действенно.

Сенди и Рич были в недоумении. Ни одной причины, которая могла бы загнать Бенсона в такое состояние, им известно не было, пару раз Райли приезжал к Тристану домой, пытаясь вывести на откровенность, но неизменно натыкался на глухую стену. А теперь вот и Андерсон убедился, что один из его ведущих артистов далеко не в лучшей форме.

Главреж, закончив разговор, с тяжелым вздохом уселся на стол и сложил руки на груди.

— Я ведь имею право разорвать с тобой контракт. За срыв спектакля. Ты это понимаешь?

Джеймс и не догадывался, насколько артисту, сидевшему перед ним, в тот момент было все равно. Бенсон потер пальцами виски и развел руки в сторону, как при сдаче без сопротивления.

— Ну давай разорвем. Я вернусь в Грейсфилд, буду там в местном театре играть. Тебе меньше головной боли.

— Так, понятно, — Андерсон хмыкнул и побарабанил пальцами по столу. — Ну я так и знал. Дела сердечные?

Не дожидаясь ответа, он подошёл к шкафу у окна, вынул оттуда бутылку джина и два стакана. Затем обернулся к Тристану.

— Нет, тебе на сегодня достаточно.

Полстакана джина он осушил двумя глотками и, поморщившись, вернулся к столу.

— А теперь послушай меня. Сейчас ты едешь домой, отсыпаешься и завтра с утра являешься на репетицию свежий и бодрый как майский бутон, понял меня? А еще раз услышу про Грейсфилд — пришибу! Будешь на всех благотворительных выступлениях ближайшие пять лет отдуваться!

Голова у Тристана болела уже настолько сильно, что слушать главрежа становилось откровенно мучительно. Но вид страдающего артиста лишь сильнее злил Джеймса.

— Ты что, для этого в Лондон приехал? Чтобы все просрать, вот так запросто? Народ на тебя толпами валит, ты кассу делаешь, даже если твое имя просто в списке участников фигурирует. Неужели одна неудача в личной жизни может это перечеркнуть? Бенсон, берись за ум, пока не поздно. Все, вали отсюда.

Что ж, по крайней мере радовало, что Джеймс понятия не имеет, кто именно стал для Тристана такой проблемой. Взять себя в руки, значит… Можно подумать, он не пытался. И злился на себя, и уговаривал, и с любовником связь обрывал. Мучился и терпел. Все каждый раз заканчивалось новым звонком от Джереми, очередным его приездом и стаканом виски на утро, когда накрывало презрение к самому себе.

Тристан вышел из кабинета и, закрыв дверь, прислонился к ней лбом. Как же хотелось сдохнуть.

— Трудный день?

Голос за плечом прозвучал резко и до тошноты бодро. И не оборачиваясь, можно было догадаться, что говоривший улыбался.

— Что надо, Тейлор?

— Да ничего, собственно. Иду себе по коридору, вижу, наш грозный инспектор Жавер страдает, дай, думаю, поддержу.

На плечо легла ладонь, которую Тристан тут же скинул и обернулся. Эдвард Тейлор был еще одной болевой точкой, вечным напоминанием о том, чьё место он занял.

— Обойдусь, спасибо, — Тристан сделал шаг в сторону, намеренно избегая прикосновений к перегородившему ему дорогу Тейлору, но тот вцепился ему в запястье мёртвой хваткой и покачал головой, изображая на лице сочувствие.

— Ну брось, кого ты обманываешь? Я же не слепой, как все остальные здесь. Готов подставить плечо. И не только плечо.

Ладонь от запястья скользнула вверх, касаясь небритости на щеке Тристана. От этого прикосновения по телу проскочил озноб.

— Совсем обалдел?! — Бенсон с силой отпихнул от себя чужую руку и, все же заехав в грудь Эдварда плечом, пошёл прочь.

— Да подожди, я тебе телефон принес. Ты оставил в гримерке.

А вот это было уже совсем скверно. Ни у кого в труппе и мысли не было прятать личные вещи, все друг другу доверяли, так что телефоны, ключи, документы, кошельки — всегда все лежало открыто и без нужды не запиралось. Зачем Тейлору понадобилось брать чужой телефон, можно было лишь догадываться. Хотя подозрение уже возникло, и было оно очень нехорошим.

— Тебя не учили, что чужое трогать нельзя? — Тристан еле сдерживался, чтобы не треснуть Эдварда по наглой физиономии, и потянулся за телефоном в протянутой руке.

— Ну он звонил, я подумал, что-то важное, — Тейлор улыбался как маньяк-убийца, невинно и пугающе.

На телефоне оказалось четыре пропущенных от Джереми и несколько сообщений. То, что пришло в WhatsApp, можно было прочитать, только разблокировав устройство, но по какой-то невообразимой причине Олдридж одно сообщение отправим обычным SMS. А его при желание мог увидеть любой, кто бы взял в руки мобильный и нажал боковую клавишу.

Малыш, перезвони мне. Давай поговорим.

Господи, зачем?! Почему чувство вины так не вовремя взяло верх над мозгом, и Джереми вдруг решил нарушить все правила и так спалиться в переписке? И почему это обязательно должно было стать известно самому отвратительному человеку в Лондоне?

— Видишь, я же сказал, что там что-то важное, — Тейлор стоял, наклонив голову на бок, покусывал губы и смотрел с таким откровенным торжеством, что было ясно: он не упустит шанса воспользоваться полученной информацией. — Бенсон, у тебя шикарная задница. Жаль, что достаётся она не тому, кому надо.

Не помня себя от бешенства, Тристан шагнул вперед, притягивая Эдварда к себе за ворот. Хотелось убить и разорвать на части.

— Держись от меня подальше, — он выплюнул слова, почти не разжимая челюсти, отпихнул от себя Тейлора и пошел по коридору, не оборачиваясь на довольный смех за спиной.

— Иди-иди, храни ему верность. Только сам себя не обмани. Малыш.

========== Глава 15 ==========

Август, 2014

Элисон Бенсон, невысокая, худенькая женщина с пучком каштановых волос на затылке и в светлом домашнем платье, выключила воду в раковине, вытерла руки кухонным полотенцем и повернулась к столу.

— Неспокойно мне что-то, сынок.

Ложка звякнула о фарфор, и Тристан, подняв глаза от чашки, посмотрел на мать. За неделю его пребывания дома уже много раз у него возникало чувство, что женщина хочет с ним о чем-то поговорить. Завтра ему предстояло вернуться в Лондон, и, похоже, миссис Бенсон все же решилась затронуть волновавшую ее тему.

— Мы с отцом тут подумали: может, лучше тебе остаться?

— Боже, мам, ну ты опять. Мы же вроде уже закрыли эту тему.

— Да-да, я знаю, ты многого добился, и мы тобой очень гордимся. Но, Тристан, — мать села за стол напротив сына и сжала его ладонь. — Я же вижу, что ты несчастлив.

А ему-то казалось, что он вполне убедительно изображает веселье и беззаботность. Что ж, похоже, родителей этим не проведёшь. Да и понятно, они своего сына слишком хорошо знают.