Играя за кулисами (СИ), стр. 2

Тристан слушал итальянца внимательно, чувствуя, что нервозность от ожидания постепенно проходит, и к моменту, когда появился помощник режиссёра со списком утверждённых артистов, даже было почти не страшно. В тот день пробы проходили на роли Мариуса, Козетты, Анжольраса, Грантера и остальных революционеров. Когда Тристан не увидел в списке своего имени, ему сначала показалось, что это обман зрения. Не могло такого быть. Но увы.

Все. Точка. Не прошёл, не взяли. И казалось бы, ну что такого? Можно продолжать играть у себя в театре и ждать новых возможностей. Но пролет с «Отверженными» показался в ту секунду просто предательством со стороны высших сил. Тристан не был перфекционистом, совсем нет, да и неудачи он всегда считал нужной ступенью для развития, будь то вождение машины, игра на фортепиано или гитаре, да и пробы в театр тоже. Не здесь и не сейчас, значит, потом. Но «Отверженные» были его мечтой, маяком, надеждой, он верил, что ему суждено в них сыграть. И нет. Вместо него на роль Анжольраса был заявлен некто Джереми Олдридж.

Тристан сделал затяжку и повернулся к Рокко.

— А кто такой этот Олдридж?

Рокко поперхнулся дымом и уставился на Тристана, будто ушам не веря.

— Да ты что, с Луны свалился, телек не смотришь? У него группа своя, «Ginger», рок-н-ролл они играют. И в рекламе он недавно снялся, про шоколад, по-моему. Что, не слышал?

Тристан качнул головой, поправляя волосы, выбившиеся из хвоста. Телевизор он вообще старался не смотреть, все силы уходили на театр, да и не интересно ему было.

— А что ж он в мюзикле забыл, если у него цели другие?

— А кто знает? — Рокко почесал затылок, скрипнув кожаной курткой. — Но я так думаю, имя хочет себе сделать, не только как музыкант, но и как актер. А Джеймс в этом смысле открыт для экспериментов, он и официанта из забегаловки на роль возьмёт, если талант и потенциал почувствует. Значит, зацепил его Олдридж. Кстати, он и внешне на этого Анжольраса похож, рыжий такой, взрывной. Блин, прости. Я не в смысле, что ты нет, я… Твою мать, Тристан, scusi.

— Да ладно, нормально все. Сам знаю, что не мой это типаж, — Тристан пожал плечами и отправил окурок в урну. — Просто настроил себя, понимаешь? Сам виноват, конечно… Ладно, пойду я, сегодня еще дела есть. Счастливо, удачи в постановке.

Тристан пожал руку итальянца и, застегнув до горла толстовку, пошёл вниз по лестнице, ведущей от театра. Холодновато для мая, ветрено. А может, просто так кажется. И дела на сегодня надо срочно себе придумать, чтобы дурь не лезла в голову. Может, в театр на репетицию поехать? Так не нужен он там сегодня…

У оставшегося сзади Рокко зазвонил телефон, разрывая тишину модным речитативом известного рэпера. Тристан ускорил шаг, не желая слушать чужой разговор, и уже почти дошёл до выхода из переулку, в котором располагался театр, когда сзади его окликнули. Обернувшись, он увидел, что его нагоняет итальянец. Рокко лихо затормозил рядом с ним.

— Стой! Не уходи! Звонил сейчас Джеймс. Ну, Андерсон то есть. Ты же свои контакты не оставлял, хорошо, что я рядом был. Он просит срочно зайти к нему, — Рокко перевёл дух и поморщился, глядя на удивленного Тристана. — Не спрашивай, понятия не имею, зачем. Ну пошли, чего встал?

Возвращение в то самое помещение, где недавно проходило прослушивание, было не то чтобы неприятным, но Тристан уже настроил себя на то, что больше сюда не попадёт. И вот, пожалуйста, он снова здесь, стоит перед Джеймсом Андерсоном, который сидит на своём письменном столе и говорит по телефону. Режиссер был похож на викинга: огромного роста, светловолосый и бородатый, с пронзительными голубыми глазами, ему только топора и щита не хватало для полноты образа. Увидев Тристана, он кивнул, приглашая сесть на стул напротив. Разговор свой режиссёр вел то ли на шведском, то ли на датском, понять было трудно. Но, положив трубку, он повернулся к Тристану и неожиданно улыбнулся, чего с ним не случилось ни разу за пробы.

— Хорошо, что вы не ушли, Тристан, найти вас было бы трудно, но я бы нашёл, не сомневайтесь. Давайте сразу к делу.

Андерсон выпрямился в полный рост, сложил руки на груди и посмотрел на Тристан со смесью торжества и азарта в глазах.

— Вы пробовались на другую роль, но я уверен, что могу сделать вам куда более интересное предложение. Как вы смотрите на то, чтобы сыграть Жавера?

========== Глава 2 ==========

Комментарий к Глава 2

Фрагменты из “Отверженных”

Анжольрас, Мариус, Грантер

https://youtu.be/cjp-Gyo5tNM

Вальжан, Жавер, Фантина

https://youtu.be/ykrB0YbvglA

Козетта

https://youtu.be/4C2oPyjoy8g

Фантина

https://youtu.be/vJ7ODztohVg

Август, 2009

— Так, Вальжан, Жавер, Фантина, свободны! Супруги Тенардье, готовимся, сцена в трактире! А где Майкл? Эй! — Андерсон вытер взмокший лоб платком и гаркнул в рупор, заставив вздрогнуть тех, кто стоял рядом. — Кто-нибудь видел Гавроша?!

Тристан зашел за кулисы, на ходу расстегивая синий мундир инспектора Жавера. Четырежды им пришлось отыграть сцену в госпитале, когда Жавер находит Вальжана над телом бездыханной Фантины, и Тристана можно было буквально выжимать. Неожиданно сложной оказалась эта сцена, особенно схватка Жавера с Вальжаном. Тристан еще в школе занимался фехтованием, и это сыграло с ним злую шутку. На выпады Ричарда Райли, игравшего Вальжана, тело Тристана реагировало автоматически, как привыкло много лет назад, и актёрам пришлось изрядно погонять друг друга по сцене прежде, чем режиссер остался доволен. И в этой работе был абсолютный кайф для Тристана, ощущение, что занимаешься тем, чем надо, даже истеричные выкрики Андерсона казались нужными и гармоничными. Но убивала духота, от которой некуда было деваться: чтобы рядом с крепким широкоплечим Райли инспектор не казался тщедушным куренком, Тристану под мундир надели несколько слоёв одежды, к тому же голову уже припекал седоватый парик, а на лице плотными слоями лежал старящий грим. Как ни крути, а Жаверу по сюжету было уже ближе к сорока, и достоверности ради Тристан покорно терпел громоздкое преображение. А вот с голосом ему повезло. Уже в четырнадцать лет его легко путали по телефону с отцом: низкий бархатный тембр, с годами приобретавший все большую музыкальность, позволяли ему исполнять арии героев любых возрастов. А типаж цыганского принца инкогнито добавлял образу редкий для современной сцены трагизм.

— Старина Джеймс так себе инфаркт заработает. Еще один, — Ричард Райли, идя бок о бок с Тристаном по коридору в сторону гримерки, стянул с головы парик. — Черт, а ты хорош. Мне бы так держать сцену в твоем возрасте.

Тристан улыбнулся. Рич ему нравился: на десять лет старше, уже известный и очень талантливый, Райли был удивительно лёгок в личном общении, терпелив и сдержан на репетиции и неизменно проявлял уважение к каждому из коллег независимо от статуса и возраста. С Вальжаном Тристану повезло, он это понял в самый первый репетиционный день, когда Райли влетел в зал с опозданием и тут же перед всеми извинился. Андерсон не любил опаздывающих, но сечь повинную голову не стал. В тот день Тристан и Рич отыграли самую первую сцену на каторге, им это удалось так быстро и легко, что режиссер уже через два часа отпустил их отдыхать и взялся за исполнительниц женских ролей. Ну, а Рич утянул Тристана с собой в бар отметить начало и знакомство. Тогда между ними и завязались приятельские отношения, полные юмора и взаимной поддержки.

— Мальчики, меня забыли! — сзади их нагнала Сенди Мазур, исполнительница роли Фантины.

— Тьфу на вас, угробили девицу и бросили! Ты особенно!

Рич охнул, шутливо получив локтем под ребро. Эта бойкая вездесущая полячка буквально ворвалась в постановку и всех в себя влюбила. Было в ней что-то притягательное, не столько по-женски, сколько на духовном уровне. Со всеми она умудрялась найти общий язык, все, глядя на нее, улыбались. При этом сначала Тристану подумалось, что ей всего лет восемнадцать, но оказалось, что она старше его на три года, да еще и уже дважды мама. С Сенди дружба завязалась сразу, как и с Ричем, и за три месяца репетиций Тристан уже четыре раза был у нее в гостях, а один раз даже остался посидеть с двухлетним сыном Сенди, когда той не с кем было его оставить. С этой девушкой было чертовски уютно, как со старшей сестрой, которой у Тристана никогда не было.