Хороший мальчик (СИ), стр. 26

— Мистер Тозиер, — директор встает из-за стола и смотрит на меня злым взглядом, — я надолго Вас не задержу. Не предложу Вам даже присесть, потому что разговор будет очень коротким.

Мне не нравится его тон, мне не нравится его взгляд. Я мнусь в дверях, не зная, пройти мне еще на шаг вперед или лучше оставаться на своем месте.

— Ричард, скажи мне, пожалуйста, где ты был прошлой ночью? — совершенно спокойно спрашивает директор, и я чувствую, как воздух в легких прекращает циркулировать.

— Я был у себя в комнате. Спал, — я хочу, чтобы мой голос звучал твердо и уверенно, но вместо этого горло сдавливает спазм, и я издаю какой-то писк.

— Твой сосед, Бен… Бен Хэском, сказал мне, что ты вернулся в комнату только под утро, и у меня нет оснований ему не доверять. Я повторю свой вопрос: где ты был этой ночью, Ричи?

Я вспоминаю взгляд Бена и его «прости». Я чувствую, что во рту так сухо, что я не могу произнести и слова, пытаюсь сглотнуть, но могу лишь совсем немного смочить нёбо. Мистер Денбро смотрит на меня, на мой нерешлявый внешний вид, оторванную пуговицу, и молчит.

— Ричард?..

— Где он?! Где он, черт его побери?! Я сейчас сверну ему шею!

Я еле успеваю отпрыгнуть в сторону, когда дверь в кабинет директора распахивается и на пороге передо мной предстает отец Эдди. Его глаза горят таким гневом, а на шее вздулись вены.

— Джерри, успокойся, — говорит мистер Денбро, выходя из-за стола, — успокойся.

— Я тебя сейчас убью, ты, грязный, мелкий!.. — мистер Каспбрак почти задыхается от гнева, как и его сын, он так же размахивает руками возле моего лица, — как ты посмел?! Как ты посмел?!

— Я ничего не сделал! — кричу я, пытаясь сделать пару шагов назад, — мистер Денбро, я не понимаю….

— Ах, ты не понимаешь! Он не понимает, видите ли! Я тебя сейчас задушу!..

— Джерри, стоп! — мистер Денбро подходит ко мне и встает между мной и мистером Каспбраком, который тяжело дышит, словно пробежал стометровку, — Ричи, где ты был прошлой ночью?

— Я был в библиотеке, — вру я, но понимаю, что весь мой внешний вид выдает себя, — я не понимаю, к чему эти вопросы…

— Денбро, объясни ему, или я просто прибью его своими руками прямо у тебя в кабинете! — кричит отец Эдди, и голос его срывается на высокой ноте. Он без пиджака, в рубашке, на брюках подтяжки. Сильные жилистые руки выглядывают из-под закатанных рукавов, он уже готов броситься в бой.

— Ричард, — мистер Денбро откашливается, — сегодня утром мы получили…. Одно известие. Твой одноклассник… Эдди… Эдвард Каспбрак… Обвинил тебя в изнасиловании.

​

Мой язык меня не слушается. Эдди… Так сказал?

— Простите, это… Какое-то… Недоразумение… Это… Не… — шепчу я, и тут я вижу взгляд мистера Каспбрака. Он действительно готов меня убить. Мистер Денбро сморит на меня не менее недружелюбно.

— Ричи, тут скоро будут полицейские. Я очень, очень надеюсь, что Эдвард не даст заявлению дальнейший ход. Но ты должен будешь покинуть школу. Немедленно. Я отстраняю тебя от занятий. Ты отчислен.

— Это… Это не правда, — говорю я, и мое сердце сжимается в маленькую точку, которая перестает работать, — мы с ним…

— Ричи, нет, — мистер Денбро качает головой, — Эдвард был в больнице. И он рассказал нам все, как было. Я понимаю, ты попал к нам из совсем другого мира, у тебя была… Не очень праведная жизнь, но это — пансионат для мальчиков. Только для мальчиков, Ричи, и некоторые вещи… Здесь недопустимы.

Я вижу, как он подбирает слова, ворочает их во рту, чтобы потом бросить их в ​ меня и обвинить в том, что я не делал. Изнасилование?! Я?! У меня начинает кружиться голова, я пытаюсь сесть на стул, но тут ко мне подлетает мистер Каспбрак и со всего размаху дает мне пощечину. Я хватаюсь за щеку.

— Джерри!.. Джерри, хватит! Не сейчас! — кричит мистер Денбро, перехватывая руку своего друга. Звон в ушах стоит оглушительный. Перед глазами все плывет.

— Я убью тебя, понял? Молись, чтобы мой сын не стал писать заявление, иначе я тебя… Своими же руками…

— Ричард, — говорит мистер Денбро, — я думаю, тебе стоит пойти собрать свои вещи. После разговора с полицией мы решим, что делать дальше. Я сейчас же позвоню твоей учительнице, которая выступает в роли твоего негласного опекуна, и все ей объясню, чтобы она смогла, в случае чего, забрать тебя. Ты меня понял? Иди и собирай свои вещи. И если я узнаю, что ты с кем-то разговаривал — я больше церемониться не буду.

— Пошел вон, мелкий ублюдок! — кричит мистер Каспбрак.

Я двигаюсь к двери, шатаясь как после пьянки. Кровь стучит в ушах, в висках, бежит волнами перед глазами, мне приходится смаргивать эту пелену.

Я выхожу в коридор и утыкаюсь лбом в стену. Шум школы смолкает за спиной. Я чувствую себя таким грязным.

Сейчас я проснусь. Это сон. Это все сон. Мне все это снится. Это какая-то ошибка.

Ошибка.

Глаза жжет от слез, во рту — пустыня Сахара и мой язык не может двигаться. Болит сердце. Болит все.

— Эй, Тозиер, — вдруг слышу я, и мне не надо оборачиваться, чтобы понять, кому принадлежит голос. Голос, который стонал всю ночь мое имя и просил быть​ с ним то нежным, то грубым. Я закрываю уши руками. По моему лицу текут слезы, я уже не могу сдержать их. Я не хочу слушать то, что он мне говорит. Нет, нет, нет. Это все не со мной. Это не правда.

— Поздравляю с тем, что ты все-таки не прошел мою проверку. Я же сказал, что испорчу тебе жизнь, а ты мне не поверил. И очень зря. Так что теперь собирай свои вещички и вали из моей школы, вшивый педик.

​

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

========== I ==========

— Глупый, глупый Ричи Тозиер. Ты действительно решил, что я в тебя влюбился? Тогда мне срочно нужен Оскар за лучшую роль! — Эдвард взмахивает руками, как фокусник, — не думал, что тебя будет так легко провести. Теперь Стен должен мне тысячу.

— Я… Ты… Я не верю… — шепчу я, и чувствую, что внутри меня разрастается дыра, черная пустота, которая засасывает меня в себя изнутри, — скажи, что это шутка…

— Шутка? Шутка, мой дорогой Тозиер? Шутка — это поспорить со своими друзьями, что новенький окажется педиком и выиграть пари слишком быстро.

— Я не верю…

— А я не верил, что ты спустя пару недель уже сам захочешь мне отсосать. Кстати, фигово. Тебе надо этому поучиться, другие парни, те, что были до тебя — были намного лучше. Но ничего, — Эдди улыбается, — в твоем наркоманском логове, ой, прости, школе, тебя научат.

— Но ты же… Ты… — я не могу найти слова. Я приваливаюсь спиной к стене и медленно по ней сползаю. Ноги меня не держат. Это сон. Он не может это говорить.

— Что — я? Я с тобой трахался, не отрицаю. Я и не отрицаю, что я гей, но, а вот ты… Ступил на эту кривую дорожку из-за меня. Но в этой школе может быть только один гей, Тозиер, тот, чей папочка убьет любого, кто тронет его сына. И кстати… Поцелуй мне руку за то, что я не сказал директору, будто все мои синяки — твоя вина.