Хороший мальчик (СИ), стр. 24

— Но как? — Стен разводит руками, — ждать, когда произойдет следующая смерть?

— Кто-то тестирует какие-то лекарства на детях, на которых всем все равно. Приемный сын, сирота, и я. Мне придется рискнуть, — говорю я.

— Ричи, нет! Нет, я не разрешаю тебе так рисковать!

Я возвращаюсь в комнату Эдди забрать свой галстук, Эдди бежит за мной.

— Это сумасшествие! Это самоубийство! Прошу тебя, уезжай! Позвони сейчас же, сию же минуту… — Эдди пытается вырвать у меня телефон, но я его отстраняю, — немедленно уезжай! Если ты прав… Если ты должен был быть следующим…

— Эдди! — я хватаю его за плечи, — успокойся. Если кто-то нацелен меня убить — это произойдет. Просто сейчас они в смятении из-за смерти Коркорана. Не знаю, кто эти «они», но… У меня есть время. И я должен… Я знаю, что я должен сделать.

— Ты должен сделать единственное дело: уехать отсюда! — Эдди хватает меня за руку, — прошу тебя, Ричи… Ради твоего же блага… Тебе есть куда уехать….

— Я не оставлю тебя здесь, — твердо говорю я, и картинки моего плана начинают складываться у меня в голове, плана, которому не суждено будет исполниться, — либо ты поедешь со мной.

— Но я не могу! Ты же знаешь, что не могу!.. — в отчаянии кричит он, — Ричи, ну что мне сделать, чтобы ты меня послушал? Пожалуйста, пожалуйста, Ричи, уезжай! Я…Я не переживу, если ты…

На этих словах воздух в его легких заканчивается, он снова лезет за ингалятором.

Я кладу ему руки на плечи, заглядываю ему в глаза.

— Эдс, обещаю тебе, со мной ничего не случится. Дай мне разобраться…

— Хорошо, — вдруг произносит Эдди как-то слишком спокойно, — хорошо. Только пообещай мне тогда кое-что еще.

— Все, что угодно, — произношу я, и слегка глажу его по щеке. Эдди вдруг улыбается, немного как-то грустно, склоняет голову, полностью щекой заполняю мою ладонь, — что ты хочешь?

— Останься со мной на эту ночь. Пусть Билл, Стен и Бен лезут в кабинет мистера Денбро, мне все равно. Не хочу найти там что-то, что может еще больше приблизить твою смерть. Прошу тебя, Ричи. Если вдруг с тобой что-то случится… Если они найдут что-то, что полностью изменит нашу жизнь уже завтра… Прошу… Проведи эту ночь со мной.

========== E ==========

— Прошу тебя, Ричи, — говорит Эдди, перебегая взглядом по моему лицу, — я никого и никогда не просил… О таком… Но… Пожалуйста, — его рука скользит по моей тыльной стороне ладони, вверх по запястью, к локтю, плечу…- прошу тебя. Сделай это.

— Ты… Ты уверен? — я смотрю на него, забывая как дышать.

Вместо слов, Эдди отходит к двери, поворачивает ключ. Потом так же медленно подходит к окну и задергивает темные плотные шторы. Я с шумом выдыхаю.

— Я не знал близко Майка Хенлона, — говорит Эдди, — он ничего не сделал мне плохого. Никому из нас. Но он… Был умным. И отец сказал, что Майк может занять в будущем мое место в университете. И что я должен показать черной швали, кто здесь главный, — говорит Эдди безэмоционально, подходя ко мне, на ходу расстегивая рубашку, — я травил его. Однажды мы его избили… Я… Ударил его по голове битой, а Стен и Билл немного добавили ему… А потом мне сказали, что он покончил с собой, — Эдди пожимает плечами, останавливаясь в метре от меня, — но оказалось, что нет. Я полгода прожил с мыслью, что я виновен в смерти человека. Я плохой, Ричи. Но я не виновен в смерти Майка Хенлона. Но если… Если ты…

— Эдс, со мной ничего не случится, клянусь тебе, — я подхожу к нему, беру руками за лицо и заставляю посмотреть на меня, — ты мне веришь?

— Верю, — говорит он, расстегивая последнюю пуговицу на рубашке, — но именно я прошу тебя сделать то, что мы оба хотим. Пусть мы пожалеем. Мне плевать. Я хотел, чтобы ты уехал. Но потом… Я понял, что меня влечет к тебе. Я хотел извести тебя, чтобы ты уехал отсюда и я больше никогда не увидел тебя… Потому что боялся… Того, что со мной происходит, когда я вижу тебя. Прошу, Ричи… Пожалуйста… — он привстает на цыпочки, и мой член делает то же самое (точнее, встает), — прошу тебя… Сделай это… Не заставляй меня умолять тебя… Мой отец знает, что я… Не гетеросексуален, поэтому за это тоже меня бьет. Но мне все равно. Пусть он хоть убьет меня, но я хочу этого. И знаю, что ты тоже хочешь.

Эдди притягивает меня к себе и целует, жадно, кусая мои губы, одной рукой путаясь в моих волосах, притягивая меня к себе за них, а другой скользя по моему бедру.

— Пожалуйста, — шепчет он, — пожалуйста, Ричи. Прошу тебя…

Его слова действуют на меня сильнее, чем любые действия. Я отзываюсь на его поцелуй всем телом. Галстук, за которым я в принципе и пришел, летит куда-то вдаль комнаты, как и все мои моральные устои и принципы.

— Пожалуйста, — шепчет он одними губами, выдыхая мне прямо в губы это одно слово, — я все сделаю, Ричи, прошу тебя…

Мои губы на его губах, лице, щеках, шее, слизывают каждую каплю, каждый миллиметр, каждую черточку и родинку.

Эдди не отстает от меня, целуя меня так, будто это наш последний раз.

В голове полный сумбур. Я не знаю, что делать. Точнее, только теоретически. Сердце стучит как отбойный молот по наковальне, отсчитывая секунды моей жизни, самые лучшие секунды…

Эдди нетерпеливо расстегивает пуговицы на моей рубашке, его пальцы дрожат, одна пуговица отрывается и летит в ковер. Эдди смотрит на меня пьяными глазами, целует мою шею, ключицы…

— Эдс, Эдс… Я…

— Пожалуйста, Ричи… Пожалуйста…

Я не могу слушать то, как он меня просит. Его руки на моем ремне, воздух разряжает звук расстегиваемой пряжки.

— Что мне сделать? — шепчет Эдди, его губы влажные, я касаюсь его рта пальцами, — я все сделаю, Ричи. Только, пожалуйста…

Мое тело уже не принадлежит мне. Оно в плену его рук, глаз, губ, голоса. Эдди тяжело дышит, его грудь поднимается в такт моему сердцебиению.

Я касаюсь его лица пальцами, он целует их. Я прикладываюсь губами к его шее и начинаю пятиться к его кровати, идеально заправленной…

Девственной кровати.

— Я… Я никогда с парнями не… — шепчу я, — только с женщинами.

Я вижу, как Эдди дергается от этих слов, но его руки продолжают покоиться на моей груди, пока он меня целует. Слово «женщины» звучит так резко и неуместно, что я готов откусить свой собственный язык.

— Значит, будем первыми друг у друга, — говорит он, — Рич, я…

Воздух между нами плотный и густой. Его руки такие горячие, а мои — как будто только из холодильника.

Наш поцелуй прерывает звонок мобильного. Вероника. Эдди вырывает у меня из рук телефон, бросает куда-то в подушки и снова начинает меня целовать. Звонок не смолкает, но я не могу ответить. Вероника… Вероника… Подождет.

— Я хочу тебя, Ричи, — шепчет Эдди, снова спуская руку мне в брюки. Мне приходится стиснуть зубы, чтобы не застонать в голос. Не мо-гу. Не мо-гу. Эти слова пульсирует у меня в голове. Я боюсь. За себя, за него. А вдруг ему… Не понравится?

Эдди читает эти сомнения на моем лице, тянет меня за собой на кровать, а потом оказывается сверху.

Когда его язык слегка касается меня внизу живота, а рука движется нежно, но настойчиво одновременно, все мои сомнения уходят прочь.

Я слегка опираюсь на локти, следя за его действиями. Скромными, невинными, смущенными… Его язык описывает круги, набирает скорость…

— Эдс, прошу… Я боюсь…

— А я нет, — говорит он, приподнимаясь, и его лицо снова находится напротив моего. Его губы такие красные, такие опухшие, глаза так блестят…

И я делаю это. Потому что хочу этого. Потому что он хочет этого. Потому что нам страшно, и потому что мы…

Мне приходится зажимать Эдди рукой рот, одновременно целуя его в спину, которую нисколько не портят незажившие синяки. Он сосет мои пальцы, а я кусаю губы до крови, чтобы не закричать в голос.

Мне хорошо. Чертовски, блин, хорошо.

Я слышу, что где-то на фоне в который раз трезвонит Вероника. Не сейчас, пожалуйста, Ви…