Хороший мальчик (СИ), стр. 23
— Матерь Божья… — выдыхает он, глядя на то, как мои пальцы наполовину скрываются в моем рту.
Эдди делает то же самое. Его рука на моем члене, уже не через ткань брюк — и я боюсь закончить прямо так, пока он меня трогает, и это будет максимально неловко. Я держусь из последних сил. Его пальцы влажные из-за меня, он касается ими своих разбухших от поцелуев губ.
Если мне и суждено умереть в этой школе, то мне уже плевать.
А потом приходит Бен и, кажется, действительно ничего не замечает.
Не замечает моих спутанных волос, замотанной шарфом шеи, не замечает опухших губ Эдди и то, как у него трясутся руки, когда он смотрит на меня.
— Короче, парни, — Бен кидает стопку учебников на стол, — Ричи прав: здесь происходит что-то ужасное. Но я кое-что подслушал: сегодня мистер Денбро и твой отец, Эдди, куда-то уезжают, через пару часов их уже не будет в школе. Мы обязаны во что бы то ни стало пробраться в медицинский кабинет и в кабинет отца Билла.
— И как ты собираешься это сделать? — спрашивает Эдди.
— Очень просто, — Бен достает из кармана связку ключей, — я стащил это у Билла. Надеюсь, он не заметит. Раз он не хочет помогать нам самостоятельно — пусть поможет хотя бы косвенно.
— А ты молодец, — Эдди вскакивает с кровати, подбегает к Бену и хлопает его по плечу, — я тебя недооценил, Жирный. То есть, прости, Бен.
— Надо поторопиться. Кто-то еще должен пробраться в медицинский кабинет, и нам лучше разделиться. Но вот только как попасть туда…
— Я знаю как, — говорит Эдди и смотрит на меня с легкой улыбкой, понятной только мне.
========== I ==========
— Кроме головы у тебя ничего не болит? — спрашивает миссис Голайтли, подозрительно оглядывая меня, — точно?
— Да, мне бы просто… Что-нибудь от головы, — говорю я, прикидываясь чуть ли не смертельно больным.
— Что-то мне не нравится, как ты выглядишь. Еще и шарф на шее… Может, у тебя ангина?
— Может быть…
— Миссис Голайтли! Миссис Голайтли!
Дверь в медицинский кабинет распахивается, и на порог вваливается раскрасневшийся Бен. Я с удивлением смотрю на него.
— Хэнском? Что случилось? — врач отходит от меня к столу, я слежу за ее движениями.
— Там… В столовой… Эдди плохо… Кажется, у него припадок…. Скорее, пойдемте со мной!
— Господи, какой припадок? О чем ты? — она роняет на стол упаковку с таблетками, — Эдди? Каспбрак?
— Да, миссис, скорее! Кажется, он не дышит, — Бен сделал страшные глаза.
— Ох… Ричи, я могу тебя оставить здесь на пару минут? Никуда не уходи, прошу тебя. Я скоро вернусь. Бен, пошли скорее, покажешь, где он.
— Да, да, конечно!
Как только за ними захлопывается дверь, я не могу терять и минуты. Я вскакиваю с кушетки и подбегаю к высокому узкому шкафу с документами. Начинаю перебирать папки, пальцы дрожат. Натыкаюсь на папку с буквой Д. Так, нашел. Достаю личное дело, быстро-быстро листаю. Между страниц выпадает листок, я не глядя подхватываю его и сую себе в карман. Начинаю быстро фотографировать страницы, чтобы не упустить ничего.
Следующий. Нахожу папку Майка Хенлона. Я каждую секунду оглядываюсь на дверь, боясь быть пойманным. Эдди не сможет долго разыгрывать приступ, а Бен суетиться возле него, как тетушка. В животе все крутит от страха, руки дрожат, волосы лезут в лицо.
И тут я натыкаюсь на запись, сделанную на одной из последних страниц карточки Майка Хенлона.
«Пациент номер 123 тестирование лекарства не прошел. Исход: летальный. Как и пациент 122 перед смертью испытывал сильные судороги, тошноту и потемнение в глазах. Официальная причина смерти — самоубийство вследствие падения из окна».
— … Пациент был уже мертв несколько часов, когда тело было обнаружено.
Четыре пары глаз смотрят на меня, боясь моргнуть. Дочитав, я гашу экран телефона и смотрю на них всех. Первым нарушает молчание Стен:
— То есть… Майк Хенлон был убит? И его уже мертвого… Кто-то выкинул из окна?
— Исходя из того, что здесь написано — да.
— Но это… В голове не укладывается, — Стен закрывает лицо руками, — ты сейчас серьезно?
— Можешь прочитать сам, — я протягиваю ему телефон, и Стен отрицательно качает головой.
— Билл? — обращается он к своему другу, — ты как?
— Н-н-н-не м-м-могу поверить, ч-ч-что она… Н-н-н-неужели мой от-т-тец знает об этом?
— Не исключаю такого, — говорит Эдди.
Я смотрю на него. На его ресницах — слезы от радости, от осознания того, что Майк не покончил с собой. Все втроем они шумно выдыхают, Бен молча сидит, в раздумьях болтая ногами в воздухе.
Мы все скорбно молчим. Бен даже не притрагивается к пончикам, которые принес из столовой — боится.
Билл заметил пропажу ключей быстрее, чем мы думали, и только с помощью Эдди мы смогли убедить его, что это была вынужденная мера. Я показал то, что сфотографировал в медицинском кабинете, и ему пришлось согласиться обследовать кабинет своего отца.
— Все-таки он и миссис Голайтли… Скажем так… В близких отношениях, — начинаю я, но Билл качает головой, прося меня не продолжать, — если это все ее рук дело — то он может об этом знать.
— Боюсь, что и мой отец может быть замешан в этом, — произносит Эдди, и вдруг резко замолкает.
— Эдди? Что-то случилось?
— Нет… Нет… Я… Нет, все нормально.
— Кажется, мы в полной заднице, ребята, — произносит Стен, и начинает крутить пуговицы на манжетах, — мы должны кому-то сказать об этом.
— Кому? — вскрикиваю я, — полицейским? Чтобы с нами произошло то, что случилось с беднягой Коркораном? Вы посмотрите на это! — я достаю из кармана смятый листок, — вот это было в личном деле Курта Доэрти.
Я передаю ребятам листок. Они все смотрят на него, потом переводят взгляд на меня.
— Не понимаю, — говорит Бен, — и что тут такого?
— Читайте строчку под названием «Диагнозы».
— «Смещена носовая перегородка… Давление в норме… Зрение единица… — читает Эдди, а Стен заглядывает ему через плечо, — и что здесь такого?
Я смотрю на Бена, и понимаю, что он все осознал. Он прикрывает рот рукой и произносит что-то нечленораздельное.
— Все считали, что бедняга Коркоран умер от приступа эпилепсии. Но в диагнозах она у него не значится.
В кабинете Эдди снова царит молчание, которое становится таким ощутим, таким упругим и плотным, что оно почти физически давит на нас, отделяет друг от друга все дальше и дальше, заполняя собой пространство между нами.
— И что мы имеем: три смерти, и все они слишком похожи на убийства, — произносит Стен, — не знаю как вы, а я лучше позвоню матери и…
— Заляжешь на дно в девчачьем пансионате? — произносит Эдди, — ну да, тебя туда с радостью примут, — он трогает себя за ремень брюк.
— Заткнись, Эдс. Возможно, твой отец тоже в этом замешан.
— Рот закрой! — кричит Эдди, — иначе…
— Хватит! — я встаю между Эдди и Стеном, в то время как Билл тупо смотрит на листок с диагнозами Курта, — мы должны держаться вместе, понятно? И пока молчать. Бедняга Коркоран что-то хотел сказать, и… Где он сейчас?
— Ричи, — вдруг произносит Бен, — а миссис Голайтли… Задавала тебе вопросы про твою семью?
И тут я понимаю. Все понимаю. И все понимают. У Эдди глаза расширяются от испуга, он с шумом выдыхает:
— А что, если ты…
Билл хватает ртом воздух. Он поднимается со стула, трясет листком.
— Я н-н-не верю… М-м-мой отец… С-с-с-мерти… У-у-убийства…
— Билл, тише, успокойся, — Эдди подходит к нему и кладет руку ему на плечо, — мы во всем разберемся. Обещаю. Если твой отец здесь ни при чем — мы это выясним.