Хороший мальчик (СИ), стр. 22

Я — почти сирота.

Если это просто совпадения, то я натурал.

— Ричи, — зовет меня Эдди, — что нам теперь делать? Надо кому-то сказать… Стену или…

— Нет! — при одной мысли о Билле я вздрагиваю, — если здесь действительно происходит что-то очень страшное, то Билл — пока последний человек, который должен об этом знать. Потому что его отец…

— Я понял.

— Нам надо во что бы то ни стало пробраться в медицинский кабинет. Я видел на столе карточку Майка, хотя он умер еще в прошлом учебном году. Я уверен, что там дело было не только в самоубийстве, Эдс.

Эдди молча кивает. И как раз в этот момент я чувствую вибрацию в кармане брюк, но в этот раз это просто телефон. Звонит Бен. Я вылезаю из-за стола, пока Эдвард продолжает сидеть за компьютером и что-то печатать в поисковике.

— Ричи? Где тебя носит? Я ищу тебя по всей школе! — кричит Бен мне прямо в ухо, — у вас там все нормально с Эдди?

— Да, да… Все нормально. Мы в библиотеке. Кое-что нашли.

— Я тоже тут кое-что узнал. Но у меня сейчас дополнительное занятие по химии, я освобожусь через час.

— Хорошо. Мы будем в комнате Эдди, — произношу я, и на этих словах поворачиваюсь на Каспбрака, — мы тебя подождем.

— Окей. Давайте. До встречи.

Я вижу, как Эдди быстро закрывает вкладку и поворачивается ко мне. Его глаза блестят, губы приоткрыты.

— У нас есть час, — говорю я, подходя к Эдди сзади, — через час к нам присоединится Бен…

— Никогда не было мысли поучаствовать в групповухе, — говорит Эдди, и мы прыскаем со смеха.

— Эдс, я… Я не знаю, что это было, — говорю я, — это так странно… Просто в голове переклинило. Но… Мне понравилось… Можешь думать обо мне, что угодно.

— А мне не понравилось, — говорит Эдди, и вдруг его губы трогает легкая улыбка, немного кошачья, и по-детски наивная, — точнее, не распробовал. Не понял. Не так легко сходу понять, что тебе нравятся парни.

— Ах ты мелкий говнюк, — я толкаю его слегка в плечо, — то есть… Ты тоже?..

— Боюсь, что да, — говорит Эдди и смотрит на часы в библиотеке, — дополнительное занятие, говоришь?

— У нас есть час. Эдс, мать твою, в этой школе происходит какой-то кошмар, у нас только сегодня умер одноклассник, а мы… Мы будем гореть в аду, да? — спрашиваю я.

— Возможно, мой ад уже начался, — Эдди указывает на свои не зажившие синяки и ссадины, — просто мне очень страшно, и я…

— Все хорошо, — я накрываю его руку своей, слегка, чуть пожимая его тонкие фарфоровые пальцы, — я все понимаю.

— Нам нужно поторопиться, — Эдди выключает компьютер и я спешу за ним.

Кажется, мне придется попросить не один шарф у Бена.

И что бы ни происходило вокруг, и какая бы опасность мне ни грозила — пока я не один, а с Каспбраком — мне ничего не страшно.

***

Мои губы как будто разбиты. Они увеличились в несколько раз, но мне хочется еще и еще.

Я знаю на вкус впадинки ключиц Эдди.

Знаю на ощупь все его родинки и веснушки.

Мой язык скользит по его, касается зубов, обводит губы.

Я хочу поставить стоны Эдди на свой будильник, звонок и провести себе вместо пульса.

Нет, в тот час, что мы ждали Бена, мы не занимались сексом, потому что это могло бы испортить все между нами. Не сейчас. Потом. Может быть.

Но мы узнавали друг друга руками, губами, языками и всей кожей.

Я не знал, что тело может дарить такие ощущения от простых поцелуев. Я не скромный мальчик, я перепробовал многое, но раньше я никак не мог понять, почему мне все это не особо нравится.

А теперь понял. Просто был не тот человек.

Чувствовать вкус пальцев Эдди на своих губах после того как он проводил рукой у меня по животу, спускаясь ниже, в брюки.

Слушать стоны Эдди, когда он целует каждую мою костяшку на руках.

Проводить пальцами по его лицу, и давать ему запутывать мои и без того непослушные волосы.

Я беру руку Эдди и кладу ее на свою шею.

— Сожми пальцы, — шепчу я, и Эдди смотрит на меня слишком взволнованно. Школьная рубашка полностью у него расстегнута.

— Зачем?..

— Я хочу почувствовать то же, что и ты, когда ты не можешь дышать.

Я откидываюсь на спину, Эдди нависает надо мной. Рядом с ним на кровати ингалятор, на случай приступа. Не удивлюсь, если он понадобится и мне тоже.

— Заставь меня задыхаться, — шепчу я, проводя пальцами по лицу Эдди, и чувствую, как его пальцы сжимаются на моей шее.

Комментарий к О

в этот последний день сентября стоит греться только так

========== Z ==========

Пальцы Эдди сжимаются на моей шее слегка, словно спрашивая разрешения. Я освобождаюсь от рубашки, потому что мне становится в ней тесно, слишком тесно. Я чувствую нехватку воздуха, и понимаю, что должен ощущать Эдди, когда в его руке нет спасительного ингалятора. Он сжимает мою шею так нежно, указательным пальцем проводя мне по скуле.

У него такая милая родинка на нижней губе с левой стороны. Я притягиваю его к себе, чтобы слизать эту родинку.

— Ричи… — произносит Эдди, и мне кажется, что он тоже хочет большего, но нельзя, не сейчас, нет, нет…

— Да… Да… — произносит Эдди, когда я провожу рукой по его спине, почти невесомо и едва касаясь.

Я почти не ощущаю своих губ — они распухли и горят, потому что Эдди любит их прикусывать.

У него вся шея в фиолетово-красных следах от моих губ, я спускаюсь от мочки уха к плечу.

Его рука на молнии моих брюк. Я знаю каждый миллиметр его кожи на вкус.

Да, знаю даже вкус там, как и он мой.

Моя рука делает движение по животу Эдди и останавливается на молнии брюк. Огибает это препятствие и оказывается возле резинки нижнего белья. Я двумя пальцами отодвигаю ее, и проскальзываю под мешающую ткань.

Эдди так глубоко дышит, что тянется за ингалятором. Он вставляет его в рот и не спешит убрать даже после нажатия на кнопку. Я не свожу с него взгляд.

Я как будто под самыми сильными наркотиками. Мозг затуманен, мне уже так хорошо, что даже больно. Я растягиваю эту боль, смакую ее, купаюсь в ней. Мне нравится эта боль.

Я выгибаю запястье, чтобы было удобно взять член Эдди в руку. Такое ощущение, что он сам никогда не делал так для своего удовольствия, потому что от малейшего прикосновения он краснеет и вздрагивает, из его рта доносятся слабые стоны, прикрытые ингалятором.

Мне хочется, чтобы в его рту был совсем не ингалятор, но я молчу, и просто ощущаю эту сладкую боль там, внизу, от которой калечит тело, но возвышается разум.

Он идеально помещается мне в руку. Я слегка обхватываю, не давлю, просто легко касаюсь ладонью, а Эдди уже закатывает глаза и вцепляется мне в плечо. Да, вот так.

Я знаю, что никогда не смогу никому рассказать об этом. Даже Веронике, хотя она знает обо мне все, все мои рассказы о моих неудачных опытах, быстрых концовках, экспериментах, за которые, возможно, мне когда-нибудь будет стыдно (Глория часто просила меня вести себя с ней так, будто она шлюха).

Вероника не знала только о том, что в моих фантазиях часто были парни.

А теперь моя фантазия — моя реальность.

Я слегка провожу пальцами от основания и до конца, а потом обратно, пытаясь запомнить узор из вен на ощупь. Эдди не сводит с меня взгляд, когда я достаю руку и касаюсь пальцами своих губ.