Адепт (СИ), стр. 2

Вдруг тяжелая дубовая дверь медленно и со скрипом раскрылась, и из замка вышел маленький человек. «Гоблин», — подумал уставший гонец и оказался прав. Старый даже по гоблинским меркам, карлик мелкими шаркающими шагами направлялся к кованым воротам, тихо недовольно ворчал и крутил на маленькой ручонке тяжелую связку ключей. Одетый в старый зеленый камзол, расшитый абсолютно безвкусно, гоблин выглядел еще старше, чем был в самом деле. Из его кармашка выглядывал краешек накрахмаленного белоснежного платочка с вышивкой.

Карлик снова что-то проворчал себе под нос, неучтиво поклонился и снял головной убор, обнажая редкие седые пряди, едва скрывающие старческую лысину. Он поднял огромные грязно-болотные глаза на гонца, который уже с трудом держался в седле:

— Не часто у нас гости, — проскрипел он, — на кой черт пожаловали?

— Послание с Вальдэгора, господин гоблин, чрезвычайно важное, — всадник спрыгнул с кобылы и взял ее под уздцы, — позовите владельца замка, у меня приказ.

Старый гоблин развернулся на каблуках изношенных туфель и поспешно направился обратно в здание, но на этот раз не ворчал, а чувствовал волнение и приближение чего-то нехорошего. Маленькие ножки звонко застучали по идеально чистому, темному мраморному полу, потом по витиеватой дубовой лестнице, а после — зашуршали по мягкому пушистому ковру, который вел к темной двери на третьем этаже. Старый слуга направлялся к нужной комнате исключительно по памяти — разглядеть очертания коридора, огромных картин и фресок, украшавших бесконечные стены, было практически невозможно; не с тем зрением, что было у старика. Не в той темноте.

Он осторожно постучал в дверь костяшками тонких скрюченных пальцев и проскользнул в темную, но исключительно теплую комнату, в которой стоял крепкий запах кедра, чабреца, тлеющих от времени книг в тяжелых кожаных переплетах и выдержанного вина.

— Хозяин, гонец из Вальдэгора прибыл с важным посланием, — отчеканил гоблин и не услышал ответа. — Хозяин?

Из-под плотного огромного одеяла послышалось недовольное бормотание; владелец замка громко зевнул, потягиваясь в постели, и опустил ноги на холодный пол, сонно хмурясь и потирая все еще закрытые глаза. Он неспешно встал с массивной кровати; пошатываясь, добрел до тяжелого резного кресла, накинул на плечи халат, струящийся черный шелк, и лишь тогда повернулся в сторону слуги:

— Проводи гонца в замок, пусть Мерида накормит его, понял? Поставь ему пива.

— Да, хозяин, — наклонил голову гоблин.

— И напои его лошадь, — недовольно поморщился владелец. — Я отсюда чувствую ее жажду.

***

Уставший гонец уже допивал кружку холодного пива, как по дубовой лестнице медленно и равномерно начали стучать железные набойки высоких сапог. Хозяин замка неторопливо спускался вниз, но не переводил взгляда на гостя и двух слуг, оставшихся в его владениях. Наконец он сел за край стола, совсем рядом с гонцом, моментально оторвавшимся от пива. Мерида, старая и горбатая кухарка, подскочила к хозяину для получения распоряжений, но тут же вернулась к оставленному делу, получив отрицательный жест своего господина.

Владелец смерил взглядом гонца и поморщился от запаха пыли; он опустил руки на колено, переплел пальцы, и, будто бы только теперь собравшись с мыслями, заговорил:

— Не трать мое время, гонец, — разорвал тишину низкий глубокий голос, — что говорит Вальдэгор?

Мужчина поднялся из-за стола, достал сверток из нагрудного кармана старого потертого плаща и громко озвучил написанное:

— Именем верховного чародея Вальдэгорского магического союза, Блэйк Реввенкрофт, восьмой колдун династии Кастор, в срочном порядке призван в верховный Вальдэгорский совет чародеев. С момента получения известия о прибытии в совет, явиться не позднее трех полных суток с имперским пропуском. Вестейн Бреннен, семнадцатый колдун династии Бетельгейзе.

Блэйк вспылил, грязно выругался, осознавая суть происходящего; не сдержавшись, ударил кулаком о большой дубовый стол, да так, что лязгнула посуда, а тяжелые кольца болезненно сжали пальцы даже через ткань перчаток. До Вальдэгора от замка два с половиной дня пути, а гонец прибыл еще рано утром. Хозяин тряхнул волосами и стеганул взглядом через плечо старого карлика:

— Выводи моего коня, гоблин, — прошипел он, — а ты, гонец, выметайся с моего двора и не приведите Боги, если я тебя здесь еще увижу! — страшно прозвучал голос чародея и отозвался гулким эхом по всему этажу.

Колдун вылетел из-за стола, опрокинув тяжелый стул, и рванул наверх, чтобы успеть собрать необходимые вещи; телепортироваться он не собирался. Два последних слуги Наргсборга засуетились, подорвались с мест и разбежались выполнять хозяйские поручения. Мерида собирала дорожную сумку, вытащила на порог замка седло, ремни и узду и побежала в хранилище за имперским пропуском, а старик-гоблин уже вел на длинной веревке норовистого вороного жеребца, мотающего изящной мордой и машущего длинным хвостом до бабок.

Два последних слуги Наргсборга суетились, потому что знали: злить хозяина себе дороже. Нет, он, конечно, не выгонит их за порог, не сократит жалование, не поднимет руку. Одного только осуждающего холодного взгляда достаточно, чтобы поторопиться.

========== Глава вторая: «Вальдэгорский юнец» ==========

***

Всадник на вороном длинноногом жеребце, мрачный мужчина, облаченный в плащ с густым, почти черным соболиным мехом, во весь опор мчался через лес Грюнденбержского княжества и проклинал гонца, принесшего дурную весть. Начищенные до блеска высокие сапоги на шнуровке беспощадно поджимали, седло давно уже начинало казаться непривычным и неудобным, а контролировать молодого, бойкого и почти необъезженного жеребца оказалось сложнее, чем хотелось бы. Всадник стегал бока животного, не жалея сил, подгонял его криком и ударами пяток — опоздать в Вальдэгор к Верховному совету чародеев непростительно.

Всадник ненавидел быструю езду, выходил из себя от одной мысли, что дорога будет напряженной и долгой; в пути он постоянно кашлял от дорожной пыли, морщил нос, проезжая через попадавшиеся деревни, пропахшие навозом и скотиной, немытыми людьми и домашним самогоном. Он ненавидел храп устающего от галопа коня, его раздражала эта неизбежная тряска и то, что все телепорты в Вальдэгор были наглухо закрыты во избежание проникновения вражеских чародеев с Юга.

Всадник, имя которому Блэйк Реввенкрофт, гнал в столицу уже подзабытым за многие годы путем: несколько часов езды через лес Грюнденбержского княжества, путь по Серым Равнинам, который необходимо прервать с заходом солнца, иначе конь не выдержит и протянет ноги, ровно как и сам наездник. Казалось бы, что такого: всего день в седле, но Блэйк давно уже отвык от дальних перемещений верхом; несколько лет он скрывался в старом замке, не показывался ни на каких чародейских собраниях и банкетах, игнорировал письма из столицы и просиживал штаны на одном месте.

Блэйк притормозил коня, пустил его почти шагом и направился к маячившей на горизонте деревне, в которой запланировал переждать ночь. Он знал четко и ясно, что на милость жителей особо рассчитывать не стоит — крестьяне боятся и ненавидят его братию. Застежки кожаных ремней седла и узды равномерно побрякивали, иногда ударяясь друг о друга, пыль из-под конских копыт поднималась в воздух и оседала на грубой темной ткани плаща чародея. По краям безжизненной, вытоптанной конскими, коровьими и овечьими копытами дороги раскинулись потемневшие и уже убранные к зиме пшеничные поля, которым не было видно края и конца. Маленькие серые пташки клевали грубую почву в поисках упавших зерен, холодный ветер, пробирающий до костей даже через плащ, прижимал к земле оставшиеся побуревшие колосья и гнал на север высохшие соломинки. Солнце, скрывавшееся за густыми дождевыми тучами, клонилось к горизонту неумолимо быстро, гораздо резвее, чем садилось летом. Дни становились все короче, ночной воздух холодел, и утром осень оставляла на темном грунте седой иней.