Ржавчина и кровоподтеки (СИ), стр. 94

— Сомневаюсь, что хочу этого, — вяло промямлил Эдисон. — Мой организм на самом деле не переносит алкоголь, что для тебя, впрочем, не новость. Я думаю, что, всё-таки, воздержусь от этого. Хочу поговорить с Ньютом на трезвую голову, чтобы всё выяснить в наших отношениях, когда он придет. Если он придет, — совсем тихо произнес Томас.

— Он придет, — кивнул Минхо. — Я уверен в этом. Просто успокойся и не нервничай так сильно.

Минхо просто пытался вселить надежду в Томаса, но её на самом деле не было. Эдисон слишком хорошо знал Ньюта, знал его характер, знал его привычки. Он знал Моррисона наизусть, и это пугало. Пугала такая ненормальная привязанность и любовь к Ньюту.

Но сердце Томаса уже сделало свой выбор. И он слишком очевиден. Глупо бежать от своих чувств, когда они живут внутри тебя, когда Томас постоянно думает о Ньюте, когда Томас действительно не представляет своей жизни без него. Избавиться от этого наваждения невозможно, остаётся лишь терпеть эту боль и надеяться, что Моррисон тоже сделает свой выбор. Надеяться, что он выберет Томаса.

— Я в порядке, — не зная зачем, произнес Эдисон. Выученная наизусть фраза.

Он не был в порядке. Он снова бессовестно солгал своему лучшему другу, который предпочел промолчать, прекрасно понимая подавленное состояние Томаса. Этого нельзя было скрыть. Это читалось по глазам.

Вдох-выдох.

Томасу казалось, что школьные стены сужаются с каждым его вздохом, он постоянно искал его в толпе радостных учеников, которые сегодня наконец-то получат свои аттестаты и упорхнут навсегда из родительского гнездышка. Если признаться честно, то Томас, который всегда мечтал поскорее сбежать отсюда, сейчас был мрачнее тучи. На его душе поселилась тоска и уныние, а каждый новый день был хуже предыдущего: душевная боль кромсала бедного парня на кусочки. Даже поддержка лучшего друга оказалась абсолютно бессильна против разбитого сердца.

Ньюта здесь не было. Как бы Эдисон не старался — он не мог его найти. Стоящему рядом Минхо оставалось только поддерживать лучшего друга, хотя Томасу это совершенно не помогало. Он знал, что Моррисон не появится на этом празднике жизни, и надеяться на что-то — бессмысленно, но парень всё равно надеялся, что Ньют передумает и придет, а Эдисон не упустит возможности поговорить с ним снова. Он совершенно бесповоротно слетит с катушек, если не попробует снова. ОН

н должен поставить точку сегодня. Либо он останется с Ньютом, либо всё равно останется с ним, будет присматривать за ним, поддерживать.

Томас устал. Очень сильно.

Хотелось покоя и душевного спокойствия.

Хотелось быть важным и нужным для любимого человека.

Хотелось провести с ним всю свою оставшуюся жизнь.

Хотелось просто быть счастливым.

Это так много? Нет. Пожалуй, слишком мало. Томас уже слетел с катушек, когда влюбился в бомбу замедленного действия, но он не боится, что она взорвется. Теперь нет. Теперь он не чувствует страха перед Ньютом Моррисоном.

Потому что это всего лишь маска, а внутри него живет доброта и любовь, живет надежда и вера. Томас знает это, поэтому он никогда не опустит руки. Он не позволит Ньюту опустить руки.

Каждый человек заслуживает быть счастливым, а Томас хочет сделать счастливее Ньюта, который слишком долго был один. Блондин этого не заслуживает и никогда не заслуживал, но судьба сыграла с ним самую злую шутку. Этот парень потерял свою настоящую семью, свой дом и свой душевный покой. Томасу так сильно хотелось доказать Ньюту, что он больше никогда не останется один. Да, он не сможет вернуть ему сестру, но Томас уверен, что она хотела бы, чтобы её брат продолжал жить, а самое главное — был счастлив.

Сегодня решится их дальнейшая судьба. Томас чувствовал, как ему на самом деле страшно, но старался этого не показывать. Но обмануть Минхо, который видит Эдисона насквозь, не получилось. Всё было сложно. Настолько, что Томасу всё чаще казалось, что ещё немного, и он сойдет с ума. Он вымотан. Разбит. И потерян.

Эдисон потерял равновесие, потерял себя и потерял доверие Ньюта. От этой мысли становилось невыносимо больно. Хотелось бежать отсюда, бежать к Ньюту и не оглядываться, а потом просить у него прощения за все несовершенные ошибки. Томас не был виноват в том, что случилось, но так хотелось кричать, так хотелось, чтобы это, наконец, прошло, чтобы его сердце, наконец, успокоилось. Только Ньют мог успокоить сердце Эдисона. Только он мог вернуть ему покой. Только Томас мог спасти Ньюта от этого состояния всепоглощающего безумия. Потому что он важен. Потому что он нужен.

Потому что Томас — якорь. Якорь Ньюта.

Вдох-выдох.

Они слишком многое пережили вместе. Томас действительно нужен Ньюту, а Ньют сильнее всего на свете нужен Томасу. Время не способно залечить чужие раны, для этого нужен человек, для этого нужен тот, кто останется с тобой до конца, тот, кто останется с тобой даже тогда, когда надежды нет.

— Я больше не оставлю его, — говорит Томас, — я не оставлю его, даже если он не захочет со мной говорить, я буду присматривать за ним. Я не позволю ему быть одному. Он всегда был один, и я даже не задумывался о том, что стоит за его одиночеством и ненавистью к другим людям. Я не позволю ему опустить руки. Я знаю, что нужен ему. Я знаю, что он любит меня. Я знаю это. Я чувствую это, несмотря на все его слова.

Минхо улыбается с долей грусти в глазах. Он хочет поддержать друга, вселить надежду, и это почти получается — взгляд Эдисона на секунду проясняется, и он улыбается глазами, будто кричит этим взглядом: «я в порядке, все хорошо». Такая бессовестная ложь и такой опустошенный Томас.

Он выжат как лимон. И когда же он таким стал?

Кажется, когда полюбил Ньюта, ведь знал тогда, что шагает в саму пропасть, что больше никогда не сможет из неё вернуться, но Эдисон всё же сделал этот шаг, о котором сейчас совершенно не жалеет. Слишком много думает обо всем, но чаще всего о парне, который перевернул его жизнь с ног на голову. Всё изменилось. Томас полюбил своего врага и пропал, захлебываясь от своих чувств. Но он не жалеет об этом. Ни капельки. Ньюту нужен человек, который его поймет.

Ньюту нужен Томас.

— Соню и Терезу уже не вернешь, но я думаю, что он придет в себя, — говорит Минхо. — У него есть ты, Томас, поэтому он никогда не останется один. Всё будет хорошо. Тереза была права, когда сказала, что он хороший парень. Я не смог понять этого раньше, прости, но сейчас я понимаю, что вы действительно должны быть вместе. Как там говорят, это твоя судьба, да?

— Я без него не могу, — отвечает Эдисон. — Я пытался, но я слишком сильно его люблю, чтобы уехать. Мне станет только хуже. Особенно сейчас, когда я знаю всю правду. Я знаю, что заставляло его отталкивать меня, но больше я ему не позволю этого делать. Я докажу ему всю свою любовь. Мне всё равно, как он будет реагировать на меня, но я никогда больше не оставлю Ньюта одного.

Эдисон не был согласен с действительностью, поэтому он попробует вновь пробиться через эту бетонную стену равнодушия и фальши, если Моррисон всё-таки появится здесь. Томас не из тех, кто быстро сдаётся. Особенно сейчас, когда он знает точную и правдивую причину такого поведения Ньюта. Моррисон просто должен понять, что Томас никуда не денется и ничего плохого больше не случится.

— Его здесь пока не видно, — говорит Минхо.

— Я не уверен, что он вообще придет, — отвечает Эдисон.

— Подожди, не торопись с выводами, — сказал Минхо. — До вечера ещё далеко, поэтому он придет. Не нервничай так сильно, хорошо? У тебя цвет лица меняется из-за этого. Всё будет хорошо, помнишь? Томас, ты должен быть сильнее, помнишь? Не убивай себя своими мыслями и думай о хорошем. Просто думай о том, что он придет, и вы будете вместе. Он обнимет тебя и скажет, как сильно тебя любит. Думай о хорошем, Томас. Думай о новой жизни за пределами школы, думай о том, как много тебя ждет в новой жизни. Всё будет хорошо. Всё плохое, что могло случиться, уже случилось, тебе должно быть легче, хотя я понимаю, что это трудно. Трудно отпустить от себя боль, но ты попытайся. Если ты не сделаешь этого, то боль тебя сожрет. Нельзя жить с ней внутри себя всю жизнь. Томас, ты слышишь меня? Ты должен верить в лучшее, это важно. Просто поверь мне, всё будет хорошо. Да, сегодня всё плохо, но завтра будет лучше.