Ржавчина и кровоподтеки (СИ), стр. 89

Почти всю свою практически бессмысленную жизнь Моррисон сам, своими собственными руками, мыслями закапывал себя, не давал себе вырваться из этого полного душевного опустошения. На грани. Он ходил по краю.

Он раньше не понимал, но теперь понял, и Томас помог ему осознать то, что он все время жил неправильно, существовал. Он вернул ему чувства, заполнил пустоту. И там, где была дырка, теперь жил Томас. Прямо там. В груди. И словно подсказывал, что нужно делать, он рядом, он живет в нем. И Ньют знает, что от этого уже нельзя избавиться.

— Я должен их спасти, даже если это будет стоить мне жизни, — проговорил Моррисон. — И твоего брата я тоже заберу с собой, если что. Я не позволю этой мрази ходить по земле.

Тереза промолчала, опустив голову. Ей казалось, что Ньют одним своим пронзительным взглядом способен испепелить её на мелкие кусочки. Как же сильно он её ненавидел. И для него её просто не должно существовать, потому что она не лучше своего брата. Тереза знала одно: Моррисон никогда ей не поверит, он никогда не примет её, никогда не даст ей шанса исправить свои ошибки. Ненависть и злость так сильно сочились из него.

Моррисон никогда не умел прощать. Слишком многое связывало его с Терезой. Слишком многое, и эти воспоминания навсегда останутся с ним. Она этого заслуживает. Она должна заплатить за это вместе со своим братом, потому что у Моррисона не было сомнений, что она сдала Томаса Алби. Больше некому. Он видел её насквозь. И только Минхо видел в ней божьего одуванчика, в то время, как на самом деле она была абсолютно не такой. Монстр с красивой мордашкой.

— Я не хочу, чтобы они погибли, — призналась Тереза. — Поверь мне, Ньют. Я помогу тебе. Но ты должен оставить нас с Алби в покое.

— Ты думаешь, что я и правда позволю ему жить? — спрашивает Ньют. — Ты ошибаешься, и, если ты помешаешь мне убить его, то сдохнешь вместе с ним.

— И тогда ты станешь похожим на него, — отвечает Тереза. — Станешь убийцей. Ты хочешь, чтобы Томас и Соня считали тебя убийцей, Ньют?

— Ты думаешь, что я буду слушать тебя? — рычит Моррисон.

— Я думаю, что ты гораздо лучше моего брата, поэтому не опустишься до мести, — отвечает Тереза. — Ты лучше него, поэтому ты сделаешь правильный выбор. Не ради меня. Не ради того, что я хочу спасти собственного брата, а ради Сони и Томаса. Они верят в тебя. Томас верит в тебя сильнее всех, и ты прекрасно знаешь, что это правда. Вопрос лишь в том оправдаешь ли ты это доверие или нет. Ты не убийца, Ньют. Ты никогда им не был и никогда им не будешь. Ты хороший, а твое сердце всё еще может чувствовать. Ты всегда был хорошим. Просто делал вид, что нет, поэтому ты знаешь, какое решение будет правильным, какое решение будет именно твоим, а не твоей ненависти и злобы. Всё еще можно исправить.

***

Минхо едва успевает за Ньютом, потому что тот идет слишком быстро, буквально бежит. И абсолютно всем понятно, что Моррисона сейчас переполняет злоба и ярость. Снова неконтролируемый приступ агрессии, а за агрессией прячется страх. Он прямо под кожей. Прямо под ней. Внутри. Он никогда не умел держать свои истинные эмоции под контролем. Если он хотел сломать кому-нибудь шею, значит он пойдет и сломает, а остальное абсолютно не важно, ведь становилось легче. Себе. Самому. На других было плевать.

— Моррисон, что ты собираешься сделать? — Минхо семенил рядом.

— Не трогай меня, — рыкнул он на азиата, но тот не собирался униматься, потому что на кону была жизнь его лучшего друга, а значит он должен знать всё в мельчайших подробностях.

Сейчас ничего не было важнее, чем это. Главное — спасти. Это фраза пульсировала в голове Ньюта.

Спасти. Спасти. Спасти.

Нужно их спасти. Моррисон не думал ни о чем другом, он даже не думал о себе, о своей жизни, потому что на себя тоже было плевать. Он здесь, а они там, прямо в руках Дьявола.

И это стало последней каплей. Алби знал, что Ньют придет за ними. Придет за Томасом. Придет за Соней.

Он прекрасно знал, как эти двое дороги Ньюту.

Чтобы сломать, нужно забрать самое дорогое. Чтобы окончательно сломать Ньюта, у него нужно было забрать Томаса.

Он забрал.

Он забрал самое дорогое, чтобы было у Ньюта.

Его семью.

Разве это можно было простить и отпустить от себя, освободить своё сердце от тяжкого груза ненависти? Ньют не верил. Не верил, что сможет поступить правильно. Слишком много неправильного. Невыносимо. Невыносимо. Невыносимо. Больно. Такое не прощается. Нет. Такое не прощается. Невыносимая душевная агония. Невыносимое чувство собственного омерзения.

Кто же ты такой, Ньют Моррисон?

Такой же монстр, как Алби Хилд, или всё же хороший человек?

Только он знает ответ на этот вопрос.

Вдох-выдох.

Сейчас это помогает — Ньюту становится немного легче.

— Их жизни важнее, чем моя. И я сделаю всё, чтобы спасти их.

Комментарий к 24.

Привет, ребята.

Простите меня за то, что так долго не было главы. Следующая глава будет последней в этой истории + эпилог, вот. Спасибо, что остаётесь со мной. Последняя глава будет от лица Томаса. И я надеюсь, что я оправдаю ваши надежды. Я люблю вас очень сильно. У меня фб лагает, поэтому я не могу выложить в черновике, чтобы моя бета проверила эту главу, поэтому я выкладываю без её проверки. Прости меня, Машуль. Я не знаю, что не так. Постараюсь исправить это, вот. Я жду ваших отзывов. Люблю вас, ребята, очень сильно. ♥♥♥ Следующую главу постараюсь не задерживать)

========== 25. ==========

Комментарий к 25.

Привет, ребятки ♥

Я вернулась, всё хорошо. Простите за долгое отсутствие главы, мне пришлось её очень долго переписывать, вот. Работа скоро закончится, следующая глава будет эпилогом, поэтому готовьтесь к этому. Я закончу эту работу до Нового Года, я постараюсь, чтобы больше не было такой задержки. Люблю вас, ребята. Следующая глава будет от имени Ньюта, уже есть наброски. Всё должно быть так, поверьте мне. Всё идет так, как я задумала. Да, это больно, но по-другому никак, простите. Люблю вас. Обнимаю, целую. Я уже морально готовлюсь прощаться с этой работой. Это будет сложно. Спасибо Машуле за проверку главы, она умница :3

— У меня такое ощущение, что я тебя больше никогда не увижу, — жалуется Минхо, когда они с Томасом стоят возле его подъезда и ждут такси до аэропорта. — Уедешь, забудешь меня, найдешь себе другого лучшего друга. И это не нытьё, Томас. Это мои переживания. И не надо на меня так смотреть. Я чертовски расстроен из-за этого.

Томас вздыхает: это слишком сложно. Эдисона буквально рвет на части от ощущения душевного опустошения. Тяжело прощаться с лучшим другом, с которым никогда раньше не расставался, они всегда были вместе, и неудивительно, что Минхо очень сильно переживает из-за этого.

— Я боюсь за тебя, Томас, — признаётся Райт, — очень сильно боюсь, что ты не справишься с этим и начнешь пить, курить, прожигать жизнь в большом городе от неразделенной любви и…

— Эй, — останавливает Эдисон, — хватит нести всякую чушь, хорошо? Минхо, это уже перебор, заканчивай с этим, потому что со мной не случится ничего подобного. С моим характером хорошего мальчика это просто невозможно. Я очень негативно отношусь к алкоголю и сигаретам и никогда не позволю себе испытывать на прочность своё здоровье. Ты же прекрасно знаешь.

— И ты хочешь сказать, что не переживаешь из-за того, что вы с Ньютом не вместе? — прищурился Райт

— Мы с ним обо всём поговорили, — отвечает Эдисон.

— И что он сказал? — спросил Райт. — Хотя, я догадываюсь, потому что ты не собираешься остаться, отсюда следует, что он не признался тебе в вечной любви до гробовой доски, да?

— Дружище, — вздыхает Томас, — всё хорошо.

Томас прекрасно понимал, что испытывал Минхо, потому что Эдисон чувствовал то же самое. Прежняя жизнь Эдисона разрушилась, теперь он хочет построить новую, только не здесь. Минхо действительно трудно, но Томасу еще труднее: его внутренний мир рухнул за несколько месяцев перед выпускным. Слишком тяжело на самом деле.