Ржавчина и кровоподтеки (СИ), стр. 83

Любить больно, а любить Томаса еще больнее. Наверное, из-за того, что Эдисон любит его еще сильнее, чем должен. И самое главное то, что Ньют научился верить словам Томаса. Они прошли долгий путь от «Я ненавижу тебя. Я хочу, чтобы тебя не было» до «Я люблю тебя. Останься со мной». Время и не думало останавливаться. Оно уносило с собой Томаса всё дальше от Ньюта.

И странное, нехорошее предчувствие преследовало его. Будто что-то было не так, но понять, что именно, он не мог. Просто чувствовал. И это чувство разъедало его изнутри. Он боялся. Внутренне. Страх заполнял его, не позволяя дышать.

Ньют правда ему благодарен.

Моррисон справлялся. Они все справлялись без Томаса почти на отлично. Тереза не позволяла Минхо грустить, постоянно напоминала ему, что всё к лучшему, и это не конец света, а Моррисон наблюдал за этими двумя. Ненавязчиво. Просто пытался узнать, сколько раз в день Томас звонил своему лучшему другу.

Оказалось, что ни одного звонка за неделю. Даже через две Томас не объявился. Минхо переступил через себя и решил поговорить с Ньютом. Конечно, они до сих пор не научились доверять друг другу, но Ньют стал терпимее. Это говорило о том, что он пытается быть лучше. По крайней мере, ему самому хотелось стать лучше. Это уже было немаловажно.

— Ты не разговаривал с Томасом уже две недели? — переспросил Моррисон.

Минхо кивнул.

— С того самого момента, как попрощался с ним в аэропорту, — добавила Тереза осторожно.

Ньют одарил её спокойным, но холодным взглядом. Он никогда не сможет ей доверять, но сейчас желания убить её у него не возникало.

— И на что вы намекаете? — спросил Ньют.

— На то, что с ним что-то случилось, — ответил Райт. — Я не знаю, но меня все две недели преследует странное чувство, будто он никуда не уезжал, и сейчас он в городе, но по какой-то причине не может с нами связаться.

— Шестое чувство? — усмехается Моррисон. — Ты экстрасенс?

— А ты придурок, — прошипел Минхо. — Я сказал тебе об этом не для того, чтобы ты издевался! Включай свой мозг, от Томаса ни слова уже две недели. Тебе не кажется это странным?

— Так, хорошо. Почему это должно казаться странным? Томас сейчас очень далеко отсюда, в новом городе, пытается привыкнуть к новому ритму жизни, и у него нет времени, чтобы звонить тебе каждый день. Ты не рассматривал такой вариант?

— Я рассматривал другой вариант, — Минхо перевел взгляд на Терезу, та закусила губу от волнения, потом снова посмотрела на Ньюта.

— Что? — немного раздраженно Моррисон, обращаясь к Терезе.

Тереза молчала.

— ЧТО? — не выдержал Ньют, соскакивая с подоконника. — Что?! Давай говори, о чем ты думаешь, ну же!

Едкая мысль забралась в сознание. Невыносимое чувство страха вернулось, захлестывая Моррисона практически с головой. Так не должно быть. Так не должно быть. Так не должно быть. Минхо снова стал стеной, защищая девушку от несдержанного Ньюта. По-моему, они начали думать в одном направлении. И эти мысли разъедали сознание на кусочки, заставляя дыхание прерываться.

— Успокойся, — говорит Минхо.

— Пускай скажет, о чем думает, — прошипел Ньют. — Давай, говори! Живо!

— Сегодня утром я нашла у себя под дверью записку, — начала Тереза, протягивая Моррисону скомканную бумажку.

Ньют тут же развернул её, и его сердце мгновенно рухнуло к пяткам, заставляя внутренности сжаться от паники и страха:

«Птичка в клетке»

Нет.

Ньют перестал дышать.

Не может быть. Нет.

Эти слова могли принадлежать только одному человеку — Алби Хилду. И первое, что почувствовал Ньют, когда понял, о какой птичке идет речь, заставило его мгновенно вцепиться руками в Терезу. Неконтролируемо, отпихнув Минхо в сторону, тот даже среагировать не успел, потому Моррисон не давал шанса остановить себя. Тереза зажмурилась, а Минхо схватил Ньюта за руку, пытаясь ослабить его хватку

— Отпусти её, Ньют. Отпусти! Хватит. Прекрати! Отпусти её! Она ни в чем не виновата. Пусти её! — но Моррисон не был намерен отпускать девушку. Он знал, что это её рук дело. Больше некому, потому что только она знала, что Томас уезжает, и именно она сдала его своему безбашенному братцу. Больше ведь некому. Только она могла помочь своему брату добраться до Томаса.

Единственное желание, которое снова переполняло Ньюта — это убить её и закопать. Может, тогда станет легче? Страх пробирался в каждую клеточку сознания. Страх за Томаса. Неконтролируемый. Почему всё именно так? Так не должно быть. Он не должен платить за чужие ошибки. Только не он. Только не Томас. Только не Соня. За что? Если кто-то и был должен был разбираться с этим дерьмом, так это Ньют.

Ни Томас.

Ни Соня.

Только не они. Только он.

Именно Ньют.

Страх под самой кожей.

Не слышен стук собственного сердца.

— Если с его головы упадет хотя бы один волосок, я клянусь, слышишь? Я клянусь, что убью сначала твоего брата, а потом тебя. Зачем ты это сделала? Зачем ты помогаешь ему? Разве Томас этого заслуживает? Я убью Алби, ты слышишь? Я убью тебя, потому что вы заслуживаете сдохнуть. Вам мало моей сестры было, да? Вам мало этого было? Вы испортили мне всю жизнь. Вы забрали у меня самое дорогое, что можно было забрать — мою девочку. Я обещаю тебе, что если с Томасом что-то случиться, то ты долго не протянешь, поняла? Если с ними что-то случится, то я обещаю вам, что моя месть не заставит вас ждать. Это не угрозы. Это то, что я собираюсь сделать, если с Томасом или Соней случится что-нибудь.

— МОРРИСОН! — заорал Райт, наконец отпихнув его от Терезы. — Если с ней что-то случиться, то ты будешь первым, кого я закопаю, понял? Она не виновата ни в чем. И я ей верю. Твои разборки не приведут ни к чему хорошему и не помогут нам вытащить Томаса. Хватит!

— Ты думаешь, что она здесь ни при чем? — прошипел он. — Ты думаешь она — божий одуванчик, который хочет для всех добра? Это нихрена не так. Я знаю, что она виновата в этом!

— Я не такая, как Алби, Ньют, — прошептала девушка. — Я сбежала от него, потому что я поняла, что пора исправлять свои ошибки. И я бы ни за что не сделала тебе так больно, я бы не поступила так с Томасом. Я не хочу больше этого, слышишь?

— Ты думаешь, что я поверю в то, что ты изменилась? — прошипел Ньют. — Ты правда думаешь, что я поверю тебе? Тебе напомнить, что ты делала для своего брата? НАПОМНИТЬ? Я помню абсолютно всё, что вы с ним сделали. Я помню, как ты подчинялась ему, выполняя каждое его поручение беспрекословно. Я уверен, что Минхо ты о многом не рассказала, правда?

— О чем он говорит, Тес? — спросил Райт.

Было видно, что девушка едва сдерживает слезы. Каждое слово Ньюта било прямо по сердцу, заставляя бедную девушку дрожать всем телом от приближающейся истерики. Никогда она не видела в людском взгляде столько ненависти по отношению к себе. И от этого было по-настоящему больно. Невыносимо. Казалось, что она просто сейчас рухнет к ногам Ньюта и умрет. Он так сильно её ненавидел. Возможно, даже сильнее, чем Томаса когда-то.

— Чего ты хочешь, Ньют? — прошептала Тереза. — Что мне нужно сделать, чтобы ты меня простил? На колени перед тобой встать или что? Чего ты хочешь? Ты убить меня хочешь? Убивай, давай, убивай, черт возьми. Я же такой монстр, который действительно не заслуживает жизни, верно? Ты так считаешь? Хочешь правду? Я сама себя ненавижу. Я ненавижу себя за то, что помогала Алби. Я слишком поздно поняла, что вы не заслуживаете этого. Ни ты. Ни Соня. Я здесь, чтобы помочь. Я здесь, чтобы всё исправить. И мне плевать, что ты думаешь обо мне, но я бы никогда не поступила так с Томасом, потому что я знаю, что Алби убьёт его, убьёт Соню. Он убьёт тебя, потому что ему нужен ты. Он хочет тебя. Он хочет, чтобы тебе было больно так же, как и ему. Вот в чем правда, Ньют. И пока ты будешь выяснять, кто в этом виноват, Томас и Соня погибнут.

Каждое слово Барнс отдавалось в голове, ведь она была права. Алби нужен Ньют. Он хочет, чтобы ему было больно. Он хочет отомстить. И сделает всё возможное, чтобы превратить Моррисона в ничто. Минхо по-прежнему старался держать Ньюта подальше от Терезы, иначе он мог вцепиться руками ей в лицо. Ненависть зашкаливала до предела. Казалось, что Моррисон едва ли может себя сейчас держать в руках. Он терял контроль над своими эмоциями. Снова.