Ржавчина и кровоподтеки (СИ), стр. 47

— Я захотел тебя увидеть, — просто ответил блондин.

Томас удивленно уставился на блондина. Может это всё-таки сон? Невероятно.

— Зачем? — спокойно спросил Томас. — Что тебе от меня нужно, Моррисон? — сейчас Томасу очень хотелось ударить себя за такие слова, потому что в поведении Ньюта чувствовался подвох, и он не мог до конца поверить, что перед ним стоит именно Ньют, а не какой-нибудь там призрак, например.

— Нельзя? — абсолютно спокойно поинтересовался блондин, заставляя Томаса подавиться воздухом. Невозможно.

Это не может быть Ньют. Нет. Так не бывает. Может, у него есть хороший брат-близнец, о котором Эдисон не знает? Но сейчас то, что это тот самый Ньют, которого Томас знает уже довольно долго, совершенно не укладывалось в его в голове. Может, и правда, пока он шёл сюда, ему кирпич на голову упал?

Ну, помните, как в мультике «Том и Джерри», там коту по имени, внимание, Томас битой по голове попало, и он сразу отупел, превращаясь в мышь, а Джерри всё пытался вернуть его в нормальное состояние, вот и Эдисону сейчас кажется, что с Ньютом произошло то же самое, и он мгновенно стал хорошим. На грани фантастики.

— Чаем угостишь? — продолжал удивлять Ньют, пока Томас пораженно хлопал ресницами, смотря на Моррисона, как на инопланетянина.

Вдох-выдох.

Томас, постарайся дышать. Давай же.

— С тобой всё в порядке? — нахмурился Томас. — Ты не заболел?

— Нет, я в порядке — сказал Ньют, облизнув пересохшие губы. Сердце Томаса пронзительно заверещало, оглушая Эдисона своим криком. Всё было настолько… Настолько… Ненормально? — Так, что насчет чая?

Эдисон впервые не знал, как нужно вести себя с таким Ньютом. С таким нормальным и адекватным Моррисоном, которого Томас никогда в своей жизни не видел. Этот взгляд. Эти глаза. Томас действительно думал, что сейчас он проснется, а Ньют исчезнет, растворившись в воздухе, и до ужаса боялся этого, но блондин был слишком реальным. Любовь к Ньюту всё-таки пересилила страх, и Эдисон коротко кивнул, чуть улыбнувшись. Кажется, что всё было хорошо. Они вместе зашли в подъезд, и Томас почувствовал, что это будет крайне непростой разговор, который либо поможет их отношениям стать лучше, либо окончательно разрушит их. Томас отчаянно надеялся на первое, хотя тут никакие надежды не помогут, если Моррисон снова захочет сделать ему больно.

— Спасибо, — это слово ударило прямо по лопаткам, когда Томас поставил перед Ньютом чашку горячего чая. Ньют посмотрел на Томаса: тот явно чувствовал себя не в своей тарелке от такого поведения Моррисона, абсолютно не понимая, что от него ожидать. Это было чертовски странно и непредсказуемо. И даже страшно. Хотелось кричать и плакать одновременно. Ньют сидел на кухне Томаса и спокойно пил чай, пока Эдисона колотило изнутри и он боялся сделать лишний вздох, чтобы не спугнуть золотую рыбку в лице Ньюта.

— О чём ты хотел поговорить? — спросил Томас, поднимая взгляд на того, кого любит больше жизни. И еще одна его негативная выходка может просто добить парня, и тогда собраться по крупицам, по частичкам уже не получится. Эдисон и так держится из последних сил, чтобы не казаться слабым в глазах Ньюта. Хотя, он видит, в каком состоянии находился Эдисон. Тут только посочувствовать можно.

Ему не свойственно разделять чужую боль.

— Как Минхо? — спросил Ньют. И Томас снова почувствовал неприятное жжение в груди. Тут что-то не так. Моррисону плевать на всех, а особенно на Эдисона с Райтом. Он всегда ненавидел их, а теперь интересуется здоровьем Минхо, пьёт чай, приготовленный Томасом. Так, будто они лучшие друзья, и Ньют постоянный гость в квартире брюнета, но оба прекрасно знают, что они никогда не были даже приятелями. Они учились вместе. Ньют бил Томаса. И всё. Никаких отношений не было вообще. И уже, скорее всего, их никогда не будет, потому что Томас не дурак, ему не нужно повторять дважды, он всё чувствует сердцем и душой. И любви Ньюта он не чувствовал. Ни единой капли. Никогда. Причин, чтобы не доверять Моррисону было достаточно. Сомнения в искренности Ньюта грызли его слишком безжалостно, не позволяя снова открыть сердце этому человеку.

— С ним всё хорошо, — кивнул Томас. — Это всё, о чём ты хотел спросить? Если да, то я ответил на твой вопрос, и ты можешь уходить, потому что я хочу побыть один.

Внутренняя обида царапнула по лёгким, и Томас не смог сдержаться. Он просто боялся, что чувства снова возьмут вверх над разумом, и Эдисон снова начнет прыгать перед Моррисоном на задних лапках и признаваться ему в любви. Этого нельзя было больше допустить, потому что это лишь ухудшит состояние Томаса. Ему невыносимо трудно делить с Моррисоном это пространство. Ему кажется, что стены сужаются и его сейчас раздавит, потому что напряжение было слишком сильным, а Томас слишком слабый, чтобы противостоять этому кошмарному состоянию. Он вообще не может сейчас себя контролировать. Переживать такое слишком тяжело, ведь Томас почти никогда не испытывал таких эмоций.

Томаса в буквальном смысле ломало напополам.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох

Томас дрожит всем своим существом.

Действительность убивает его. Каждый день хуже предыдущего. Паршиво.

Каждый новый день он проводил со своей новой лучшей подругой — болью от сломанных и отвергнутых чувств, которые, казалось, становятся лишь сильнее. Томас боялся, что однажды они могут обрушиться на него истерикой, поэтому он всячески пытался подавить эти чувства до того, как они убьют его.

Томас боялся, что его сердце может разучиться любить точно так же, как и сердце Моррисона. Он не хотел этого. Он хотел оставаться таким же искренним и добрым. Он хотел оставаться самим собой, а для этого нужно было постараться вычеркнуть Ньюта из своей жизни.

Так действительно будет лучше. Нет другого выхода, потому что Моррисон вряд ли когда-нибудь откажется от своей привычной жизни. Томас любит его до мурашек, до крика, до звездочек в глазах, но знает, что у них нет будущего. Они разные. И даже если Ньют захочет быть рядом с ним, Томаса всё равно будут преследовать сомнения, он не сможет в полной мере доверять блондину, потому что слишком многое между ними уже произошло. Томас не жалеет. И не считает это ошибками, но повторить это всё же не хочет, не желает снова потерпеть поражение, когда снова откроет ему своё сердце, а Ньют плюнет прямо в душу и бросит его. Эти чувства служат для Томаса хорошим уроком.

Эдисон знает, что время лечит раны, и Ньют всё осознает, он всё поймет, но жаль, что это происходит не сейчас. Томас не осуждает парня. Наоборот, он его понимает. Просто кто-то сделал ему слишком больно, поломал веру в лучшее и именно поэтому Моррисон никогда и никого к себе не подпускает, а Томаса ненавидит, потому что боится снова наступить на старые грабли. Томас понимает. Томас не осуждает. Он отпускает Ньюта, потому что заставить его любить он не может. И он не такой. Он всё всегда делает по совести. И сейчас совесть говорит, что если блондин не хочет быть с ним — то пусть он тогда уходит. Так будет лучше.

— Почему так грубо? — удивленно спросил Моррисон. — Где твоё хваленое гостеприимство?

— Чего тебе надо, Моррисон? — не выдержал Эдисон и требовательным взглядом посмотрел на кареглазого. — Ты никогда не интересовался, как у меня дела, ты никогда не интересовался моей жизнью, ты никогда не проявлял ко мне даже капли уважения, смешивая меня с дерьмом и наслаждаясь этим зрелищем, пока я пытался достучаться до твоего крошечного мозга. Но, видимо, у тебя его нет. Мне правда жаль, Ньют. Тебя. Потому что когда ты поймешь, что натворил, уже будет абсолютно поздно что-либо исправлять. Я давал тебе шанс, и не один, и что получил взамен? Ты опять сделал мне больно!

Томас говорил спокойно, сдерживаясь от истерики, потому что она тут абсолютно бессмысленна. Он сделает хуже лишь себе, а Ньют снова уйдет, чувствуя себя победителем, ведь он в очередной раз унизил Эдисона. Брюнет больше никогда не покажет Ньюту своих слез и своей истерики. Хватило одного раза, чтобы понять, что даже это не повлияло на Ньюта, у него ничего не ёкнуло в груди, ничего не треснуло от эмоций. Ничего. Он ничего не почувствовал. Вообще. И Томас не дурак. Он не будет умолять Моррисона о вечной любви. Нет. Хватит. Нужно думать о себе. Тем более Ньют сказал, что не любит его. И Эдисон действительно верит в его слова, хоть от этого и больно, но он справится.