Ржавчина и кровоподтеки (СИ), стр. 27

Никто, кроме Томаса. Забавно, правда?

Ньют почти всегда избивал Томаса, даже изнасиловал его, но вместо того, чтобы ненавидеть и презирать до конца своих дней, Томас тянется к нему, протягивает руку помощи, даже несмотря на то, что Ньют ненавидит его; он не раз говорил Томасу, что придет день, и Эдисон будет гнить под землей, всеми забытый и никому ненужный. Томас помнит. Каждое слово, которое сказал ему Моррисон; он помнил абсолютно всё, что вытворял с ним этот конченный придурок, но Томас так и не смог поступить правильно и никогда больше не подпускать к себе Ньюта.

Ненависть Ньюта как ржавчина, которая разъедает внутри всё настоящее, превращая в пустое место. Любовь Томаса как кровоподтеки, которые причиняют боль. Эти двое не могут существовать вместе. Ньют не может терпеть Томаса за его вечную наивность, которая только сгубит его, а Томас не может понять Ньюта и его поступки. Где-то внутри блондина сидит маленький мальчик, который до сих пор верит в то, что всё может быть лучше, но только Ньют всячески затыкает его и не даёт право выбора. Томас никогда не ошибается в людях. Он чувствует, что Ньют может быть лучше, чем сейчас, но тот этого не хочет, а значит нужно попытаться вернуть Ньюту веру в жизнь. Только как именно, Томас не знал.

— Ты можешь только угрожать, верно? — проговорил Томас. — Моррисон, хочешь правду? Меня от тебя тошнит, но я всё равно никуда не уйду, понял меня? Включи свой мозг и наконец подумай о том, что ты творишь.

Томас - правильный.

Ньют - испорченный.

Томас - доверчивый.

Ньют - сломленный.

Томас верит в настоящую любовь, а Ньют ненавидит абсолютно всё, что связано с этим чувством. Это не просто ненависть. Это отвращение, поэтому блондин больше не попадется на это, он закрыл душу и сердце навсегда, и никому нет туда входа, а Томасу особенно.

Маленький наивный мальчик, посмотрим, как ты запоешь, когда тебе разобьют сердце и выкинут на улицу, как ненужного щенка, у которого без любви нет смысла жить дальше. И у Ньюта его не было, пока он не научился ненавидеть. Это страшно. Томас видел это. Он почти всегда наблюдал за Ньютом и его поведением, которое будто кричало о том, что парнем овладело психическое расстройство. Томас был знаком с этим термином, так как после школы собирался поступать в медицинский колледж в Калифорнии. Он анализировал каждый поступок Ньюта, но всё равно нужная картинка происходящего в жизни блондина не складывалась совершенно.

— Я делаю то, что хочу, Эдисон, — Ньют вцепился пальцами в подбородок Томаса и заставил его смотреть себе в глаза, — а ты должен молчать в тряпочку, иначе я тебе язык оторву и глаза выколю, понял меня? — совершенно серьёзно сказал Ньют. — Я не советую тебе злить меня, ты ведь знаешь, что бывает, когда меня разозлят, верно? — Ньют хищно облизнул губы и толкнул Томаса так сильно, что тот свалился с ног. — Пошел вон по-хорошему. Не связывайся с тем, кто уже давно на дне, иначе потонешь тоже. Ты ведь не хочешь стать таким, как я, верно?

Томас поднялся на ноги и холодно посмотрел на Моррисона.

Не тронуло вообще. А вот Томасу было чертовски обидно. Именно сейчас он хотел расцарапать Моррисону его красивую смазливую мордашку, чтобы стереть с этих губ довольную и злобную ухмылку. Да, у Томаса тоже были приступы злости, но он давал им выход только наедине с самим собой, не позволяя им влиять на общество. Но каждый раз, когда Ньют втаптывал его в грязь, его хотелось убить. Томас ведь живой, и он чувствует, и ему тоже может быть больно, но блондина это не волнует. Ему плевать. Абсолютно. Боль Томаса для него лишь наслаждение, но Эдисон больше не позволит Моррисону. наслаждаться.

Хватит.

— Я разочарован, — бросает Томас. — Если поумнеешь - зови. Придурок одноклеточный, - тихо сказал Эдисон.

Томас уходит, но отнюдь не проигравшим. Он выходит, хлопая дверью своего номера, пожалуй слишком сильно. Да конечно, он злится. Невыносимо, потому что Ньют действительно не способен поумнеть. И каждая попытка понять этого человека заканчивается громким фиаско. Томас слишком устал. Он хочет домой, к Минхо, потому что азиат ценит его, потому что Минхо не такой придурок, как Моррисон.

Просто не думай об этом придурке, Томас.

Просто не думай, потому что он этого не заслуживает.

Он одноклеточный придурок. Правильно Минхо сказал - у таких людей, как Ньют совершенно отсутствует мозг, ведь будь хотя бы частичка мозга у Моррисона, он бы не вел себя как конченный, бесчувственный урод. Эдисон уверен, что это всего лишь маска. Ньют живой. И он умеет чувствовать. Просто не хочет быть нормальным. Это, действительно, разочаровывает Томаса. Слишком сильно. Он пытается ему помочь, а что делает Ньют? Правильно. Даже не считает Томаса человеком. Это абсолютно бессмысленная трата времени.

Эдисон заходит в свой номер, захлопывая дверь и плюхается на свою кровать лицом в подушку, а Ньют продолжает разъедать его мозг своим бесконечным присутствием. Ну почему? Почему Томас всегда привязывается не к тем людям? Почему он постоянно притягивает проблемы? Паршиво. Пора завязывать с этим. Пора перестать впускать блондина в свои мысли. Это всё равно не приведет ни к чему хорошему. Томас абсолютно уверен в том, что его тянет куда-то в бездну, потому что он стал контактировать с блондином слишком часто.

Пора прекращать это.

Если людям на тебя плевать, то зачем продолжать строить мосты в одиночку?

Томасу надо расслабиться, забыть о Ньюте хотя бы на секундочку, и именно поэтому он звонит Терезе. Она гораздо лучше, чем Ньют. По крайнее мере, она не презирает Томаса. Да, они знакомы всего два дня, но Эдисон почти точно уверен, что она его поддержит и поймет, а ему это нужно, правда. Минхо сейчас нет рядом, поэтому Эдисону приходится справляться со своим депрессивным настроением самому. Хорошо, что они с Терезой обменялись номерами. Девушка берет трубку почти сразу, и Томас улыбается, слыша веселый голос новоиспеченной подружки. Она чем-то ему напоминает Минхо.

— Привет, Томми, — задорно голосит Барнс.

— Томми? — смеется Эдисон. — Серьёзно?

— А тебе не нравится? — смеется в ответ Тереза. — По-моему, это мило.

— Забавно, — соглашается брюнет. — Слушай, ты не против погулять вместе? — предлагает Эдисон. — Мне скучно, а торчать в номере по вечерам как-то не очень впечатляет, знаешь ли, — тихо смеется Эдисон. — Я буду рад, если мы встретимся в твоей кафешке, например.

Томас чувствует, как девушка начинает улыбаться, и Эдисон тоже не сдерживает улыбку. Тереза сразу соглашается, и парень понимает, что скучать ему сегодня не придется, а главное - минимум контакта с Моррисоном. Они договариваются встретиться через час, и Томас, окрыленный и уже веселый, накидывает куртку на плечи и выходит из номера, снова натыкаясь на курящего на улице Ньюта.

Нет, серьёзно?

Проклятие.

Томас начинает умолять своего ангела-хранителя помочь ему уйти от блондина незамеченным, но похоже ангелок слишком любит смотреть, как его человек пытается выживать и без его помощи. Стоило Томасу развернуться на сто восемьдесят градусов, как в его спину прилетел окурок сигареты и иголки слов вонзились в его затылок, заставляя брюнета выругаться и зажмурить глаза.

— Далеко собрался, Эдисон?! — он приближается. Томас улавливает это не только слухом, но и сердцем, потому что оно начинает стучать, как бешеное, когда его личный кошмар находится слишком близко. Эдисон разворачивается, без страха смотря на блондина.

Пожалуй, Томас перестал его бояться именно с того момента, как Ньют его чуть не задушил, но унять своё бешеное сердцебиение он так и не смог. Одежда Ньюта полностью соответствует его характеру. Моррисон носит только черные вещи, как будто находясь в пожизненном трауре. Эдисон никогда не видел его веселым или радостным. Вечно мрачный и злой. Как можно так жить? Постоянно с сигаретой в зубах. Томас терпеть не мог никотин и алкоголь, прекрасно понимая, что курение и выпивка не принесут никакой пользы его организму, а наоборот только навредят.