Сладкая грязная девочка (СИ), стр. 47

- Я не знала как ещё привлечь Ваше внимание.

Она закрывает глаза, скользя пальцами по моему подбородку, шее и голым плечам. На мне только мини-юбка и трусики, она сжимает мои груди в ладошках, а затем одёргивает себя, убирая руки и сжимая их в кулаки.

- Вы думаете, я не замечала Вас на занятиях? – рычит она. – В аудитории, когда Вы целый час не спускали глаз с меня. А эти полные, красные губы, отчего все мои мысли были только о том, как бы они ощущались на моих губах, моей шее и моей киске?

Облизываю губы, прикусив нижнюю.

- Я могу наглядно продемонстрировать.

Она колеблется, прищурившись.

- Меня уволят.

- Обещаю, что никому не скажу.

Её сомнение так правдоподобно. Закрытые глаза, сжатая челюсть. А затем, она смотрит на меня вновь и, наклонившись вперед, произносит:

- Если Вы думаете избежать наказания за то, что вломились ко мне в дом…

- Я не… - по выражению моего лица она видит – это обман. Я получила всё, что хотела и, замечая мою лукавую улыбку, она рычит и стискивает мои груди в своих руках.

Кожа воспламеняется в ожидании её прикосновений, а внутри всё сжимается, скручивается, а затем жар растекается в груди, спускаясь вниз живота и между бёдер. Она необходима мне. Я возбуждена и взволнована; неудержимая потребность царапает горло. Запускаю пальчики ей в волосы, притягивая к себе, едва позволяя Свете вздохнуть, не отрываясь от моей кожи. Но всё это – уловка. Она с легкостью освобождается от моего захвата, и отстраняясь смотрит на меня с неподдельным огнём в глазах.

- У меня была куча работы, когда Вы позвонили со своим маленьким представлением.

- Извините, - шепчу я. Рядом с ней я не могу устоять на ногах, мои внутренности жидкие и расплавленные.

Её ресницы дрожат, пока она жадно втягивает воздух.

- Как Вы думаете, что произошло с моей выдержкой, когда я поняла, что Вы думаете обо мне? Касаетесь себя там, где к Вам могла бы прикоснуться я?

Удерживая мой взгляд, в доказательство, она скользит ладонью ко мне в трусики, вводя два пальца, убеждаясь, насколько я мокрая.

- Благодаря кому Вы такая влажная?

Я не отвечаю. Закрываю глаза, прильнув к её руке, пока она неподвижна, а затем, хватаю её за запястье и трахаю её пальцы. Испытываю всепоглощающее желание почувствовать её каждой клеточкой тела, особенно там, где находятся сейчас её пальцы, и потребность в приближающемся оргазме. Она единственная, кто может заставит меня кончить. Резко убрав руку, Света кладет пальцы мне в рот, позволяя ощутить собственный вкус на языке. Сжимает мне щеки, надавив пальцами на впадинки, чтобы рот оставался открытым.

- Благодаря. Кому.

- Вам, - выдавливаю я, и она ослабляет захват, теперь уже зажав мою губу между большим и указательным пальцами. - Я думала о Вас целый день, не только когда позвонила.

Смотрю на неё, глаза горят огнём, и чувствую себя так, словно не могу дышать. Взгляд Светы теплеет, и я понимаю, что мы обе запнулись в своих ролях. Я хочу раствориться в ней, почувствовать тепло её тела надо мной.

- Я думала о Вас весь день.

В моих глазах она видит, это – чистая правда и её взгляд опускается на мои губы, пока руки медленно скользят по бокам.

- Правда?

- И мне наплевать на правила, - говорю я ей. – И на то, что у Вас дохрена работы. Я хочу, чтобы Вы игнорировали всё остальное.

Она сжимает челюсти.

И тогда я произношу:

- Я хочу Вас. Семестр скоро подойдет к концу.

- Катя, - я вижу борьбу в её глазах. Чувствует ли она её тоже? Желание настолько сильное, что все остальные чувства, наполнявшие мое сердце, отброшены в дальний уголок. У нас осталось не так много времени. Как я смогу быть вдали от неё всего через пару недель?

Что мы будем делать?

Сердце делает тройной кульбит, пульс стучит в висках, прогоняя спокойствие. А сердцебиение подобно тарелочкам, что с грохотом ударяются друг о друга при барабанном марше. Я знаю, что это за чувство. Ей стоит узнать.

Но не слишком ли рано? Я здесь всего месяц.

- Света…я – ..

Её губы обрушиваются на мои, а язычком она проскальзывает внутрь, проводя по моим зубам. Прижимаюсь к ней, пресытившись её запахом – океана и солнца.

- Не говорите этого, - произносит она на моих губах, словно знает, что я собираюсь озвучить что-то неподдельное и глубокое. Отстраняясь, она неистово ищет меня глазами, умоляя, - иначе я не смогу наказать Вас. D’accord?

Я тут же киваю, и её зрачки расширяются, словно капля чернил потонула в зелёном цвете и воочию вижу, как её пульс ускоряется.

Она принадлежит мне. На самом деле.

Но как долго это продлится? Навязчивый вопрос делает меня безрассудной, и я тянусь к ней, желая, чтобы она оказалась у меня под кожей, чтобы не смогла дышать без меня.

Света подходит ближе, и хотя её захват на моих волосах не ослабевает, я с жадностью тянусь к её рубашке, выдернув её из штанов. Трясущимися руками расстегиваю каждую пуговку и наконец, аккуратная грудь появляется в поле моего зрения. Слышу собственный лихорадочный стон, и руки неистово скользят по её коже.

Задаюсь вопросом – каково это – желать её, как сейчас, но не иметь возможности прикоснуться? И тогда, только сегодня – единственной, опасной ночью – позволит ли она мне исследовать грани своего тела, попробовать на вкус и затрахать её до потери сознания?

Я буду дикой. Ненасытной.

Она рычит, когда я теряюсь в неистовых движениях рук, касаясь её груди, царапая соски, проводя ноготком по дорожке саветлых волос от пупка до штанов. Нетерпеливо, она тянет меня за волосы, толкаясь бёдрами вперёд, и стонет в одобрении, когда я быстро расстегиваю ремень, ширинку, и дергаю штаны до бёдер, освобождая её киску.

Ох.

Она прямо передо мной – влажная и теплая. Провожу по складкам, мечтая, чтобы Света отпустила мои волосы и позволила нагнуться и жадно лизать её, как я этого хочу. Она тяжело вздыхает, когда я вхожу в неё, захватывая губы Светы в грубом, властном поцелуе. Её губы стирают мои в кровь, а язык неистовствует, пока кулак стискивает копну волос. Она скользит языком внутрь, углубляя поцелуй, трахая меня своим ртом в легко узнаваемом ритме.

- Я не буду нежной, - говорит она мне. – И пробовать не стану.

Во мне разливается удовольствие, и я выкручиваюсь из её захвата, намереваясь лизать её киску, до тех пор, пока она не кончит, но сыпля проклятьями, Света толкает меня на кровать, достает галстук и сгибает его, чтобы обернуть вокруг моих запястий и закрепить у изголовья кровати.

- Ваше тело для моего наслаждения, - говорит она мне. Глаза тёмные, словно ночь. – Вы в моём доме, дорогая. Я возьму всё, что захочу.

Она сбрасывает штаны и нависает сверху, дергая мои трусики вниз, и задирая юбку до бедер. Не отнимая рук, разводит коленом мои ноги, и нагнувшись вперёд, резко входит в меня двумя пальцами.

Облегчение настолько велико, что я кричу; я никогда не чувствовала себя настолько заполненной ей. Изнываю и наслаждаюсь, желая, чтобы она осталась во мне навсегда. Однако, у Светы другие намерения. Она выходит и затем врезается снова, ухватившись за изголовье кровати для устойчивости, и трахая меня настолько грубо, что зубы стучат с каждым выдохом.

Я безумна и безрассудна, её тело поверх моего, мои ноги сжимают её талию так сильно, отчего я переживаю – не больно ли ей. Я хочу, чтобы ей было больно, чтобы самым извращённым и болезненным способом каждая эмоция вышла наружу, чтобы она почувствовала всё и сразу: похоть и боль, жажду и наслаждение и да, даже любовь, которую чувствую я.

- Я хотела разобраться с делами сегодня вечером, - шипит она, стискивая моё бедро. Входит грубо и быстро, трахая меня настолько жёстко, что капли пота с её висков падают мне на грудь.

Её злость пугает, возбуждает и вызывает восхищение.

- Вместо этого мне пришлось примчаться домой, чтобы разобраться с непослушной студенткой,- Её ладонь тянется к моей груди, потирая большим пальцем сосок.

- Пожалуйста, заставь меня кончить, - шепчу я, правдиво.