Бумеранг для Снежной Королевы (СИ), стр. 66

— А Потапкин?

— А что Потапкин? Потом решим, что с ним делать. Я его пока убрал с поста номер один. Нашего в штатском поставил…

========== Это страшно… ==========

POV Катя Пушкарева.

— Валерий Сергеевич…

— Вот что, Павел Олегович, может давай заканчивать с этими всеми Олеговичами, Сергеевичами? Может пора уже на ты?

— Я не против. Валерий, Кристину с Кирой на Совет вызывать нужно?

— А они члены Совета директоров?

— Нет, у них нет акций.

— Тогда пусть сидят, где сидят и не высовываются. Саша, позвонишь девочкам и попросишь их быть очень аккуратными до завтрашнего вечера. Еще не хватало, чтобы из-за них вся операция слетела, — пробурчал папа, но я точно знала, что он сейчас волнуется не так за ход операции, как за племянниц. Каким бы суровым и деспотичным не показался мой отец посторонним людям, он умел принимать на себя обязательства. И любить он тоже умел. И племяшек своих он давно уже любил, несмотря на то, что никогда этого не показывал.

— Хорошо, — Сашка задумался. — Им продукты нужно как-то привезти, я могу это сделать?

— Нет. Мы не знаем за кем следят, а за кем нет. Так что пиши адрес, я сейчас позвоню куда надо. Не волнуйся, голодными их не оставят.

— Дядя Валера, Данику нужно пробиотики доставить. Вот, держите, они забыли взять. А это адрес.

— Сделаем. Теперь следующее. На Совет завтра собираться, как всегда, чтобы даже намека не было ни на чрезвычайность, ни на нервозность. Павел, ты какую причину для созыва Совета придумал?

— А ты считаешь, что мало причин? Ну, например, похороны одного из главных акционеров.

— Павел Олегович, нам ведь действительно нужно поговорить о похоронах.

— Катерина! Не сейчас! — резко одернул меня отец. — Вот завтра на совещании и поговорим. Так, ты давай звони Милко, Урядову и Ветрову. От черт! Я забыл кое-что важное. Паша, Ветрова увольнять нужно.

— Он что, тоже замешан? — Пал Олегович даже лоб платком вытер.

— В этой истории? Нет, не замешан! Он просто подворовывает потихоньку. Откаты берет потихоньку и не всегда выгодные контракты заключает. Я как раз закончил аудит и собирался показать Юрке его результаты… — папа судорожно вздохнул и взялся рукой за сердце, а Сашка вздрогнул и опустил плечи. Пора было заканчивать совещание.

— Мама, дай папе его таблетки. И давайте уже заканчивать, если ты, папа, больше ничего, по-настоящему важного, не хочешь сказать.

— Нет, Катенька, но с Павлом мне еще нужно договорить.

— Договаривай. Я еду в больницу.

— Я с тобой, — сразу же в один голос сказали Сашка, Ромка и Маргарита Рудольфовна.

Сколько раз я потом благодарила судьбу, что мы поехали в Склифу, что Маргарита Рудольфовна не смогла поехать с нами, у нее поднялось давление, и что меня не отпустили одну, что в этот, пожалуй, самый тяжелый в моей жизни момент, рядом со мной были Ромка и Сашка.

Все тот же врач, встретивший меня у реанимационного блока, посмотрел на меня очень жалостливо, и сердце рухнуло куда-то вниз.

— Доктор, что с Андреем? Он что… — слово не выговаривалось.

— Нет, он пока жив, но ВЧД* повысилось, состояние критическое, ему нужно срочно проводить нейроэндоскопию и ставить дренаж, это даст нам контроль ВЧД и поможет его снижать.

— Черт возьми! Так проводите эту вашу нейро… Неважно что!

— Это платная…

— Мы согласны! — я ничего не понимала, и даже не дослушала, во что нам может обойтись эта их нейроэндоскопия. Я только знала, что деньги я найду.

— Вы можете зайти, и на всякий случай, попрощаться.

— Я не собираюсь прощаться, просто зайду поговорить. Понятно вам? Сашка разберись со счетами, я потом все отдам.

Я влетела в палату, кажется, даже не заметив охранника, который пытался меня остановить. На первый взгляд ничего не изменилось, ну разве что свет горел не так ярко. Но я почувствовала, как из Андрея капля по капле уходит жизнь. Видит Бог, если бы я тогда могла отдать ему свою, я сделала бы это не задумываясь.Капля по капле

Жизнь утекает. Свою

Как бы отдать мне?— Андрюша, если ты меня сейчас слышишь, — я глотала слезы и пыталась говорить спокойно, — пожалуйста, не бросай меня. Мне без тебя не выжить, слышишь? Я же тобой только живу, дышу только тобой, без тебя меня не станет. Я так тебя люблю, что даже написала тебе стихи. Хочешь, я прочту их? Вот послушай:Ты меня нашёл, ты меня согрел.

Научил меня жить — не выживать!

Жить одним тобой мой теперь удел.

Без тебя, родной, нечем мне дышать!А теперь ты решил уйти? Решил меня бросить? Это нечестно, Андрюшенька. — я все-таки заревела. — Прости, родной мой, прости, что я плачу. Я больше не буду. Только не пугай меня так, пожалуйста.

— Будьте добры, мне нужна ваша подпись, — услышала я от двери.

— Иду, — наклонилась к Андрею. — Я тебя люблю, и очень жду назад. Что нужно подписать?

— Согласие на нейроэндоскопию и установление дренажа.

— Я могу подождать окончания процедуры? — подписывала я не глядя.

— Конечно.

— Мы ждем новостей. Хороших новостей, доктор.

Я держалась, пока шла через коридорчик, держалась когда подходила к Сашке с Ромкой… Держалась.

***

POV Роман Малиновский.

Катя шла к нам, и на ее губах блуждала улыбка. Я даже подумал, что Андрею стало легче, опасность миновала и тоже заулыбался.

— Тебе смешно? Да? Андрей при смерти, а тебе смешно? — и она бросилась на меня с кулаками.

Я вначале даже не понял что это истерика, все еще продолжал улыбаться, пока не получил довольно увесистый удар по уху, и не увидел рядом со своим лицом неживую маску с мертвыми глазами, сползающую куда-то вниз.

— Сашка, Кате плохо! — крикнул я.

На мой крик обернулась медсестра, тут же подлетела к нам и провела какой-то вонючей ваткой у Катиного носа. Катюша глубоко вздохнула и вдруг разразилась такими слезами, что я уже решил, что случилось самое страшное. Спасибо Саша не растерялся, встряхнул ее как следует за плечи и прижал к себе.

— Катя, он жив? — слезы. — Катя! Он жив? — рыдания. — Ромка, принеси воды! — но воду дала медсестра, как потом оказалось, влив в нее ампулу какого-то успокоительного.

— Жданов жив, его забрали в операционную, ему сейчас дренаж будут ставить.

— К-к-какой дренаж? — никогда раньше не замечал, что заикаюсь. — К-к-куда?

— У него ЧМТ, куда дренаж будут ставить? — сестричка показала на голову и я понял, что сам недалек от Катиного состояния.

— Это долго?

— Нет, минут через сорок закончат, там же пути открыты. — очнулся я на полу у моего носа была та же ватка. — Если вы мне здесь не прекратите терять сознание, всех выгоню, будете ждать на улице.

Угроза подействовала, мы с Сашкой сели на диван и заставили сесть Катю. Она была словно заводная кукла, в которой почти кончился завод, она еще ходит, и даже глазами хлопает, а вот говорить и реагировать уже не может.

— Катюша, как ты думаешь, это будет правильно, если мы маму с папой в «Зималетто» положим для прощания? Потом, когда все закончится. — как я понял, Сашка просто пытался отвлечь сестру от Андрея. Но у него ничего не получилось.

— Сашка! Я люблю его. — ей нужно было говорить о нем и только о нем.

— Я знаю, Катенька, знаю.

— Правда же он меня тоже любит?

— Катя, он очень тебя любит, — про Андрюхину любовь я знал все. Кроме подробностей интимного характера. — Вот послушай меня. Послушай, Катенька. Когда ты появилась в его жизни, он очень изменился. Это стал совсем не тот Андрей. Его уже не интересовали пьянки и тусовки. И модели его больше не интересовали. Вообще никакие другие девчонки.