Бумеранг для Снежной Королевы (СИ), стр. 59

Не понимаю, как у такого умного, чуткого и доброго человека, как дядя Юра, может быть такая чопорная, злобная, жадная и завистливая жена, как Надежда Мироновна. Самое непонятное, что это был брак не по расчету, хоть с расчета все начиналось, а по любви, и дядя ее до сих пор любит, очень любит, это я точно знаю, да и сам он мне это говорил. Но что еще более странно, так это то, что Сашка, мой самый лучший, мой самый любимый (и не потому, что других просто нет) брат, мог воспитываться той же матерью, что и Кира с Кристиной. Они же, как небо и земля, нет, скорее даже, как добро и зло полярны. Сашка умный, чуткий, добрый и честный. А Кира… ну, Кира — это Кира.

Андрей говорит, что я просто очень ревнивая. Возможно. Но ведь не просто так я ревную. Вот вчера, например… Мы с Андрюшей сидели в их с Ромкой кабинете, я была у него на руках и просто растекалась от его поцелуев и поглаживаний. Казалось бы, очень недвусмысленная мизансцена, тем более, что свет был погашен. Так нет, Кира влетела вихрем, включила свет и, совершенно «не замечая» обстановки затрещала.

— Андрюшка, привет. Ты что здесь в темноте делаешь?

— Целуюсь с любимой женщиной, — совершенно резонно заметил Андрей, если уж она сама не понимает очевидного.

— А со мной поцеловаться при встрече не нужно?

— А ты?

— Что я?

— А ты здороваться не научилась? Я тут, вообще-то, не один. С Катюшей не желаешь поздороваться?

— Не желаю. — Кира стала в позицию номер пять. — Здороваться — это желать здоровья, а я не желаю желать здоровья воровке.

— И что же Катенька у тебя украла? — вкрадчиво спросил Андрюша, поглаживая меня по спине, хоть я совсем и не расстроилась от слов Киры. Но напряглась, это точно.

— Наследство, акции, любовь отца и брата, тебя — этого мало?

— Более, чем достаточно. Аяяй, Катюха, аяяй. Столько награбила и не поделилась. Не стыдно?

— Ни капельки. Я жадная, ни с кем делиться своим не собираюсь, — хихикнула я, отвечая исключительно Андрею, словно Киры и не было в кабинете. — Ну, как я могу с тобой тобою поделиться, Андрюшка, думать же надо? А любовью дяди Юры или Сашки? Разве таким делятся? Сам завоевывай.

— А наследством и акциями?

— Никогда! Я хочу быть богатой невестой, чтобы никто не сказал, что я за тебя замуж пойду по расчету!

— А ты согласна?

— Нет пока. Вдруг ты тоже захочешь быть президентом. Как послушная жена, я вынуждена буду уступить, а как невеста могу и побороться за место под солнцем.

— Тоже? Что значит тоже? Ты что, на президентское кресло метишь?

— А как же! Я же гений.

Мы болтали, словно Киры и не было рядом, но я чувствовала, как она закипает.

— Я вам не мешаю? — прошипела она.

— Конечно, мешаешь, — синхронно ответили мы в два голоса и она выскочила за дверь, хлопнув ею так, что задрожали стекла.

А потом Кира устроила провокацию. Я пошла в туалет, а когда вернулась, Кира прочно висела на Андрее и пыталась поцеловать его. Очень хотелось ей вмазать, но я решила ее убить, а не ударить.

— Андрюша, да поцелуй ты ее, пожалуйста. Что тебе стоит? Ты же добрый, милостыню охотно даешь. Ну, посмотри на нее, перед тобой нищенка, вымаливающая поцелуй. Так дай убогой то, что она просит. Потом прополощешь рот, и заешь чем-нибудь ее поцелуй, и не будет противно.

Пожалуй, это был перебор, Кира даже заплакала. Да и Андрюша посмотрел на меня с неодобрением. Но я, правда, не смогла сдержаться. Они же расстались, давно расстались, и вообще никогда не были вместе, так чего она лезет к моему любимому человеку? Тем более, что мы с ним собирались перед моим отъездом стать совсем близкими. Совсем-совсем.

Вернее мы планировали сделать это в Кельне, через две недели, во время нашей первой встречи после разлуки. Но я не могу больше ждать. Я и сама уже понимаю, что никакое я не бревно, желание быть с Андреем все сильнее и сильнее с каждым днем, а у бревен таких желаний не появляется. И ждать еще две недели мне вовсе не улыбается, поэтому мы сегодня поедем к Андрюше. Сразу после моих проводов в ресторане «Ришелье» и поедем.

Папа, конечно будет против, хоть ему Андрей и очень нравится, но это меня не остановит. У нас уже все продумано, Сашка с Ромкой помогут нам улизнуть от отца. Кстати, о Ромке… и вообще о наших делах…

… На совещание первым приехал Сашка, и очень удивился, что дядя Валера был с ним добрым и заботливым дядюшкой, а не колючим и саркастичным ежиком. Сашка же еще не знал, что папа взял его под свою опеку. Времени я терять не стала, пока ждали Андрея, я все рассказала отцу и брату. Их реакция поразила меня до глубины души.

Папа, мой всегда бесстрашный папа, вдруг запаниковал. Нет, вида он старался не показывать, но панику в его глазах я сразу увидела. Он, конечно, мобилизовался очень быстро, но мне впервые стало настолько не по себе. А Санечка вдруг как-то весь подобрался, глаза стали недобрыми и я поняла, что он умеет быть не только симпатягой-братом, но и жестким, может даже жестоким с теми, кто угрожает его близким. Только тут я поняла дядю Юру до конца, тяжело, практически невозможно, выдерживать такой Сашкин взгляд, да еще пятнадцать лет подряд.

В этот вечер меня поразил и Андрюша. Он явился к нам с двумя букетами, для меня и для мамы, и с каким-то сумасшедше дорогим набором рыболова, там были какие-то немыслимые крючки, блесны, поплавки, лески и, собственно, сама удочка, ужасно удобная, складная и прочная. Папа был в восторге. Андрюша дал ему немного повосторгаться и заявил:

— Валерий Сергеевич, я люблю Катю, а Катя любит меня, мы, конечно, можем встречаться и без того, чтобы ставить вас в известность или тем более спрашивать разрешения, но я решил, что правильнее будет, если вы будете знать с кем проводит время ваша дочь.

Разразившись этой бурной речью и даже не слушая папиного ответа, Андрей подошел ко мне, взял меня за руку и больше мою руку не выпускал, несмотря на все папины косые взгляды. А на прощание так осмелел, что поцеловал меня у отца на глазах.

Совещались мы тогда долго, очень долго. Решение было принято единогласно, как я и думала. Папа должен был принять предложение дяди Юры и уже со следующего дня выйти на работу и попытаться вычислить Крысу.

— Валерий Сергеевич, Сашка, у меня тут еще один… одно… в общем, тут еще одну задачку решить нужно.

— Да, Андрей, слушаю.

— Вместе со мной работает мой друг, настоящий друг, Ромка Малиновский. У нас с Катюшей спор вышел. Я считаю, что его нужно посвятить в наши дела, а Катя категорически против. Настаивает на том, что вначале его нужно проверить.

— Катюха, ты что? Малина, он свой, он настоящий, — взвелся Сашка.

— Это потому, что отмазал вас с Андреем от статьи?

— Нет, Катя, вовсе не поэтому. Просто поверь мне, что Ромка настоящий. Можешь с Настей поговорить на эту тему, она тебе объяснит, кто такой Роман Малиновский.

— А при чем тут Настя? — тут же спросил Андрей.

— Андрюха, это не моя тайна и не выпытывай, все равно не скажу.

— Пап, ну скажи им, — призвала я отца на помощь, и он не подвел.

— Ну, вот что, хлопцы, завтра я выйду на работу, познакомите меня с вашим Романом и я посмотрю, что там за зверь — крыса, шакал или лев, а по ходу и придумаю, как его испытать. Катюшка права, дело уж больно серьезное.

Забегая вперед, хочу сказать, что через три дня папа, уж не знаю как испытавший Ромку, вынес вердикт: — Пиздобол! Такие не крысятничают, да их в Крысы и не берут. Он же за ради красного словца не пожалеет и отца. Нет, Катюха, нет. Ромка вовсе не тот человек, который нам нужен.