Бумеранг для Снежной Королевы (СИ), стр. 37

Бросив мне на прощание: — Чтоб ты сдох вместе со своей Катенькой, — Кира отбыла в северную столицу. Два ближайших года обещали быть расчудесными. Обещали…

— Теперь давай поговорим о Катюше, тебя попросили забрать девочку из универа, сделать вид, что ты ее парень. Сделать вид, Андрюха! Сделать вид! А ты что? Вот что ты натворил?

— Я не буду говорить о Кате, Ромка. И не ковыряй ты болячку. Не стоит.

— Нет, стоит! потому что ты из раза в раз будешь влипать в дерьмовые ситуации, если не уяснишь главное — девочки это прекрасно, девочки это даже расчудесно, но кто тебе давал установку на влюбиться? Вот кто? Теперь сидишь тут, сопли на кулак наматываешь.

— Ром, я правда, не понимаю, что произошло. Честное слово. Нам было очень хорошо вместе. Я ничем ее не обидел, это я точно знаю. И то, что я ей нравился, я тоже знаю. Я это чувствовал, так невозможно сыграть. И вдруг ее как подменили. Холодная, жесткая, даже жестокая. Ничего не объяснила. Ромка, понимаешь? Если бы я хоть предположить мог, что случилось, я исправил бы все. Я все бы для нее сделал.

— Да брось ты, Палыч. Все бы сделал… А ей это надо? Что им вообще надо, ты знаешь? Я — нет! С ними же чем лучше, тем они быстрее на голову садятся. Вот смотри, у меня практически каждые три дня другая. И что? Никаких претензий, никаких слез и переживаний. С самого начала известны условия игры, причем с обеих сторон. Ни у меня иллюзий, ни у партнерши. А ты… Любовь, любовь… Вот много радости тебе любовь принесла? — я отрицательно помотал головой. — Вот то-то и оно. Жить надо не любовью, а…

— Все! Убедил! Ты прав, Ромио. Отныне только модельки, актрисульки, певички и никаких «любовей»! Все, хватит. И секс, нормальный здоровый секс. Недельку с одной, недельку с другой, пару дней с третьей.

Мы только и успели, что чокнуться да поднести бокалы ко рту, выпить нам помешал звонок в дверь.

— Вот блин, принесла кого-то нелегкая, — я все же опрокинул виски в рот, подцепил дольку лимона с тарелочки и пошел открывать двери. — О, привет, проходи, виски будешь, али на службе.

— Буду, плесни пальца на четыре, — Сашка сразу прошел в гостиную. — И ты здесь? Привет, Ромио.

— Привет. Что, пришел Андрюхе мозги пудрить? Так его уже тошнит от женской части вашего семейства. Оставьте его в покое.

— Ромка, не зарывайся, я сам в состоянии разобраться со своими проблемами. Держи, Санечка, выпей за мою свободу.

Сашка одним глотком, даже не попробовав букет, словно водку выпил виски, закусывать не стал, стал осматриваться. Как будто я его на новоселье пригласил.

— Родители подарили? — спросил Воропаев.

— Ты о чем?

— Квартиру родители подарили?

— Ты пришел выяснить мои права на квартиру?

— Нет! Ромка, мне нужно с Андреем поговорить с глазу на глаз. Ты не мог бы…

— Он не мог бы, — перебил я Сашку. — У меня от него секретов нет. Если ты пришел выяснить, не спал ли я с Катериной, — сердце ухнуло куда-то вниз, даже не предполагал, что такую боль может причинить одно только упоминание ее имени, — могу заверить, что не спал. Относился к ней, как к хрустальной вазе. Целоваться — целовался, готов понести наказание.

— Чё, правда что ли? — Роман смотрел на меня, как на ненормального.

— Что правда?

— Что не спал.

— Правда.

— Во дурак-то! А еще спрашиваешь почему она тебя бросила.

— Ты не знаешь, она не такая! — запальчиво выкрикнул я, и вдруг понял, что я почти ничего не знаю о Кате. А какая она?

Я перевел взгляд на Сашку, чтобы спросить чего ему нужно и сразу понял, что что-то произошло. Он сидел с пустым бокалом в руке, смотрел в одну точку и словно не слышал о чем мы с Ромкой говорим.

— Санька, что случилось? Ты чего пришел-то?

— Андрей, у Кати что-то произошло. Что-то серьезное, я бы даже сказал, что очень серьезное. Она изменилась за один день, изменилась до неузнаваемости. Скажи мн…

— Меня не касается, что там у кого произошло. Мне ясно было сказано, что я мешаю учиться, мешаю жить, нарушаю планы и вообще, чтобы я катился на все четыре стороны. И если ты думаешь, что она все это сказала вежливо и тактично, то смею тебя заверить, что свою кузину ты совершенно не знаешь. Она говорила со мной, как королева со своим холопом. Типа, как я посмел даже подумать о таком мезальянсе.

— Обиделся, да?

— А ты бы не обиделся, Сашка?

— Нет. Настя со мной не раз так говорила, когда ей начинало казаться, что она мне не пара, и ломает мне жизнь. Насколько я знаю Катю, она из той же породы. Теперь мне кое-что ясно стало. Ладно, Андрюха, бывай.

— Постой. Я не понял о чем ты.

— А это он хочет сказать, что Катя послала тебя нахер для твоего же блага, — криво усмехнулся Ромка.

— Чего? Сашка, о чем это он?

— Андрей, судя по всему, Катька попала в какую-то переделку, может, даже беду. Но раз это тебя не касается, то ты сиди, пей виски, взращивай свою обиду. Я пошел, мне Катюху вытягивать нужно.

— Э, погоди! Сашка, а ну-ка давай подробней.

— А зачем? Ты же обиделся, тебя Катька не касается. Ни она сама, ни то, что произошло у нее.

— Ладно, заканчивай. Ты себя сейчас ведешь ничем не лучше меня. Теперь ты на меня обиделся и уходишь из песочницы, а Катина проблема, если она, конечно, есть, так и повисла в воздухе. Давай рассказывай.

— Прав, уел. Короче… Я никогда не видел Катюху такой счастливой, как с тобой, Андрюха. Глаза у нее потеплели, понимаешь?

— А ты ее давно ли знаешь? — встрял Роман.

— Андрей убери его, нам нужно поговорить наедине. Я сейчас очень серьезно прошу. Или я уйду.

— Андрюха, скажи ему, чтобы сам валил.

— Вы еще поплюйтесь, мальчики. Ром, прости, мне важно поговорить с Сашкой.

— Значит так, да? А кто еще полчаса назад меня уверял, что отныне только модельки, актрисульки, певички и никаких «любовей»! Не ты ли?

— Я! Но причем здесь одно к другому. Я же не говорю, что собираюсь ее возвращать. Правильно? А если у нее и правда что-то случилось? Если ей нужна помощь? Почему я не могу помочь? Ты же сам всегда и всем помогаешь. Разве не так?

— Не так. Я помогаю, да, но сам при этом голову не теряю. А Катеньке ты уже однажды помог, посмотри, что из этого получилось, вторую неделю сидишь взаперти, пьешь и даже на работу не ходишь.

— А это тебя не касается.

— Вот как? Как не с кем выпить, так… — Ромка замолк на полуслове, услышав хлопок входной двери. Мы стали озираться, но Сашки в комнате уже не было. Я бросился за ним. Догнал, когда он уже в машину свою сел.

— Саш, ну, ты чего? Мне же на самом деле не безразлично, что с Катей.

— Ничего, Ромка уходить не хотел, так я тебя сюда вытащил. Знаешь, Андрюха, за то время, что мы с Катей знакомы, я видел ее разной… Вот ты ее сразу увидел красивой и стильной, уверенной в себе. А за две недели до этого она чуть не умерла.

— Как это?

— Не важно, слава Богу вовремя операцию ей сделали. Дело не в болезни, я о другом. Она тогда была страшненькая, дурно одетая, до отвращения гордая, не желающая принимать помощи ни от кого. Она очень умная, образованная, талантливая, даже гениальная. Но она столько перенесла за свои восемнадцать лет, что иному и на всю жизнь хватит. Понимаешь?

— Понимаю. Вот только никак этот образ не вяжется у меня с Катей. Катюша, которую я знаю, сама кого хочешь может несчастным сделать.

— А это и есть ее грех — гордыня. Сдохнет, а не пожалуется, не попросит помощи. Ни у кого.

— Как же, не попросит. А разве не просила помочь отвадить поклонников?

— Андрей, ты не понял, я имею ввиду, что там, где ей действительно помощь понадобится, по-настоящему, она промолчит и сама будет бороться.

— Да с чего ты взял, что у нее что-то случилось?