Бумеранг для Снежной Королевы (СИ), стр. 35

Хорошо, что Андрей так быстро подарил мне цветы, я смогла спрятать в букете свое разгоряченное лицо, пока он не понял, что я… я… Я хотела его?! Да нет, не может быть, это что-то другое. Просто Андрей бабник. Это всем известно. Может, он просто знает какие-нибудь приемчики, которые действуют на таких как я, не очень опытных, вот и все.

Да, но Денис тоже был красив и востребован, а значит, опытен, и тоже меня целовал с языком, но мне никогда не было так… горячо. Все понятно! Просто Денис не был бабником, а Андрей бабник, вот в этом все и дело. Хорошо еще, что я, сбитая с толку «предложением руки и сердца» Жданова, смогла прийти в себя и дальше уже я была хозяйкой положения, а не он. Пусть знает, что не все женщины дают себя одурачить. Вот так!

Разложив все по полочкам и придя к единственно возможному выводу, я вплотную засела за банковское дело. Занималась до половины первого, пока не поняла, что экзамен я сдам. Никакие посторонние мысли меня не отвлекали и не мешали мне жить пока я не начала дремать. Вот тут меня Андрей и настиг вторично. Я снова чувствовала его бесстыжий язык на своих губах, и ноги снова стали ватными. Нет, это уже ни в какие ворота не лезло. У меня завтра экзамен. Экзамен! Я должна его сдать, а значит мне просто необходимо выспаться.

Не удалось… Выспаться не удалось, экзамен я все-таки сдала, и на отлично, но думала над каждым вопросом дольше обычного, и была очень недовольна собой. Нужно было что-то срочно придумать, чтобы мое глупое тело больше никогда не смело меня подводить.

Решение пришло в ту самую секунду, как я увидела Андрея, приехавшего, как мы вчера и договорились, чтобы отвезти меня пообедать и поговорить. Ну, конечно же, нужно просто тренироваться. Это как в спорте. Начинаешь делать какие-нибудь упражнения и мышцы потом болят. А если это упражнение делаешь регулярно, то мышцы привыкают и уже не болят. Так, наверное, и с поцелуями этими будет.Сладость соблазна.

Глупому телу урок —

Не поддаваться!

— Андрюшенька! — бросилась я к своему «жениху» и не давая ему опомниться повисла на его шее и подставила губы.

— Привет, солнышко, — расплылся Андрей в улыбке, как потом выяснилось, театральной, потому что он только сделал вид, что целует меня. — Я так соскучился, поехали обедать.

Он быстро открыл мне дверцу машины, помог сесть, сел сам и вдавил педаль газа, и никаких дополнительных показательных выступлений не устроил. Я разозлилась. Ведь мне нужно было тренироваться не реагировать на поцелуи бабников, а Андрей и не думал меня целовать.

— Катерина, вы не передумали пообедать со мной? Или отвезти вас сразу домой?

— А мы вчера были на «ты», и не вчера — тоже. Значит, все же обиделись.

— Ошибаетесь, Катя. После того, как я вышел покурить, мы снова перешли на «вы».

— Но почему? Что случилось? Чем я так обидела вас?

— Наверное, ничем. Просто не нужно было мне так искренне отвечать на поцелуй, если на самом деле вы ничего не почувствовали. У меня внутри зажглась лампочка, а вы тут же ее погасили разговорами о том, что вы будете или не будете покупать у меня кольцо, которое я и не думал продавать. Я просто подарил его. Сразу вспомнился конверт с деньгами. Я уже говорил Сашке…

— Знаю, мы вчера с ним разговаривали. Андрей, я понимаю, что обидела вас. Вы очень хороший, и вы не жиголо. А я… Я поступила глупо. И мне очень неудобно, что все так получилось. Я, видно, и в самом деле вас обидела. Но я не хотела этого. Поверьте, — тут мне вспомнилась одна фраза из какого-то фильма, и даже лицо актрисы, когда она ее произносила, и даже тон. — Простите меня, пожалуйста, Андрюша, это все оттого, что у меня нет никакого опыта в общении с противоположным полом. Мне же только-только восемнадцать исполнилось, — и голову набок склонила, как та актриса.

Андрей сразу растерялся, стушевался как-то, и с нежностью посмотрел на меня.

А меня словно громом поразила догадка — вот же оно, оружие. Нужно просто выработать иммунитет к поцелуям. И научиться кокетничать и тогда я смогу крутить мужиками, как захочу. Это же так просто. Но уже через секунду мне стало безумно стыдно. И чем я тогда буду отличаться от Дениса? Чем? Или я решила, что у мужчины не люди? У них нет души и сердца? Им не бывает больно? Как я смею играть на их чувствах? Разве мне хочется ломать людей, а мужчины, это все-таки тоже люди, как сломали меня? Да еще когда речь идет об Андрее. Он спас меня, а я… я просто дрянь. Больше такого не повторится. Это за гранью, за красной чертой. И никогда я не стану использовать свое женское начало для достижения целей. Никогда!

— Ничего страшного, Катенька не произошло. Не расстраивайтесь.

— Значит, вы… ты простил меня?

— Конечно простил.

— И мы на «ты»?

— Как скажете, как скажешь.

— Ура! А ты меня сегодня поцеловал по-нарошку… Ой, какое детское слово. Ну, только сделал вид, что поцеловал меня, потому что обиделся?

— Нет.

— А почему?

— Катюша, вы уж что-то одно решите… реши, а то тебя штормит из стороны в сторону, а шатаюсь я. Не ты ли вчера мне сказала, — он нахмурился, видно, вспоминая и продолжил писклявым голоском, — «не смейте так меня целовать. Ни-ко-гда». Вот я и не посмел.

— Понятно, — грустно сказала я и вздохнула, — сама виновата.

Тогда он остановил машину, повернулся ко мне, обнял меня и поцеловал. И даже не так, как вчера, а без языка, нежно-нежно. Нет, он все-таки бабник! Потому что-то, что произошло со мной было намного хуже вчерашнего. Если вчера во мне вдруг проснулся хищный зверь, то сегодня… У меня закружилась голова, но не так, как будто я падаю, а как будто взлетаю, расправив крылья, мне стало тепло и… я даже не знаю, как объяснить… нежно (?), защищенно (?)… нет-нет. Все не то. Вот как будто что-то внутри запело.

Эти эксперименты пора было прекращать. Эдак Андрей вообще превратит меня в Катеньку Пушкареву. И снова будет больно. Не хочу. Почему же так трудно оттолкнуть его? Хорошо, что он сам мне помог.

— Катя, а ты носила когда-нибудь брекеты?

— Я? Нет! — а у самой сердце упало, только на этот раз не в низ живота, а в пятки. Неужели он меня узнал? Не может быть. — А почему ты спрашиваешь.

— Ты пользуешься зубной пастой «Diamant Rouge», правильно?

— Да, а как ты…

— Только у нее букет ароматов гвоздики, лакрицы, мяты и кофе. Я вчера весь интернет прошерстил, чтобы найти все четыре компонента в одном месте. Понимаешь, Катерина, у меня очень острый нюх и я вчера ясно различил все эти ароматы когда… Ну, в общем, тогда. Эта паста очень редкая и дорогая. Но при брекетах ее рекомендуют. Вот я и решил, что раньше у тебя были брекеты, и паста просто осталась.

— Я действительно пользуюсь этой пастой, но у меня не было брекетов, просто она содержит светоотражающие частицы, поэтому зубы сверкают, а еще она самая отбеливающая паста в мире. — сегодня же выброшу ее. — Андрей, а какая разница, что у меня за паста? Почему тебя это так заинтересовало?

— Неважно, Не было брекетов, значит не было.

— А все-таки?

— Такой же запах был у одной заснеженной девочки. Мне очень нужно знать, просто знать, жива ли она.

— А почему она может быть не жива? Она что, болела? Расскажи мне, пожалуйста, об этой девочке.

— Катюша, я никому о ней не рассказывал. Никому.

— А мне расскажи.

— Зачем?

— Ну, мы же помолвлены, — улыбнулась я, — и у нас не должно быть секретов друг от друга.

— Издеваешься?

— Нет, шучу.

— Она не предмет для шуток, Катенька.

— Не называй меня Катенькой, пожалуйста.