Механизированная история (СИ), стр. 47

Да, если бы он разделил боль изменений и унижения с семьей, стало бы легче. Но одновременно и сложнее. Благодаря проекту «Код Шторма» амфибия была биологическим оружием, шпионом. Ментальные возможности Нилау превышали даже дар отца. Открыть память — значит открыть свое предназначение. Его бы боялись. Но самое страшное — он бы показал страдания другого, самого важного для себя существа. Все, что связано с Рэмори, принадлежало лишь лу-ни. Теперь Нилауэнь не понимал сородичей, открыто распахивающих душу перед друг другом, не скрывая ни единой детали. Личная жизнь была слишком интимной, чтобы это смог видеть кто-то еще.

Телепат зло усмехнулся. Киборг рассказал свои сказки амфибии. Над русалочкой Андерсена Нилау всегда смеялся, не понимая, как можно отдать семью и воду в обмен на любовь. Да еще и неразделенную. Но теперь сказка насмехалась над лу-ни. Наглый змеелюд забрал сердце сына океана. Никто в целом Космосе больше не станет ближе Нилау, чем Рэм.

За долгие годы, проведенные вместе, воспоминания о далеком Нимбусе померкли, ярко горели лишь чувства, связанные с новоявленным истарши. Он не смог, подобно Рэмори, пронести слепую любовь к семье через года. И самое страшное, что осознание этого не терзало Нилауэня. Все, что ему хотелось сейчас, это увидеться со своим нареченным.

По узам телепату не составило труда отследить любимого. Лучи заката нежно огладили мрачное лицо Нилауэня, заставляя поднять взгляд наверх и застыть, любуясь игрой солнца на гибком змеином теле. Нилау жадно наблюдал за резвящимся в воде киборгом. Серебристая чешуя и прекрасная кремовая кожа сливались в великолепное и неповторимое создание. Наверное, таким и должен был родиться Рэмори. Сейчас он был полностью завершенным.

Я удивленно уставился на Нилау, выплывшего из ниоткуда. Вот ведь действительно, полурыба, шлем почувствуешь его приближение. Бирюзовые очи остро заглянули в мои, и я радостно разделил со своим партнером радость от обретения нового дома и нашей встречи. А ведь он переживал…

Нилауэнь не дал мне закончить мысль и требовательно потянулся своим сознанием к моему. Мы слились, а потом лу-ни повлек меня на глубину, нетерпеливо желая показать, как подводные жители занимаются любовью. А я радостно ответил на его нетерпение своей страстью. За три недели не только телепат ужасно скучал по половинке. Нам обоим не терпелось утонуть в омуте друг друга, делясь нежностью и любовью. Любовью, которая больше не подвергнется недоверию, потому-то она настоящая…

Два года спустя.

К спутнику Нимбуса причаливал огромный белый боевой корабль. Из капитанской рубки через бронестекло на синюю планету смотрели желтые глаза с вертикальным зрачком. Где-то там, среди прозрачных вод безмятежно плавало дорогое Тхайро Исталиссу существо, не зная о том, что властный истарши лично прилетел в Галактику Млечного Пути, чтобы принять все обвинения, которые полагались за эксперименты над разумными и рабовладение. И пускай это может окончиться плахой. Змеи любят одно существо на протяжении всей своей жизни. Они обязательно увидятся с Рэмори Дюпре. Он просто обязан присутствовать на суде, как подающий иск. Тхай Ис горько улыбнулся. Даже один единственный взгляд глаз цвета гречишного меда стоит всей жизни змеелюда…

***

Мы с Нилау с волнением входили в зал суда. Тут присутствовала просто дикая куча народа. Отец уверенно шагал рядом, с презрением и почти отвращением рассматривая бывших работников распущенной ныне «Терра Сел». Долгие два года шли разбирательства и облавы Интерпола. Власти Солнечной Системы стремились полностью искоренить этих ублюдков.

Сердце испуганно билось, не только участники Терра Сел присутствовали здесь, истарши тоже предъявили обвинения. К всеобщему удивлению, они приняли их и согласились явиться на суд без войн. Удивительно. Из-за этого моя семья была сильно насторожена, никто не знал, что могли выкинуть змеелюды. Надо было быть готовыми ко всему.

Все заняли свои места, и процесс суда неспешно начался. Напряженно вслушивался в зачитываемые обвинения и исповеди обвиняемых. Я и Нилауэнь ненавидяще сверлили своих многочисленных мучителей, злые, торжествующие усмешки играли на наших губах. Отец неодобрительно косился на нас, но выражение карих глаз было далеким от нейтрального, уж тем более дружелюбного. Окончена борьба, и правда восторжествовала. Мое сердце радостно и счастливо стучало в груди. До определенного момента.

Судья подозвал к кафедре следующего обвиняемого. И названное имя вспороло ножом сердце. Это имя мне так и не удалось забыть, его не смогла затмить и любовь Нилауэня, и теплая семейная забота. Ничего. Это чувство было заперто в стали сердца. В знакомом вам, воображаемом бункере. По крайне мере, мне так казалось. Но нет, сердце снова застучало по-иному, так, как не стучало два года. Мои глаза неверяще уставились на красно-бело-черного истарши с холодным, отстраненным лицом. Почему он пришел сам?! Как бы не старался Интерпол, власти Галактики Треугольника могли защитить истарши от обвинений. Но Аспиды приняли их. Тхайро Исталисс был готов ответить за свои преступления сполна. Но почему?

Прямо смотрю в почти забытые янтарные глаза с немым вопросом. Губы нага дрогнули. Истарши явно пытался что-то доказать. Наши гляделки прервал судья, зачитывающий статьи и наказание. Интерпол не мог дать этому аспиду пожизненное заключение, в крайнем случае штраф или заключение лет на двадцать. С нагами воевать верхушке ой, как не хотелось. Они страшные враги. И я их прекрасно понимал, но когда на вопрос судьи о признании вины царственный полоз ответил тихим «да», что-то во мне перевернулось. Рядом вздрогнул Нилауэнь, чувствуя перемены во мне. Ему были известны мои чувства к полосатому змею, и лу-ни мирился с ними, не имея возможности что-то исправить. Своим признанием Тхайро Исталисс заслужил мое прощение. Прощение за то, что он был моим палачом.

Но этот истарши не был бы собой, если бы не объявил следующее. По законам змеелюдов, во мне текла кровь правящего рода Вергари. Гнездо не может оставить собрата без присмотра. Мол, я сам не знаю всех своих возможностей. По какому-то хитрому законодательству Галактики Треугольника, Аспиды имели на меня права, как на члена общины и гражданина Сиэра-шиары. Мрак. Возмущенно смотрю на полосатую гадину. В ответ желтые глаза дарят мне насмешку и… любовь. Было бы глупо надеяться, что он оставит меня в покое. Только не говорите мне, что спокойная жизнь кончилась!

Вот ведь сволочь! Никогда не поверю, что Тхайро Исталисс онр Вергари раскаялся бескорыстно! Пускай ему грозит двадцать пять лет в одиночной камере и огромнейший штраф, он все рассчитал. Что двадцать пять лет для долгоживущего истарши? Тем более, такой терпеливой твари, как змея? Мы же можем добиваться своего годами, если не веками! Тхайро ведь никогда не отказывался от мысли, что я буду принадлежать ему. Он знал, от чего я сбегаю и что не смогу убить в себе окончательно. Этот изворотливый гад давно обо всем догадывался. И вот ведь напасть, не прогадал. Я действительно люблю его. Люблю их обоих. Змею и амфибию. Но легче от этого не становится.