Заместитель (ЛП), стр. 152

В понедельник очень несчастный Милан привез меня к кафе. Это должен был быть его неофициальный свободный день, и бедняга собирался пробездельничать целый день. Я еле удрал от Альберта, он подозревает, что у меня с его сыном какие-то мутные дела. Вчера вечером мне был учинен допрос по всей форме, как в испанской инквизиции, только без пыток. Вообще-то, я ничего не знаю о том, как проводит свободное время Армин! Я только сказал, что у него есть девушка из университета, которую я не знаю. Он никогда мне ничего не говорил — ну, ничего такого, что можно сказать отцу (обсуждение проблем с позой 69 в стоячем положении — не в счет).

Я сбежал от Альберта через кухню под удивленными взглядами посудомоек. Фридрих вечером будет ругаться.

Милан уже ждал меня около машины и глядел с подозрением.

— Ты случайно не знаешь, где юный Линторфф?

— Я собираюсь встретиться с ним в кафе. Возможно, он вернется с нами. Ему двадцать один год! — ага, а мне будет двадцать два в октябре. Почему у меня ощущение déjá vu? Я не готовился в надсмотрщики! Надеюсь, Армин облажался не по-крупному.

— Павичевич и Альберт фон Линторфф будут с ним разбираться. Держись в стороне от его дел, Гунтрам. В последнее время ты вел себя безупречно, не испорти всё, — предупредил меня Милан.

Кафе практически пустовало, и я выбрал столик у окна. Светило солнышко. Я заказал кофе. Сейчас не помешает выпить чашечку.

Мне следовало бы начать сразу с виски.

У моего столика под руку с Армином стояла Мари Амели фон Кляйст в более элегантной версии — теперь она была брюнеткой, а не платиновой блондинкой, как раньше. Я по привычке поднялся.

— Привет, Гунтрам. Познакомься с моей невестой. Мари Амели, — сказал Армин, а она улыбнулась.

— Мы с мисс фон Кляйст знаем друг друга, — сухо сказал я. Б*ТЬ!

— Гути, не будь таким формальным. Армин — мой бойфренд, — сказала она своим фирменным соблазнительным тоном.

— Гунтрам, я знаю ее годы, она мне как кузина, и мы хотим пожениться. Ты должен поговорить с герцогом.

— Ни за что! Когда твой отец услышит новости, он взорвется, и мне вовсе не хочется при этом присутствовать. С меня уже достаточно этой суки!

Да, это было грубо, но, согласитесь, можно понять, почему я нервничаю в ее присутствии. Конрад точно убьет меня за это.

— Не смей так говорить о моей будущей жене, пидор! — рявкнул Армин.

— Ты, что, не знаешь, что ее от нас выгнали, мудак?— заорал я в ответ, привлекая внимание посетителей. — С ней запрещено разговаривать всем, кроме членов ее семьи, — добавил я, понизив голос.

— Она беременна от меня.

Мне пришлось сесть.

— Идиот! — буркнул я. — Герцог никогда не позволит тебе на ней жениться, а тем более стать Грифоном.

— Вот поэтому ты нам нужен, Гунтрам. Ты — единственный человек, который может заставить его изменить свое мнение. Этот ребенок — благословение для нас, и мы хотим его оставить. Я никогда не желала тебе зла, и в том, что случилось, нет моей вины. Петер подмешал ту дрянь в напиток, когда меня там не было, — умоляюще сказала Мари Амели. — Я не хочу растить ребенка одна!

Ее большие голубые глаза затуманились от слез.

— Мари, ты никогда не говорила, что у тебя проблемы с герцогом, — только что фон Кляйст лишил тебя наследства, потому что он не биологический отец, — шокировано проговорил Армин.

— Да, герцог ненавидит ее всей душой. Видишь ли, она однажды пыталась меня убить. Случайно, конечно, но это не меняет сути — не стоит давать амфитамины человеку с больным сердцем! Это твой ребенок?

— Да, и я исполню свой долг перед ней, — торжественно проговорил Армин.

— Я скажу твоему отцу, и он решит, что делать. Нет, я скажу Фердинанду, что он скоро станет дедом.

— Гунтрам, не надо! Они убьют моего малыша! — Мари Амели почти плакала.

— Они — католики и не тронут ребенка. Не знаю, чем я тебе так не угодил — я всегда хорошо к тебе относился, но я больше не желаю, чтобы ты втягивала меня в свои махинации. Приятно оставаться.

Бросив деньги на конторку бара, я сломя голову выскочил из проклятого кафе.

Милан ждал меня у машины.

— Едем в банк.

— Там сегодня никого нет. Праздник.

— Тогда домой к фон Кляйсту.

Мне стало нехорошо, сильно затошнило. Пришлось ослабить воротничок, чтобы легче дышалось. Сердцебиение участилось. Это плохой знак. Называется стабильная стенокардия. Я выудил из кармана блистер с таблетками и проглотил одну.

— Горан медленно и мучительно убьет меня, если с тобой что-нибудь случится. Тебе к доктору не надо?

— Нет, мне надо к фон Кляйсту. Я в порядке, Милан.

— Что случилось? Что-то не похоже на простую встречу с юным Линторффом.

— Я не могу тебе сказать, и обещай мне, что ничего не скажешь Горану, пока я не поговорю с фон Кляйстом или с Альбертом фон Линторффом. Это их дело.

Милан нехотя согласился, все еще недоверчиво глядя на меня.

Сесилия, новая жена/подружка Фердинанда, была шокирована, когда увидела меня, но впустила в дом, дала стакан воды и сходила за Фердинандом. Он, как ураган, ворвался в гостиную.

— Что-то не так, Гунтрам? Ты очень бледен.

— Здравствуйте, Фердинанд. Не знаю, как это сказать, поэтому скажу как есть: ваша дочь очень скоро сделает вас дедушкой.

— У меня нет дочери, — жестко сказал он, прожигая меня взглядом.

Меня не впечатлило его заявление. Теперь это твоя проблема.

— Отец ребенка — следующий Грифон.

Фердинанд посерел и вынужден был сесть на стул.

— Альберт ничего не знает, но нужно ему сказать до того, как герцог все выяснит сам, — сказал я.

— Но как это вышло?

— Как у всех, полагаю, — я пожал плечами и получил от Фердинанда убийственный взгляд. — Аааа, как они сошлись? Не знаю. Армин ничего мне не рассказывал. Только, что они встречаются последний месяц или больше. Он думал, что я уговорю Конрада позволить им пожениться и родить ребенка. Мари Амели боится, что Конрад что-нибудь сделает с ребенком.

— Ребенка никто не тронет. Он — Линторфф. Хорошо, Гунтрам. Ты правильно сделал, что сказал мне. Я сейчас поговорю с Альбертом, и мы решим, что сказать Конраду. Ты должен обо всем молчать. Понятно, мальчик?

— Я не хочу оказаться меж двух огней, и не собираюсь заступаться ни за Мари Амели, ни за Армина. Конрад разозлится, если я опять его не послушаюсь. Я и так хожу по краю пропасти — спасибо всем вам.

— Не хочешь вмешиваться? В прошлый раз ты не испугался и помог ей. На кону стоит жизнь ребенка! — неприязненно сказал он. Для того, кто отказался от своей дочери, ты слишком бурно реагируешь на мой отказ. Ну да, Гунтрам стал эгоистичней… — Держи рот на замке. Не порти Конраду завтрашний день — он счастлив, что привезет детей домой. Хорошего дня.

— Хорошего дня, Фердинанд. Когда вы в следующий раз захотите втянуть меня в темные делишки своей дочери, предупредите заранее.

Я был уже на улице, когда мой мобильник зазвонил снова. Горан. Милан любит посплетничать, это точно.

— Что это было? — отрывисто спросил он.

— Ничего. Просто разговор с Фердинандом.

— Это плохая женщина. Милан сказал, что тебе пришлось принять таблетку.

— Я принимаю сотни таблеток в день! Хватит! Я не сделал ничего плохого.

Мне нужно поговорить с Фридрихом. Он благоразумный, он не продаст и не использует меня, как Альберт или Фердинанд. Существует ли этот ребенок на самом деле, кто знает… По каким-то причинам они хотят от меня избавиться, и послать доброго наивного идиота Гунтрама к Конраду просить за эту суку — верный способ добиться того, чтобы Конрад убил меня во время одной из своих вспышек. Но почему?

Фридрих согласился, что это действительно попытка Фердинанда и Альберта замять дело и найти козла отпущения. Я должен оставаться в стороне и поговорить с герцогом как можно скорее. Чем дольше я откладываю разговор, тем хуже.

Почему любое радостное событие (как например завтрашний приезд детей) обязательно омрачается проблемами с этим грёбаным Орденом?!