Охотники за плотью (СИ), стр. 84

То, что нужно.

Эм поднял руку и сосредоточился. Чтобы сделать что-то из ничего, нужно было найти в себе хотя бы одно светлое пятнышко и идти к нему в попытке создать вещи более сложные, чем кубики льда. Эм подумал в этот момент о Лиз — о ее солнечной улыбке и рыжих волосах. «Съешь печеньку и тебе станет немного веселее», — слова девочки всплыли в памяти точно живые. Парень улыбнулся против воли. Затем на ум пришли слова, сказанные уже Райли: «Мы живем, рождаемся, умираем, как обычные люди… Это вопрос выбора. Твоего выбора».

Пальцы обожгло холодом. Приоткрыв один глаз, Эм проверил, получается у него что-то или нет. Он осторожно поднял руку, опасаясь, как бы из-под его ладони вместо льда не вышло маленькое прыгучее чудовище. Парень уставился на свое творение.

Получилось плохо — всего лишь кипа снега и необточенных сосулек.

— Еще раз, — Эм выдохнул.

Кажется, ему предстояла нелегкая работа.

Через пару часов молодой человек задумчиво почесался. Он перебрался к себе в комнату, чтобы матери в глаза не бросились следы его деятельности в кухне, и там его попытки все же увенчались успехом: под вечер его стол был уставлен батареями ледяных фигурок. Кривые глыбы, неведомые формы занимали всю рабочую поверхность, маленькие и большие, они скорее напоминали нелепо отбитые кусочки айсберга, которым неумелой рукой юного мастера придали форму, отдаленно напоминающую очертания животных. Но самый последний эксперимент оправдал себя.

Эм с интересом изучал тонкую розочку, лежащую на его ладони. Ему все же удалось создать ровный цветок, похожий на настоящий по размеру и виду, при том на сие создание можно было даже смотреть без слез.

Конечно, в подобном фиаско было виновато отсутствие творческой жилки, но зато фигурки простояли на столе довольно долго, а тонкая ледяная скорлупка не истончалась ни на грамм: они все еще выглядели так, будто только вышли из-под руки своего создателя.

Эм снова почесался и отложил розочку.

Во время работы забавное ощущение поселилось под его кожей, как будто тысячи маленьких мурашек щекотали его своими лапками. Сказать, что это значило, было трудно — Эм настолько углубился в свои магические труды, что совершенно не замечал ничего вокруг.

Парень посмотрел вниз. Ширинка его джинсов выдавала напряжение. И вроде ему было не с чего возбуждаться, но факт оставался фактом: его организм настойчиво требовал внимания.

Эм закатил глаза. Не могла же магия сказываться таким образом? Наверное, ему просто нужно было отдохнуть.

С этой мыслью он поправил ширинку и отправился в сторону душа.

— Тьфу, и ради этого свою кровь тратил? — буркнул Данте, почувствовав очередной магический укол в пальцах. Он мысленно пролетел расстояние до дома своего апрентиса только за тем, чтобы убедиться, что Эмбер смотрит на картинку с розой и силится воссоздать ее в реальности, используя древнее волшебство как обыкновенный 3D принтер.

Все эти дни Дан был не в настроении приближаться к мальчишке и мониторил его дистанционно. Попытки отчаянного самоубийства Эм больше не предпринимал, но, в связи с шоком, кажется, возникла проблема и похуже. Этот парень окончательно тронулся умом.

— Что ты там бурчишь? — Дагон поднял голову от учебника искусства, чтобы взглянуть на своего товарища. — Научили на свою задницу. Сидит. Розочки строгает, мать его, — Дантаниэл беспомощно приложился лбом о стол и отставил в сторону сигарету, которая дымилась в его пальцах. Он даже не притронулся к ней, пока созерцал пространство.

Дагон скользнул по нему взглядом и переглянулся с Элаем.

— Искусство, это же хорошо? Пусть себе творит, — заметил он, вновь склоняясь над учебником. — Это вам хорошо. А по моей линии не может быть святош-созидателей!

Мэл скептично хмыкнул. Он валялся на диване и метал дротики в стену, на которой кровью была нарисована кривая мишень.

— Прошу прощения, я сам тебя еле отучил жалеть телят и барашков, которых ты даже не мог поначалу обескровить без слез, — съехидничал он.

Данте злобно уставился на него.

— Это было тогда. Времена меняются, Мэл! — Времена всегда одни и те же, Данни. Просто мы смотрим на них по-другому.

Проигнорировав эту шпильку, Данте предпочел отвести тему.

— Как дела в вашем колледже? Вы прилично себя ведете, меня еще не вызывают к директору? — покосился он на братьев.

Элай значительно помахал стопкой тетрадей.

— Очень интересно. Видишь, Дагон лекцию готовит. Я проверяю. Нам немного проще преподавать то, что соотносится с историей и искусством. Ведь мы жили в то время. — Я всегда знал, что у вас с головой не в порядке, — Данте махнул на них рукой. — Вы там не жрете первокурсниц? — Нет. Люди не только еда, с ними интересно просто поговорить, — внезапно выдал новую версию Элай. — Ужас, — Данте горестно посмотрел на бычок, превратившийся в его пальцах в пепел. — Я живу с извращенцами. — Я бы на твоем месте реально помолчал, — снова вклинился Мэл, прикладываясь к бутылочке пива. — Это ты нас из дома не выпускаешь который день и заставляешь отчитываться обо всем, что мы делаем. Я начинаю звереть. — Вы отбиваетесь от рук. При таком обилии трупов первыми нас с большей вероятностью накроют легавые, а не Хантеры. Диета, Мэл, диета. Нам не обязательно жрать столько! — Полиция вернее накроет нас из-за твоего мальчика, который с ними на короткой ноге. В это я готов поверить, — дротик с глухим стуком воткнулся в стену. — Я думаю, Данте просто взбесился из-за той маленькой девчонки, — Элай пожал плечами. — Да, и еще из-за того, что его игрушка теперь смотрит на него, как на большого страшного маньяка, — Мэл выпятил губу и слезно глянул на Данте. — Вот он и съезжает с катушек, чтобы голубоглазая ромашка не шевелила в его сторону лепестками. — Заткнулись! Я сказал временно не убивать — значит, не убивать! — кулак Дантаниэла с силой опустился на стол. Предметы на нем подскочили от вибрации.

Его гневный вопль потонул в шакальем хохоте. Элай и Дагон скалились, как гиены, и веселились, подобно маленьким детям, а Мэл обреченно закатил глаза.

— Мы слушаем, слушаем. Ты только не кричи, а то не встанет больше! — он кинул выразительный взгляд на нижнюю часть тела друга, который явно нечеловечески мучился из-за своей связи с блондином.

Данте начал злиться. Сидеть взаперти с этими троими ему уже осточертело до корней зубов. Подкожный зуд и жуткое возбуждение начали медленно сживать его со свету. Стоила ли возможность контролировать собратьев таких жертв? Данте уже позабыл о своей сдерживающей роли в их компании, ведь за занятостью с юным дарованием пришлось отпустить на самотек события, которые без присмотра немного, чуть—чуть, слегка вышли из-под контроля.

Он прикурил новую сигарету. Элай и Дагон уже не обращали на него внимания, они увлеклись своими тетрадями, а Мэл вернулся к игре в дартс. В подвале сохранилась парочка свежих трупов, но это было и все, что Данте позволил Дагону притащить к ним. В остальном на чрезмерный разбой, насилие и убийства временно пришлось наложить вето.

Ворлок угрюмо посмотрел в окно. Настроение его уже который день было поганым. Он раздражался, сам не зная почему, ему не хотелось есть, плохо спалось, все тело зудело, вдобавок Дагон с Элаем загоняли его на потолок своими похабными поцелуями и женским сюсюканьем. Удивительно, как они не уставали друг от друга на протяжении столетий, даже напротив, со временем их привязанность, казалось, только крепла. Ведь нельзя же было оставаться сытым отношениями с одним и тем же человеком на протяжении двухсот лет?

Данте затянулся. Он бы так в жизни не смог. Как два женатых педика. Ужас, а не жизнь.

====== продолжение 1 ======

Мики лежал у себя в комнате и курил. Он смотрел, как на потолке начинают появляться тени занимающегося вечера, и думал, что без Лиз этот дом потерял свою живость и искорку. Без рыжеволосой девчушки все стало пусто и по-другому, как бывает в ясный день, если солнце прячется за тучи.