В пустыне нет слёз (СИ), стр. 34

========== Глава 21 ==========

До крепости мы добирались целой вооружённой колонной, состоявшей из четырёх джипов. В первом и последнем ехали охранники. Они высовывались по пояс из открытых окон и держали на изготовке автоматы, готовые в любую секунду разразиться пулемётной очередью. Кёнсу ехал на пару с Ифанем во втором джипе — особенно надёжно бронированном и вместительном. Уж не знаю, чем они там занимались, но надеюсь, что блондин не приставал, по обыкновению, к моему другу.

Сам я ехал в третьем джипе, в компании ухмыляющегося Минсока и двух беспрестанно ржущих альф, бросавших на меня заинтересованные взгляды. На бету я принципиально не смотрел, делая вид, что мне интереснее пустыня за окном, чем его кривая рожа.

— И где твой спаситель, Бэкхённи? — не выдержав затянувшегося молчания, привязался рыжий.

— Не волнуйся, он ещё успеет надрать тебе зад! — фыркнул я.

— А что, он не только тебя дерёт, но и налево погуливает?!

— Очень смешно. Ха-ха-ха, — без тени веселья отчеканил я, вновь вернувшись к созерцанию унылого пейзажа.

— А хочешь, я тебе расскажу кое-что любопытное? — придвинувшись вплотную, шепнул Минсок.

— Мне неинтересны твои рассказы, — равнодушно возразил я.

— Правда? А я думал, что тебе интересна судьба Чанёля, которого ранило осколком гранаты…

— Что? — я хищно прищурился и впился в рыжего испепеляющим взглядом.

— Железка в его желудке. Половина внутренних органов в кашу. Может, он вообще уже умер…

— Ты сдурел? — обезумев, я вцепился в шею Минсока, и, если бы не альфы, точно задушил его.

— Успокойся, омега! — рыкнул тот, что сидел рядом с водителем. — Правду он говорит.

— Какую ещё правду? — Сердце ухнуло в пятки, да там и осталось.

— Он увидел, как мы тебя увозим, и бросился за автомобилем. Кто-то кинул гранату, и ба-бах! — Минсок, потирая шею, громко расхохотался, а я закрыл глаза, отказываясь верить услышанному. — Так что будешь такой же сучкой, как твой дружок Кёнсу — отсосёшь хозяину, получишь корочку хлеба. Подставишь попку — водичкой напоят.

Странно, но слова рыжего не причинили никакой боли — сейчас все мои мысли были сосредоточены на Чанёле. Я отчаянно не желал верить, что всё, сказанное бетой, правда. Мой альфа не мог так глупо погибнуть, он бы не оставил меня… Я торопливо стёр слезинку, пока её не заметили остальные, и продолжил смиренно трястись в душном салоне.

Видимо, колонна ехала по обходной дороге, потому что на нашем пути не то что Города, но даже караванщики ни разу не встретились. Когда на горизонте забрезжила «Белая лилия», сердце мучительно сжалось, но вовсе не от того, что я, по сути, возвращался туда, где всё и началось. Нет, моё внимание приковал человек, распятый на воротах, медленно погибающий от жажды и удушающей жары.

— Чунмён? — охнул я, когда мы подъехали ближе.

— Это для устрашения случайных путников. Хорошо висит! — мечтательно отозвался рыжий.

— Это ты там должен висеть! — заорал я.

— Если не заткнёшься, то приколочу тебя рядом с ним, ржавыми гвоздями. Понял, мразь? — процедил сквозь зубы Минсок.

Наплевав на его предупреждение, я высунулся в окно и громко позвал бету по имени. К моему ужасу, он даже не пошевелился — так и висел, уронив голову на грудь, обгоревший и бесчувственный.

Джипы заехали во внутренний двор, и я быстро осмотрелся, отмечая, как сильно изменилась крепость за эти пару месяцев. Не осталось ни теплиц, ни скамеечек. Кругом горы мусора, стёкла разбиты, двери сорваны с петель. Будто здесь прошёл смертоносный ураган, заодно унёсший с собой десятки невинных омежьих жизней.

— Чего расселся? Идём! — Минсок успел выбраться из джипа и, раскрыв мою дверцу, потянул за локоть.

— Знаешь, чего я не понимаю? — прищурившись, спросил я.

— И знать не хочу, — отозвался рыжий, всё же вытащив меня на песок.

— Почему ты с такой лёгкостью служишь альфам? То Тао, теперь Ифаню.

— Я служу тому, кто больше платит.

— Как собака? — сипло рассмеялся я. — Конечно, что ещё остаётся фригидной бете? Мстишь омегам за то, что твоя задница никогда не будет такой сладкой? М, девственник?

Судя по потемневшим от ярости глазам, я нашёл его слабое место. Зарычав, Минсок повалил меня на песок и принялся избивать. Я только и мог, что дрыгать ногами, так как руки по-прежнему были крепко связаны.

Вокруг загалдели альфы, раздался тонкий голосок Кёнсу, приказ Ифаня не стрелять. В голове шумело — эта рыжая тварь, кажется, сломала мне нос, но всё это было неважно. Главное, прикинуться жертвой и с достоинством вытерпеть боль.

Когда кто-то за шкирку оттащил от меня бету, я вздохнул облегчённо и закашлялся. Кёнсу упал рядом со мной на колени и осторожно прижал мою голову к груди, укачивая, будто маленького.

— Ты что творишь, ублюдок? — зарычал Ифань.

Быстро приблизившись к бете, он мощно ударил его под дых и презрительно сплюнул.

— Только я могу играть с омежками. Ясно тебе? — и, уже обращаясь к альфам, — повесить его на ворота вместо того беты!

— Слава Богу! — слетело с моих окровавленных губ.

Один из альф, о чём-то пошептавшись с Ифанем, рывком поднял меня на ноги и потащил в сторону дома. Я успел прочитать по побелевшим губам Кёнсу: «Я спасу тебя!» — и согласно кивнул, хотя и слабо представлял, что может сделать мой хрупкий друг.

Меня втащили в пустое сейчас общежитие, где я провёл всё своё детство, и толкнули к лестнице. Пока я поднимался, мерзкий альфа нагло облапал мой зад, а мне даже сил не хватало, чтобы отбрыкнуться.

Он провёл меня мимо нашей с Кёнсу комнаты и распахнул дверь угловой, в самом конце коридора. Не дав мне опомниться, затолкнул внутрь, и за спиной тут же щёлкнул запор на двери.

— Бэкки? — раздалось удивлённо.

Я резко поднял голову и обомлел — на полу, у зарешечённого окна сидел изумлённый Чонин. На его лице, всеми цветами радуги, сияли многочисленные синяки. Здесь были и совсем старые, успевшие пожелтеть, и свежие, ещё только набирающие силу. На пухлых губах засохла корочка крови, а костяшки пальцев были сбиты. Дрался?

— Ты что здесь делаешь? — спросили мы друг у друга одновременно, и облегчённо улыбнулись.

Чонин поднялся на ноги и приблизился ко мне, нежно обхватив ладонями моё лицо и повернув его к свету.

— Хорошо же тебя разукрасили, — вздохнул он.

— Кажется, нос сломали, — испуганно пискнул я.

Старший омега, со знанием дела, потрогал переносицу и отрицательно помотал головой.

— Нет, цел твой носик, — беззаботно отозвался он.

Осторожно, будто тяжелобольного, он довёл меня до единственной койки в комнате и помог ровно сесть. Затем отодрал от простыни ровную полосу ткани и смочил её водой, плескавшейся на дне пластиковой бутылки. Сев рядом, принялся сосредоточенно вытирать кровь, а я смотрел на свои дрожащие руки и едва сдерживался, чтобы не заплакать.

— Так почему ты здесь? Почему Чунмён висел на воротах? Это Тао виноват, да? — шёпотом спросил я, будто нас могли подслушивать.

— Нет, — мотнул головой омега. — Всё не так.

— А как? — с надеждой отозвался я.

Чонин отложил в сторону тряпку и закрыл лицо ладонями, будто собирался с мыслями. Он и говорить начал так, не убирая рук, из-за этого мне пришлось прислушиваться и даже податься вперёд, чтобы не пропустить ни слова.

— Мы поехали следом за Сехуном. Чунмён о чём-то беззаботно болтал, а Тао сверлил мой затылок взглядом. Я думал над тем, что его запах мне нравится, хотя это и неправильно. Что он враг и верить ему нельзя… А потом в машину выстрелили. Чунмёна ранило в плечо, мне чуть в голову не попали, еле увернулся. Пока приходили в себя, из укрытия выбежали несколько альф и пересадили нас на заднее сиденье, предварительно вырубив прикладом по голове. Очнулся я уже тут. Как я понял, пока Тао не было, его альфы переметнулись на сторону Ифаня, решив, что босс их предал и стал заодно с Чанёлем. Именно они на нас и напали.