В пустыне нет слёз (СИ), стр. 35

— А почему ты избитый? — спросил я во время образовавшейся паузы.

— Пытался сбежать несколько раз, пока меня не заперли здесь. На решётке замок, дверь так просто не выбьешь, — с горечью отозвался Чонин.

— А что с Тао?

— Не знаю. Но судя по запаху, что иногда долетает до меня, он ещё жив, — омега улыбнулся кончиками губ и серьёзно посмотрел на меня. — А как ты здесь оказался? Где Чанёль?

Пришлось пересказывать недавние события, умолчав правда о наших отношениях с альфой, благоразумно понимая, что Чонину слышать об этом будет неприятно. Но вот незадача — я совсем забыл о метке, огнём горевшей на шее, а омега её сразу заметил и легко коснулся подушечкой указательного пальца.

— Его работа? — грустно улыбнулся брюнет.

— Прости, — слетело с губ прежде, чем щёки успели заалеть.

— Всё в порядке, — успокоил меня Чонин. — Знаешь, проторчав здесь столько дней, я много думал. Возможно, даже больше, чем за всю свою жизнь. Мы ведь и вправду не были с Чанёлем истинными. Просто он был для меня всем: кумиром, Богом, идеалом. Я видел только его, слепо считая, что имею право им обладать. Он же никогда не испытывал ко мне подобных чувств. Чанёль всегда был рядом, но в любой момент готов был исчезнуть. Именно в плане отношений, а не жизни. Раньше я ненавидел Тао, потому что из-за него не смог быть рядом с Чанёлем. Но теперь я ему благодарен — за те несколько дней, что мы провели бок о бок, я впервые узнал, что на меня тоже можно смотреть с искренним обожанием, вожделением, нежностью. Если нам удастся выбраться из этого дерьма, я определённо дам ему шанс!

Вместо ответа, я счастливо улыбнулся и ткнулся лбом в плечо омеги. Он простил, не держит на меня зла — и это главное, чёрт возьми!

— Как ты думаешь, с Чанёлем действительно случилась беда? — помрачнев, спросил я.

— Я уверен в другом — даже если он ранен или контужен — он найдёт нас и спасёт. Потому что для Чанёля слова «дружба» и «любовь» не простой набор звуков. В этом прогнившем мире он ценит чувства, а не количество воды и патронов в кармане. Романтик. — Чонин задумчиво улыбнулся и положил свою ладошку на моё колено, ободряюще его сжав. — Не расклеивайся, малыш, мы что-нибудь придумаем! Теперь нас двое и, я клянусь, что докажу этим тупоголовым альфам, что омеги не только задницами крутить умеют! Ты со мной, мелкий?

— Я с тобой! — горячо отозвался я.

До самого вечера мы разрабатывали план, делясь друг с другом мыслями. Конечно, для начала было бы неплохо выбраться из этой замурованной клетушки, но Чонин сказал, что без плана действий мы даже до лестницы не добежим. Что ж, он опытнее и ему виднее. А вообще, я был безмерно рад, что омега перестал на меня злиться и напоминал себя в нашу первую встречу.

— Как ты думаешь, что этому Ифаню от нас нужно? — Я выглядывал в окно, выходившее во внутренний двор крепости, и с жалостью обводил останки поломанных теплиц с вытоптанными растениями.

— Ему нужен Чанёль. Ифань знает, что он придёт нас спасать.

— А зачем ему Чанёль?

— Ты совсем глупый? — раздражённо фыркнул Чонин. — Он не раз просил Чана о сотрудничестве, предлагал объединить силы, помочь попасть в Город, взять в свою команду. И каждый раз Пак отвечал ему отказом! Понимаешь, для него дело принципа — не иметь ничего общего с песчаными бандитами. А Ифань просто самовлюблённый мудак, который хочет отомстить!

Я хотел было ответить, как в коридоре раздались тихие шаги, а Чонин приложил палец к губам, призывая меня заткнуться. Замерев напротив двери, звуки стихли, а через секунду в узкую щель у самого пола с трудом протиснулась тонкая полоска бумаги.

Стоило шагам удалиться, как мы с омегой наперегонки бросились к двери. Чонин меня опередил и первым схватил бумагу, в которой, как оказалось, был завёрнут небольшой складной нож. Не глядя вышвырнув бумажку, он принялся возиться с лезвием, а я подхватил листок и поднёс к глазам. Записка!

— Бэкхённи, надеюсь, с тобой всё в порядке и нож вам поможет! — начал читать я вслух. — Ифань расставил охранников по периметру всей крепости, ещё по двое стоят у обоих выходов из общежития. Тот бета, висевший на воротах, лежит в гараже. Он еле дышит, боюсь, что не доживёт до утра. А на первом этаже, в 109 комнате, держат Тао. Ифаня нет, он у ворот, а меня оставил в нашей прежней комнатке. Если будете убегать, попрощайся со мной. Твой Кёнсу.

— Это твой друг? — спросил Чонин, активно ковыряясь ножом в щели между косяком и дверью.

— Да, — выдохнул я, прижимая записку к груди.

— Некогда нюни разводить, лучше помоги мне! — деловито приказал старший омега.

Когда ему всё же удалось подцепить брусок по ту сторону двери, и он послушно выскочил из пазов, мы вздохнули с облегчением.

— Действуем! — подмигнув мне, улыбнулся Чонин.

========== Глава 22 ==========

Сказать, что мне было страшно — значит скромно промолчать. У меня поджилки тряслись, пока я неловкой тенью скользил за бесшумно двигавшимся Чонином.

Он первым услышал приближающиеся шаги и затащил меня за угол, приложив палец к губам. Я понятливо кивнул и даже дыхание затаил, ожидая, когда альфа пройдёт мимо нас.

— Сейчас иди к своему другу, а я пойду в 109 вытаскивать Тао — без него будет сложновато, — шепнул омега, подтолкнув меня в спину и на всякий случай отдав нож.

Набрав полные лёгкие воздуха, я просеменил к нужной двери и тихо постучался. Пару секунд ответа не было, а затем в узкую щель просунулась тонкая ручка и за шкирку затащила меня внутрь.

— Наконец-то! — облегчённо выдохнул Кёнсу, повиснув на моей шее.

— Эй, ты чего? — испугался я.

— Будь осторожен, на улице полно альф! — шептал друг, целуя меня в ухо. — Я буду скучать, Бэкки! Прости меня за всё!

— Кёнсу, ты дурак?! — не выдержал я, оттолкнув паренька. — Сейчас Чонин сбегает за Тао, и мы на пару придумаем, что делать дальше!

— Чонин твой новый лучший друг? — холодно поинтересовался Кёнсу.

Ответить я не успел — в коридоре вновь раздались шаги, и могу поспорить, что принадлежали они отнюдь не омеге.

— Живо под кровать! — прошипел Кёнсу.

Не успел я забраться под свою бывшую койку, как дверь с грохотом распахнулась, явив на пороге незнакомого альфу. Мне были видны лишь пыльные армейские ботинки, но уже от одного их вида перехватило дыхание и стало как-то тошно.

Тяжело ступая, охранник подошёл к Кёнсу и, нагло приподняв, крепко прижал к себе.

— Я слышал, что ты, малыш, с каждым желающим трахаешься? — ухмыльнулся альфа.

— Отпусти меня! Я всё расскажу Ифаню! — отчаянно пискнул Кёнсу, трепыхаясь в стальных объятиях.

Я нервно сглотнул и сжал в ладошке раскладной ножик.

— Ну же, не ерепенься! Если будешь хорошей омежкой, я не порву тебя, — приторно сладко вещал альфа. — Вставай на коленочки, приспускай штанишки и сделай приятно дядюшке!

— Отвали от меня, грязный ублюдок! — заорал друг, и тут же раздался звук пощёчины.

Я не выдержал и со всей дури вогнал острое лезвие в ботинок альфы, насквозь проткнув его ступню. Тот взвыл дуром и схватился за пораненную конечность — этого времени хватило, чтобы я выбрался из-под кровати и толкнул его в грудь, с грохотом уронив на пол. Видимо, охранник крепко приложился затылком, потому что тут же заткнулся и закатил глаза.

— Давай его свяжем! Живо! — приказал я офигевшему Кёнсу, стараясь не обращать внимания на его покрасневшую от удара щёку.

Пока мы возились с массивным альфой, дверь вновь распахнулась, едва не доведя нас до сердечного приступа, но это оказались лишь Чонин и Тао — избитые, но счастливые, и отчего-то с покрасневшими влажными губами.

— Ничего себе, — растерялся Тао, глядя на плоды наших трудов.

Я наградил его мрачным взглядом и, лихо вывернув из ноги дёрнувшегося альфы нож, картинно вытер окровавленное лезвие о штанину.

— Кажется, роман с Чанёлем превратил малыша в настоящего мужика, — издевательски протянул Тао. — Больше не плачешь, солнышко?