В пустыне нет слёз (СИ), стр. 33

Когда дверь за спиной хлопнула, я медленно поднял голову и вздрогнул — за широким столом, заваленном бумагами, сидел уже немолодой светловолосый альфа и криво ухмылялся, глядя на меня. На длинных нервных пальцах сверкали многочисленные перстни, а сами подушечки торопливо стучали по крышке стола, будто в нетерпении. Мужчина был затянут в военную форму, подчёркивающую стройную фигуру, да и сам выглядел весьма аристократично и интригующе, вот только его запах — резкий, удушающий, портил всё впечатление.

— Ну здравствуй, мой неуловимый омежка! — расплывшись в улыбке, поздоровался альфа.

— Я не ваш! — хрипло отрезал я, только сейчас заметив торчащие из-под стола тощие ножки.

— Не обращай внимания, он почти закончил, — отмахнулся так называемый хозяин. — Малыш, бери глубже, а то папочка будет ругаться!

Я напряг слух и услышал мерзкие причмокивающие звуки. Недовольно скривился и почувствовал тошноту, подбирающуюся к горлу. Это с кем это он так? И неужели я тоже буду однажды с ним…

— Меня зовут Ифань! — Тёмно-карие глаза чуть закатились от удовольствия, но мужчина вновь вернул прежнюю ясность взгляду. — Ты, наверное, задаёшься вопросом, зачем мне нужен?

— Я задаюсь лишь одним вопросом — нельзя ли было позвать меня на пять минут позже! — я выразительно кивнул на худые ножки и поморщился.

Альфа несколько мгновений недоумённо хлопал ресницами, а затем тихо рассмеялся.

— А ты мне нравишься! Забавный малый!

— К сожалению, не могу ответить взаимностью! — хмыкнул я.

Нет, правда, откуда во мне столько уверенности? Раньше я бы и рта раскрыть не посмел, а теперь… Может, всему виной метка, горевшая огнём на шее? Теперь я знал, что у меня есть альфа — верный, надёжный и преданный. И он меня найдёт и спасёт из лап этого монстра, иначе и быть не может!

Ифань особенно громко простонал и откинулся на спинку стула. Отдышавшись, застегнул ширинку и потрепал невидимого мне обладателя хрупких щиколоток.

— Можешь вылезать. Ты хорошо потрудился! — похвалил он, а у меня вырвался нервный смешок.

Но каковы же были мои шок и удивление, когда из-под стола выбрался растрёпанный, покрасневший Кёнсу, торопливо стирающий с распухших губ чужую сперму. Заметив меня, он вздрогнул и отпрянул к стене, а в огромных глазах заблестели слёзы.

— Встреча старых друзей, что может быть милее? — усмехнулся Ифань, неусыпно следя за нашей реакцией. — Скажи мне спасибо, малыш, что я положил столько сил, чтобы найти твоего дружка! Кстати, Бэкхён, он научит тебя всем премудростям секса. Думаю, уже на днях мы попробуем развлечься втроём. Кёнсу будет работать ротиком, он в этом профи, а я буду трахать твою девственную задницу!

— А вот хрен тебе! — оттянув ворот футболки, крикнул я.

Увидев метку, глаза Ифаня сузились, и он пулей подлетел ко мне, вдавив спиной в стену.

— Успел, значит? Пак, сукин сын! — шипел альфа, водя пальцем по метке. — А ты ведь действительно не пахнешь, поэтому я и не почуял ничего! Ну ладно, эту метку мы прижжём железом, а я тебе новую поставлю. М? Как тебе такая идея?

— Ты не посмеешь! Чанёль придёт и убьёт тебя! И всех твоих псов! И за Кёнсу отомстит! Ясно тебе? — задрав голову, завопил я.

Грубая пощёчина едва не лишила меня чувств. Я слышал сквозь гул в ушах, как меня тащили обратно в камеру, как бросили на холодный пол и хлопнула железная дверь за спиной. А потом отключился, в очередной раз.

***

— Бэкки, подними же голову.

Ласковый шёпот коснулся ушей, и я послушно пошевелился, чувствуя, как меня заботливо уложили на худые колени. Когда же несколько капель упали на потрескавшиеся губы, я открыл глаза и торопливо выдернул из чужих рук стакан с водой, тут же осушив его до дна.

— А-а-а, кайф! — я прикрыл ресницы и облегчённо вздохнул.

— Ты как?

Только сейчас поняв, что не один, я открыл глаза и увидел над собой обеспокоенное лицо Кёнсу. Друг, стараясь не пересекаться со мной взглядом, отжал в глиняной миске чистую тряпку и начал осторожно оттирать с моего лба кровь.

— Кёнсу, я так скучал! — Резко вскочив, я крепко прильнул к другу и совсем по-детски разревелся.

— Пусти! Я грязный! — тут же начал вырываться он.

— Грязный? — я недоумённо отстранился, глядя на Кёнсу.

— Эту грязь не отмыть. Она внутри. — Омежка вновь приложил холодную ткань к моему лбу. — Не дёргайся, пожалуйста, иначе я не смогу обработать рану.

Я послушно сидел и лишь изредка морщился, когда кожу начинало щипать. Заклеив мой лоб пластырем, Кёнсу зацепился взглядом за метку и улыбнулся краешками губ.

— Ты нашёл своего альфу?

Краска хлынула к щекам, и мне стало стыдно за своё счастье. Если я признаюсь, что счастлив с Чанёлем, Кёнсу никогда меня не простит и будет прав. Это я должен был оказаться на его месте. Это меня должен был изнасиловать Тао. И это Кёнсу нужно было сбежать из «Белой лилии». Я бы справился, выдержал. Я бы приложил все усилия, чтобы не сломаться, лишь бы не видеть этих печальных глаз сейчас, в которых словно скопилась вся боль мира.

— Не вини себя, Бэкхён, — будто прочитав мои мысли, вздохнул друг. — Я был неправ, когда наговорил тебе всё это. Никто не виноват в том, что так вышло. Просто моя судьба… такая.

— Кёнсу, это ненадолго! Чанёль наверняка уже едет сюда, чтобы спасти нас! — с жаром заверил его я.

— Бэкки, он едет спасать тебя!

— Ты мой друг! Я попрошу Чанни, и он заберёт тебя со мной! Он очень хороший, правда! Он тебе понравится!

— Ифань не так прост, — покачал головой Кёнсу. — Я правда не знаю, зачем ты ему нужен. Он ничего не говорил мне о тебе…

— Кёнсу, я тебя никуда не отпущу! — Я вжался лбом в его худое плечо и пожалел, что из-за наручников не могу его обнять.

— Помнишь, как раньше ты предлагал мне сбежать с тобой? Сейчас я с удовольствием на это соглашусь, — выдохнул в мои волосы омега, и я не смог сдержать счастливой улыбки.

Крепко прижавшись друг к другу, совсем как в детстве, мы сидели у стены и смотрели в окошко под потолком, из которого яркий полуденный свет мягко слепил глаза.

— Расскажи мне, какой он?

— Кто?

— Твой Чанёль.

Я смущённо улыбнулся и опустил глаза.

— Он очень сильный! И смелый! Правда, грубиян неотёсанный, но я уже привык. И ещё, он старше меня в два раза!

— Так это же хорошо! Опытнее, да и прошлую жизнь застал. Наверное, много всего интересного рассказал? — глаза Кёнсу сверкали неподдельным любопытством.

— Ага, это точно! — закивал я.

— Вы давно вместе… как пара?

— Нет, несколько дней. Мы только вчера были… близки.

— И как? Тебе понравилось? — оживился друг.

— Ты меня смущаешь! — зарделся я.

— Ну расскажи! У меня же никогда не было по любви, — пихнув меня в бок, надулся Кёнсу.

— Это классно! И приятно!

— Мда, ты мастер описаний, — закатил глаза омега. — У вас там, кстати, нет симпатичных свободных альф?

— М-м-м, есть один на примете, — игриво прищурился я, но друг тут же помрачнел и опустил голову.

— Прости, не стоило заводить этот разговор.

— Почему?

— Ни один приличный альфа со мной не свяжется, так что не стоит тешить себя глупыми надеждами, — пряча взгляд, отрезал Кёнсу.

— Эй! Ты чем себе голову забиваешь?! И дураку же понятно, что ты это делаешь не по своей воле!

— Бэкки, я уже два раза делал аборт, — зажмурившись, признался друг. — Ещё один, и я никогда не смогу иметь детей!

В груди всё похолодело, и я крепко прижался к всхлипывающему Кёнсу, беспорядочно целуя везде, где только мог дотянуться. Через несколько минут он немного расслабился, но всё так же дрожал рядом со мной и продолжал шмыгать носом.

Когда бронированная дверь распахнулась, являя моего надсмотрщика, мы с Кёнсу притихли и вжались в стену.

— Хозяин просил передать, что мы выезжаем в «Белую лилию»! На выход!

Мы с другом неуверенно переглянулись и послушно выполнили приказ. Надеюсь, что Чанёль не собьётся со следа и обязательно меня найдёт.