В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ), стр. 87

Пока Гарри соображал, кто такой этот «я», незнакомец уселся сам и усадил его к себе на колени. Поттер немедленно принялся отбиваться от этой сомнительной чести. Молча, потому что язык его не слушался – нападавший успел наложить какое-то заклятье.

– Какой вредный ребёнок, – прошептал «я». – Угомонись и посиди спокойно. Я хочу дослушать сказочку.

Гарри эта причина уважительной не показалась, но его обездвижили, усадили поудобней и ласково погладили по щеке. Поттер собрался впасть в панику, уповая на свой замечательный браслет, а нападавший наконец представился:

– Гарри, это я, Эдриан. Сейчас всё отменю, не кричи.

– Ты сдурел?! – шёпотом заорал порядком струхнувший Гарри и сам порадовался своей тупости. Конечно, Пьюси сдурел, причём давно и капитально.

На них зашикали, и Пьюси прошелестел прямо в ухо Гарри:

– Мне с тобой хорошо, понимаешь?

Офигевший Поттер дёрнулся, чтобы сползти с чужих колен, но Эдриан его придержал и опять погладил, только теперь по голове:

– Тихо-тихо, маленький. Я не собираюсь тебя обижать, честное слово.

Гарри рванулся из объятий, Пьюси неохотно разжал руки и тяжко вздохнул:

– Сделай, как в прошлый раз, пожалуйста.

Поттер замер.

– В смысле? – спросил он.

– Ну, что ты делал, чтобы я успокоился? Сделай так ещё, прошу тебя.

Просьба меняла дело. Оказывается, Пьюси не извращенец, а пациент, нуждающийся в помощи. Доктор Поттер присел рядышком, благо размер кресла позволял, и взял Эдриана за руки. Он изо всех сил сосредоточился на «поправке настроения». Через пять минут накатила слабость, и Гарри устало обмяк.

– Спасибо тебе, – прошептал Пьюси, и приобнял его за плечи. Гарри молча кивнул. В ушах слегка звенело и невыносимо захотелось спать. Он привалился к Эдриану в полудрёме, а тот укрыл его полой своей мантии.

Тем временем, некромант отправился выручать из заточения возлюбленную, и девочки заохали и зашептались. Кристоф уже почти добрался до темницы, как случилось несколько событий разом. Бдительный тюремщик засёк некроманта и поднял тревогу, дверь гостиной внезапно распахнулась, девчонки завизжали изо всех сил, кто-то скверно выругался и заорал: «Люмос Максима!»

Яркий свет, ударивший по глазам, заставил всех зажмуриться. Когда ошеломлённые студенты проморгались, они увидели Нотта и Ургхарта, с потрясённым видом стоящих посреди гостиной с палочками наизготовку.

Первым заржал, ясное дело, Малфой:

– Мы сдаёмся! Пощады! Нотт, за меня выкуп дадут, честно.

Теперь засмеялись все, а Теодор набычился, покраснел и показал Малфою средний палец:

– Что тут, блядь, за групповуха?!

– Придержи язык, здесь дамы, – спокойно сказал Ургхарт. – Прошу прощения, если помешал, но всем пора на ужин. Поттер, декан велел доставить тебя в Большой зал, живого или мёртвого. Поттер?

И тут змеиный факультет замер, не веря своим глазам – Золотой мальчик сладко спал, доверчиво положив голову на плечо ухмыляющегося Эдриана Пьюси.

Пробуждение было неловким. Во-первых, Гарри проснулся в обнимку с Пьюси. Во-вторых, на это безобразие таращился почти весь факультет, за исключением бедолаг, погибающих в библиотеке и на отработках. А в-третьих, смущённый Гарри спросонок ляпнул:

– Прости, Драко, но ты так интересно рассказывал, что я заснул.

Ясно, что все захихикали, а Малфой обиделся. Он смерил соню надменным взглядом, поджал губы и, ни слова не говоря, вышел из гостиной. Очень неудобно получилось.

Неторопливо шагая в Большой зал, Поттер укорял себя за глупость и неделикатность. Каким бы ни был Малфой хорьком, он хорошо относился к Гарри – всегда отвечал на вопросы, не дразнился чугунным лбом и помогал с Зельями.

Поттер вздохнул и задумчиво подёргал себя за прядку, выбившуюся из хвоста. Он обязательно прорепетирует речь, перед тем как пойдёт просить прощения у Драко. Не хватало ещё чего-нибудь брякнуть, не подумав.

– Давай, Поттер, шевелись, еле плетёшься, – Ургхарт ухватил Гарри за шкирку и поволок за собой.

– Без меня не начнут, – огрызнулся Поттер, едва поспевая за префектом. – Да пусти ты!

– Отпусти мальчика, Ургхарт, – Пьюси улыбался, но Теренс счёл за благо подчиниться.

– Ещё один болезный на мою шею, – недовольно буркнул он. – Кто бы тебе кукушку-то починил, горемыка? Отстань от Поттера, ведь отправят тебя вслед за отцом, как нечего делать.

– Разберусь, – спокойно пообещал Эдриан, аккуратно взял Гарри за руку и повёл его в Большой зал.

Поттер опять вздохнул. Он, конечно, мечтал наладить отношения с соучениками по факультету, но предпочёл бы менее драматичный сценарий. Тем более сейчас, когда целительский заговор наконец состоялся.

Ещё пару недель назад Гарри опасался съехать с катушек, а теперь он был спокоен и благостен, как Мерлин на Авалоне. Всё устроилось наилучшим образом – у него за спиной появились люди, которым он мог довериться.

Дважды в неделю Снейп самолично отводил Гарри в Больничное крыло и на пару часов сдавал его мадам Помфри. Этот фокус придумал Сметвик.

– Регулярный медосмотр – дело важное. Попьёшь зелий, полечишь нервы. И ещё. Шрам твой – повод жаловаться на головную боль беспрестанно. В любое время, когда приспичит повидать Поппи, хватаешься за голову и прямиком сюда. Я Снейпа предупрежу. Понял?

Гарри понял и вовсю пользовался щедрым подарком. Кроме плановых визитов под конвоем декана, он частенько забегал в Больничное крыло просто так – поздороваться с мадам Помфри и обменяться с ней новостями.

Но самым главным сюрпризом стало письмо дяди Вернона. Понятно, что Гарри всплакнул от счастья, когда развернул конверт, и мадам Помфри пришлось отпаивать его успокоительными зельями.

Письмо добиралось кружным путём. Оказывается, мадам Помфри списалась с мадам Малкин, и обе замечательные женщины договорились организовать тайную переписку Гарри с родными. Теперь Гарри мог написать письмо домой, отнести его в Больничное крыло и тем же путём получить ответ. Красавица Букля опять оставалась не у дел.

Новостей из дома было немного. И самая главная из них – заседание суда по усыновлению Гарри состоялось в первых числах ноября. Обрадованный Гарольд Дурсль торжествующе показал средний палец куда-то в потолок. Там, по его мнению, находились дед Карлус и его бескомпромиссная жена. «Не знаю, Поттер я или нет, – подумал Гарри, – но Дурсль точно».

Ещё дядя написал о долгожданном визите специалиста по магической защите. Тот осмотрел дом, признал его уютным и заверил старшего Дурсля, что никакой защиты на жилище наложено не было. Приглашённый маг уверял, что кровную защиту ни с чем не спутаешь, а домик на Тисовой улице лишён даже элементарных охранных чар.

Обеспокоенный Вернон велел остерегаться Дамблдора. «Всякое враньё, – писал дядя, – хорошо в меру. Мне кажется, твой директор просто не хотел, чтобы мы куда-нибудь уехали. Осторожно расспроси нескольких магов о том, насколько сложно отыскать кого-нибудь в магловском мире».

Гарри перечитал письмо несколько раз и спрятал в серебристый мешочек Карлуса Поттера. Ответное письмо: «Жив, здоров, учусь прилежно» он отправил сразу же, чтобы успокоить… Да, чтобы успокоить маму и папу. Тогда Гарри заревел ещё раз, и мадам Помфри долго гладила его по голове и шептала что-то утешительное.

Теперь он сочинял большое, обстоятельное письмо с множеством вопросов – ему нужен был совет отца. Особенно насчёт Снейпа и Малфоя.

Мысли Гарри опять свернули на Драко, и он виновато повздыхал. Всё-таки очень некрасиво получилось, не стоит затягивать с извинениями.

Снейп же… Гарри невольно покраснел. Кое о чём писать домой он не будет. Ни за что.

Сплетничали слизеринцы часто и с удовольствием, правда, за пределы гостиной эти сплетни никуда не уходили. Особенно доставалось преподавателям, так что Гарри волей-неволей знал биографии всех учителей, включая Бинса. И если история с замужеством Макгонагалл вполне укладывалась в образ суровой старой девы, то обсуждение личной жизни Снейпа повергло Гарри в шок.