В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ), стр. 64

Гарри вздохнул, а мадам Помфри налила ему ещё чаю.

– Я очень разозлился, если честно, – сознался Гарри, – поэтому сработал браслет. Динки заверещал что-то и упал в обморок, а Снейпу хоть бы хны. Поджал губы, как Макгонагалл и говорит: «Идемте в Большой зал, мистер Поттер, не стройте из себя страдальца». Ну, я и пошёл.

– Какой браслет? – спросил Сметвик осторожно.

– Малфой велел никому не говорить, – сказал Гарри и задрал рукав пижамы. – Вот этот. Мне его кузен подарил на день рождения, а он оказался волшебным. Если я трушу или злюсь, он всех разгоняет куда подальше. Малфой говорит, что возникает очень неприятное чувство, хочется уйти поскорее. Помните, у вас вредноскопы завыли? Это всё браслет.

– Странно, – нахмурился Сметвик, – я же диагностировал тебя и должен был увидеть артефакт. Ты не можешь его снять на минутку? Я просто посмотрю.

Гарри кивнул, стащил браслет с руки и осторожно положил на стол. Сметвик отодвинул тарелку с остатками печенья, несколько раз взмахнул палочкой над браслетом, быстро шепча что-то на латыни. Гарри с завистью посмотрел на целителя, никаких тебе искр и безуспешных попыток наколдовать хоть что-нибудь.

– Вот это защитка! – восхитился Сметвик. – Поппи, смотри, эта штука сливается с аурой подзащитного намертво и рассчитана на большую толпу народа. Привет из времён инквизиции, похоже. Надо же, до сих пор работает! А откуда вещь оказалась у твоего кузена? Он ведь магл, если я не ошибаюсь.

– Купил на блошином рынке, ну, барахолка такая со всякой всячиной. Сказал, что этот браслет сразу ему понравился.

– Обалдеть, – Сметвик вернул браслет Гарри. – А Малфой откуда знает про браслет, ты ему сказал?

– Нет, – Гарри вздохнул. – Я думал, что это обычное украшение. Мне Малфой в Хогвартс-экспрессе про него рассказал.

И Гарри коротко пересказал историю знакомства с Малфоем. Про тортик в салфетке говорить не стал, постеснялся.

– Силён, паразит, – задумчиво сказал Сметвик. – Ты щупай его, Гарри, щупай смелее – нащупаешь много интересного. А ещё лучше, попроси о покровительстве. На людях, чтобы отказать было стыдно.

– Иппи, что ты такое говоришь ребёнку? – возмутилась мадам Помфри. – Он ещё маленький!

– Покровительство, Поппи, это не только перепихон в душевых, – возразил Сметвик, а Гарри покраснел. – Малфой защитит от кого угодно, особенно сейчас, когда Люциус заведует попечительским советом. К тому же, ещё год-другой и к Гарри будут приставать все, кому не лень. Красавец и знаменитость, сам Поттер.

– Всё равно, не нравится мне это, – поджала губы мадам Помфри. – Я скажу Снейпу, пусть угомонится, змей подколодный.

– Не Поттер, – тихо проговорил Гарри. – Монтегю сразу всем рассказал, что отца из рода выгнали. Говорил, что факт отречения в Палате лордов засвидетельствован. У него же дед – Лорд-канцлер. Я думал, умру от стыда. Зато никто потом не удивлялся, что я слабый маг. Вы говорили тогда в больнице, что я могу быть и не Поттером, а ребёнком других магов. Это можно как-то проверить?

– Поэтому с тобой никто не разговаривает? – нахмурилась мадам Помфри. – Убью Снейпа!

– Гарри, ты зря зациклился на своём происхождении, честно, – сказал Сметвик. – У тебя настолько мощный тёмный дар, что совсем не имеет значения, кто ты и откуда. Будь жив твой глава рода, он бы уже выделял тебя в младшую ветвь и на коленях умолял бы вести себя тихо до совершеннолетия.

– Почему? – удивился Гарри. – И вообще, вы всё время говорите о тёмном даре. Но ведь я лечу, а не…

Гарри вдруг вспомнил тролля, осёкся и понурился.

– Я – убийца, – глухо сказал он. – Всё правильно, значит, тёмный маг.

– Ты – балбес, – возразил Сметвик. – Иди к Малфою, ты его заинтересовал. Видишь ли, навязывать покровительство нельзя, нужно дождаться просьбы. Малфой ждёт, зуб даю. И тогда он расскажет тебе всё, что знает. А знает он до хренища, Малфой есть Малфой.

– Да я тоже почти всё знаю, – пожал плечами Гарри. – Слизни, они же только со мной не разговаривают, а между собой – запросто. Громко, чтобы я слышал. Так что, знаю я и про балбеса Джейми Поттера, опозорившего славный род, и про его дружка Сириуса Блэка, такого же обалдуя и Предателя крови, и про рыжую нахальную грязнокровку, и про Мародёров, и про Непростительные, и про Метки, и про Азкабан, и про умного и несчастного Тёмного Лорда, прямо-таки вынужденного порешить молодую семью с младенцем. Наслушался – во, – Гарри провёл пальцем по горлу. – Противно, сил нет.

Сметвик крякнул и потёр затылок:

– Попал ты, шкет. Не зря Янус беспокоился. И не ждал я от благородного факультета такого… такого крысиного поведения. Снейп, сволочь.

– А Янус беспокоился? – Гарри улыбнулся так радостно, что мадам Помфри и Сметвик тоже заулыбались.

– А как же! – усмехнулся Сметвик. – Плешь мне проел: «Поможем мальчику, Иппи, его змеи сожрут!»

– А вы? – Гарри напрягся и заглянул в глаза Сметвику. – Вы согласились мне помочь?

Сметвик вздохнул:

– Я ведь не знал, что дело зашло настолько далеко, честное слово, Гарри. Теперь помогу, конечно. Давай, ты всё-таки расскажешь, что там с троллем, а потом мы обо всём поговорим. Или ты устал?

– Нет, – упрямо мотнул головой Гарри, – не устал. Когда Снейп привёл меня в Большой зал, все уже ужинали. Я весь день ничего не ел и тоже… ну, налёг на еду, мне Монтегю даже замечание сделал. А потом вбежал Квиррелл, закричал, что тролль в подземельях. Началась паника – крики, шум, давка. Я не хотел никуда идти, меня бы раздавили в дверях. Но тут рыжий Рон сказал, что Гермиона ревёт в туалете на втором этаже, и её надо предупредить о тролле. За преподавательским столом есть незаметная дверца в коридор, туда мы и выскочили. Профессора растаскивали свалку в больших дверях и нас никто не заметил. Оказывается, Гермиону довёл до слёз именно Рон, они плохо ладят. Рональд какой-то очень весёлый был, сказал, что давно мечтал о настоящем приключении. Честное слово, мистер Сметвик, если бы я знал, что такое тролль, я бы никуда не пошёл. Сидел бы в Большом зале, как приклеенный.

Гарри передёрнуло, и Сметвик прижал мальчика к себе:

– Ну, парень, всё кончилось, не переживай.

– Когда мы дошли до девчачьего туалета, тролль уже был там. И я испугался, мистер Сметвик. До того испугался, что браслет, наверное, заработал в полную силу, Рон с Гермионой впали в панику. Но бежать было некуда – тролль загораживал выход. Гермиона забилась под раковину и кричала без остановки, а Рональд пытался проскочить мимо тролля и злил того своей беготней. Кстати, на тролля браслет не подействовал, по-моему.

– На троллей магия вообще почти не действует, – сказал хмурый Сметвик. Сейчас он вполне разделял малфоевское негодование, профессора действительно повели себя, как идиоты. – Что было дальше?

– Дальше я прыгнул троллю на спину, хотел ткнуть ему палочкой в глаз. Всё равно, она больше ни на что не годится. Промазал, – Гарри понурился, – но тролль, пока крутился со мной, выронил дубину. Гермиона визжала, Рон ополоумел окончательно и всё кричал «Вингардиум Левиосса!», хотел дубину поднять, балбес. Он и перо-то толком не поднимает. Спрыгнуть со спины тролля я уже не мог, он меня растоптал бы.

– О, Мерлин! – простонала мадам Помфри. – Зачем вы туда пошли?!

– Потому что идиоты, – буркнул Гарри с досадой. – Уизли от природы, а я за компанию. Тогда я вспомнил про дядю. У него больное сердце, и я много читал по кардиологии. Я вспомнил про «синдром внезапной смерти», когда сердце вдруг начинает работать очень быстро и неритмично. Маглы называют это фибрилляцией. Ну, в общем, я начал об этом думать и как бы заставлять сердце тролля биться неправильно. Получилось.

– Маги тоже называют это фибрилляцией, – медленно сказал Сметвик. – А то, что ты назвал «получилось», на самом деле называется асистолией – остановкой сердца. Теперь понятно, почему я внутренних повреждений у тролля не обнаружил. Их и не было.

Мадам Помфри смотрела на Гарри во все глаза и молчала.