В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ), стр. 65

– А потом тролль упал, и Рон смог-таки поднять дубину и треснуть ею мёртвого тролля, – сказал Гарри и тяжело вздохнул. – Пришли профессора и начали на нас орать. Но мне уже было всё равно, я в обморок грохнулся, как девчонка.

– В обморок ты грохнулся, как маг с сильнейшим магическим истощением, – сказала Помфри всё ещё дрожащим голосом. – Иппи, ты был прав насчёт Обета, умничка.

– А то, – невесело сказал Сметвик. – Я сам в своё время охренел. Понимаешь, Поппи, что Гарри нужно скрывать свои способности? Иначе, его так приспособят… Я даже представить себе боюсь.

Гарри покусал губу и спросил, не поднимая глаз:

– Вы всё ещё хотите мне помочь, или вам противно?

– Нет, глупый ты ребёнок, не противно, – ласково сказала мадам Помфри. – Просто мы ошарашены силой твоего дара, это же невообразимо. Поможем, конечно, да, Иппи? У нас будет целительский заговор.

Комментарий к Глава 19 Не бечено, увы

====== Глава 20 ======

– Ах, вот и ты, Северус! Входи, мой мальчик, мы тебя ждём, – Дамблдор всплеснул широкими рукавами ярко-фиолетовой мантии. – Что так долго?

– Какая честь, – буркнул Снейп. – Долго, потому что кто-то должен был убедить детей моего Дома не писать родителям о тролле прямо сейчас. Или вы желали ночь напролёт принимать посетителей?

– Ну же, Северус, – снисходительно улыбнулся Дамблдор, а Макгонагалл, сидевшая у камина, гневно фыркнула. – Какие могут быть посетители глубокой ночью? Правилами школы это не допускается.

– Например, лорд Нотт в сопровождении мистера Флинта и мистера Ургхарта, – ответил Снейп и злорадно понаблюдал, как улыбка Дамблдора становится несколько натянутой. – Не припомню, чтобы эти господа следовали хоть каким-нибудь правилам.

– Пожиратели! – с ненавистью сказала Макгонагалл.

– Уж куда там, – ухмыльнулся Снейп. – Это я – Пожиратель, дражайшая Минерва, и видел Азкабан изнутри. А упомянутым личностям даже обвинений не предъявлялось, они чисты аки младенцы.

Дамблдор нахмурился и побарабанил пальцами по переплёту какой-то громадной книжищи, лежащей у него на столе.

– Северус, Минерва, – сказал он резко. – Соберите воспоминания о младшем Нотте для думосбора – где сидел, что делал. Завтра точно его отец явится, нужно будет его успокоить. Мало нам было Малфоя. Кстати, Северус, как поживает мистер Малфой?

Малфой, наверняка, поживал прекрасно. Во всяком случае, на Снейпа он посмотрел как на бедного родственника, величественно кивнул ему и гордо удалился со Сметвиком любоваться дохлым троллем. Северус специально задержался в подземельях – толкнул речь перед факультетом, проверил запасы ингредиентов в кладовой, разобрал бардак на письменном столе и даже почти решился принять душ.

Но Люциус так и не пришёл.

– Не знаю, Альбус, – резко сказал Снейп. – Мы в ссоре, я же вам говорил.

– Очень некстати, Северус, – вздохнул Дамблдор. – А вот и Августа! Проходите, дорогая, располагайтесь. Чаю? Сладостей?

Зелёное пламя камина плюнуло искрами, и леди Лонгботтом величественно ступила на порядком истоптанный ковёр. Чучело стервятника на её шляпке смерило Дамблдора презрительным взглядом.

– Благодарю, не стоит! – Августа Лонгботтом поджала губы и царственно опустилась в предложенное кресло. – Что случилось, Альбус? Здравствуй, Минерва.

– Молли и Артур что-то задерживаются, – озабоченно сказал Дамблдор.

Снейп закатил глаза:

– Что за парад-алле, господин директор? Я рассчитывал поспать хоть немного перед завтрашним днём.

– Северус, мальчик мой… – начал было Дамблдор, но камин опять засветился зелёным и оттуда вышли супруги Уизли.

– Что-то случилось, профессор Дамблдор? – спросил Артур Уизли, пока его жена шумно выясняла у Макгонагалл, хорошо ли учатся её «крошки».

– Друзья мои, – заговорил Дамблдор негромко, все умолкли и стали прислушиваться. – Сегодня в стенах нашей замечательной школы случилось весьма прискорбное происшествие. По счастью, никто из детей не пострадал, за это следует поблагодарить профессора Макгонагалл и профессора Снейпа. В замок забрёл тролль.

– Вы рехнулись, Альбус? – прошипела старуха Лонгботтом. Супруги Уизли замерли, не в силах вымолвить ни слова. – Как это – забрёл? Почему, Мордред вас дери, забрёл тролль, а не заполз василиск или не залетел дракон? Где мой внук?! Я желаю видеть его немедленно!

– Успокойтесь, Августа! – чуть повысил голос Дамблдор. – Ваш внук цел и спокойно спит в своей кровати. Мы поговорим, и Минерва отведёт вас в гриффиндорскую башню.

– Мальчики! Мои мальчики! – прошептала Молли и тяжело опустилась на стул, громоздкий и вычурный, нелепо контрастирующий с небогатой мантией женщины. Артур неловко топтался рядом и порывался что-то сказать. – Они не пострадали? Я бы тоже хотела…

– Юный Рональд немного переутомился, и мадам Помфри оставила его в больничном крыле, – сказал Дамблдор успокаивающе. – Мальчик показал себя настоящим героем. Вы можете им гордиться.

Артур прекратив переминаться с ноги на ногу, гордо выпятил грудь и сказал:

– Уизли всегда…

– Какой, сволочь ты старая, героизм? – заорала старуха Лонгботтом. – Это тролль! На них даже Нотты с аркбалистами* ходили! Это самоубийство!

Снейп презрительно фыркнул и вспомнил любимое Люцево выражение: «Договоримся о терминах». Этими словами скользкий Малфой пользовался, когда хотел предотвратить какой-нибудь бесполезный спор. Если бы старуха Лонгботтом заблаговременно выяснила, что в понимании её коварного союзника означает термин «героизм», то бедолага Невилл учился бы на Хаффлпаффе и был бы абсолютно счастлив.

Ибо, по мнению Дамблдора, героизм был именно что самоубийством. Причём самоубийством ритуальным. Великий волшебник понимал слова «класть живот на алтарь» буквально и очень добросовестно относился к своим жреческим обязанностям. Недостатка в алтарях у Дамблдора не было, и ритуалы он проводил безукоризненно.

Например, молодой Северус Снейп должен был погибнуть на алтаре платонической любви к прекрасной деве. Сам, добровольно, испытав перед смертью неисчислимые муки. Северус остался жив и здоров благодаря Лорду, тот очень вовремя сгинул.

За десять лет относительно спокойной жизни жертвенный баран Снейп слегка поумнел и понял, что начни он всерьёз шпионить за Тёмным лордом и его Ближним кругом, то был бы немедленно разоблачён – в ставке Лорда дураков не было. Имея на руке активную Метку, скрыться было бы невозможно и тогда – неизбежная мучительная смерть в назидание остальным.

О цене своей смерти Северус даже задумываться не хотел, полкната, не больше. Что он мог выведать, не рискуя жизнью? Количество пробирок в лабораториях Лорда? Настроение Руквуда после весёлой ночки в борделе?

У Снейпа никогда не было возможности влиять на политику или финансы организации. Лорд был заинтересован редким сочетанием талантов Северуса в зельеварении и ментальной магии и прочил его в серьёзные учёные, отстраняя от всякой оперативной работы. Снейпу и самому гораздо больше нравились исследования и научные эксперименты, чем боевые акции и кулуарная грызня за доверие повелителя. Получив Метку, Северус не вылезал из зельеварни, теоретическая часть его работ, впоследствии принёсших ему славу в научных кругах, была разработана именно в то несчастно-счастливое время.

Снейп резко мотнул головой, возвращаясь в реальность. Он дико устал за последние сутки и был готов уснуть прямо здесь, в кабинете Дамблдора.

Денёк случился, каких давно уже не случалось.

Сначала пропал Поттер. В буквальном смысле пропал, как сквозь землю провалился. Найти его обычными способами не получалось. Домовик Динки бился головой о стену и завывал в голос, отказываясь отправляться на поиски, обитатели портретов на вопрос о Гарри Поттере молча, с каменными лицами, уходили куда-то в запортретье, а призрак факультета Кровавый барон явственно задрожал и попросил никогда больше не обращаться к нему с бестактными вопросами о милорде.

«Милорд» Снейпа добил.

Одно дело – подозревать, что настоящий Гарри Поттер убит вместе со своими родителями, а великий стратег и политик Дамблдор подсунул магической Британии какого-то неизвестного сироту. И совсем другое дело – получить своим подозрениям прямое и недвусмысленное подтверждение, да ещё из вернейшего источника. Мёртвые, как известно всем магам, не лгут.