В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ), стр. 54

– Ну, что ты, Северус, – сладко улыбнулся Дамблдор и Снейпа мгновенно продрал озноб от дурных предчувствий. – Гарри у нас храбрый и сильный мальчик, да, Гарри? Ступайте, я открою камин в гостиную Слизерина.

Снейп представил себе появление Поттера в гостиной и понял, что сейчас его устроит только тело героя. За мгновения каминного перемещения он усыпил Поттера заклинанием и мысленно перед ним извинился. Пробуждение у мальчишки будет – врагу не пожелаешь.

– Меня зовут Теодор Нотт, – Нотт остановился посередине спальни, метнул неприязненный взгляд на задёрнутый полог геройской кровати и вежливо склонил голову. – Рад познакомиться.

– Моё имя Драко Малфой, – Малфой манерно тянул гласные, слащаво улыбался и Тео понял, что не сумеет исполнить отцовскую просьбу. – Я чрезвычайно польщен знакомством с вами, уважаемый наследник рода Ноттов.

Помогай Салазар, Малфой даже попытался шаркнуть ножкой, но Гойл приподнял его над полом и отставил в сторону.

– Грегори Гойл, – сказал он, пожимая руку Нотту. – Не обращай внимания, лорд Малфой бесится из-за того, что ему не дали перед сном поиграться с героем.

– Винсент Крэбб, – представился Винс и тоже пожал руку Нотту.

– Я не очень понял, что там с героем, – осторожно сказал Нотт, – и при чём здесь я.

– Прости, пожалуйста, – сказал Драко нормальным голосом, правда, гласные он всё равно немножко тянул. – Просто проверка, вдруг ты на этикете повёрнутый.

Нотт даже рот открыл, уж в чём в чём, а в этом его никто и никогда не подозревал. Он сомневался даже, что сумеет правильно написать слово «этикет». Малфою ли не знать, что не манеры делают лорда лордом. Вот засранец!

Теодор собрался ругнуться, чтобы разом обозначить своё отношение и к этикету, и к Малфою, но тут в спальню вбежал оживлённый Забини с улыбкой до ушей.

– Ты чего? – удивился Гойл.

– Я с девочками знакомился, – сообщил Блейз. – У нас такие милые однокурсницы, прелесть просто. О, ты тоже симпатичный! Меня зовут Блейз Забини.

– Теодор Нотт, – протянул руку Теодор и тихо вздохнул. Спальню придётся делить с ненормальными. Крэбб и Гойл вроде ничего, а эти двое, конечно, те ещё чудики.

– И что там, с героем? – напомнил он.

– А с героем просто, – хохотнул Винсент. – Драко заподозрил у него тёмный дар и теперь изведётся, пока не проверит.

– Ха-ха-ха, – мрачно сказал Малфой. – Издевайтесь, злодеи.

Нотт напрягся. Теренс говорил то же самое, но это же умница Ургхарт, а не...

Нотт мысленно сплюнул. За пять минут он два раза поменял мнение о Малфое, и это могло означать только одно – его два раза купили, причём задёшево. Зато теперь Тео понял природу всеобщей ненависти к Малфоям.

– Давайте спать, – сказал Тео и опять посмотрел на геройскую кровать. – Не хочешь выбрать кровать поближе к герою, Малфой? Ну, чтобы проверять его на тёмный дар почаще?

Парни заржали.

– Говорили мне, что у боевых магов одна похабень на уме, – фыркнул Малфой, – так я не верил. Ладно, спасу вас от участи Шляпы, девочки.

Гарри осторожно открыл глаза. Последним, что он помнил, было колдовское пламя камина. Он что, опять в обморок грохнулся? Гарри шевельнулся и чуть не застонал в голос. Ломило виски и очень хотелось пить.

Гарри приподнялся на локте и огляделся. Он лежал в постели, со всех сторон окруженной складками плотной тёмно-зелёной ткани. Гарри недоумённо моргнул и посмотрел вверх – у кровати был потолок из такой же ткани. Гарри осторожно сел, обхватил руками голову, норовящую расколоться на несколько кусков, и опять огляделся.

Большая кровать с зелёным пологом, витые столбики тёмного дерева примерно в его рост. Мягкая перина, две большие подушки, одну он отпинал во сне на край постели, вот-вот свалится. Тёплое легкое одеяло, явно пуховое. Постельное бельё ослепительно белое, хрусткое от крахмала. Сам Гарри одет в собственную пижаму, одну из купленных для Хогвартса. Интересно, кто его раздевал? Неужели тот мрачный тип в чёрном?

– Мистер Гарри Поттер, сэр, проснуться! – ликующим шёпотом сказал кто-то, и Гарри нервно вздрогнул. – Мистер Гарри Поттер, сэр, встать очень рано!

– Ты кто? – Гарри еле протолкнул слова через сухие губы, пить хотелось невыносимо.

– Я Динки, мистер Гарри Поттер, сэр, – голос невидимого собеседника лучился такой радостью, что в его обладателя хотелось запустить подушкой. Знать бы ещё, куда целиться.

– Ты где?

– Динки здесь!

Отлично. Головная боль, сопровождающаяся слуховыми галлюцинациями, будет приятным дополнением к первому учебному дню.

– Где здесь? – выдохнул Гарри.

– Динки показаться?

– Да!

В углу кровати, скорчившись, сидело вчерашнее лупоглазое и ушастое чудище. Гарри припомнил, что Дамблдор говорил о безвредных домовиках. Домовики, что-то знакомое. Ага!

– Так это вы из поезда вещи забираете?

Динки закивал, смешно тряся ушами.

– А что ещё вы делаете?

– Что велеть хозяин, мистер Гарри Поттер, сэр, – зашептал домовик, прижав уши, –господин директор профессор Дамблдор, сэр, могучий волшебник.

– А зачем ты сидишь на кровати? Тебе Дамблдор велел?

– Динки прислуживать мистеру Гарри Поттеру, сэру, класть в кровать и будить на уроки. Мистер Гарри Поттер, сэр, очень рано встать, нужно спать ещё.

– Воды можешь принести? – жажда и головная боль отнимали всякое соображение, а Гарри очень нужно было крепко подумать.

Динки исчез и через пару секунд появился с металлическим кубком пинты на полторы с прохладной водой. Гарри жадно выхлебал примерно половину, и только потом стал пить аккуратнее, переводя дух после каждого глотка.

Стало намного легче, даже головная боль притихла до терпимой.

– Теперь спать? – с надеждой спросил Динки.

– Теперь есть, – буркнул Гарри. Утолив жажду, он почувствовал страшный голод, как будто неделю ничего не ел. Ну, сутки точно. – Бутерброды здесь можно раздобыть?

Динки опять мотнул головой и исчез вместе с пустым кубком. Гарри даже не вздрогнул, считай, привык. Домовик отсутствовал пару минут и появился с небольшой тарелкой домашнего печенья и глиняной кружкой, полной тёплого молока.

– Бутерброды нет, – виновато сказал он. – Динки не работать на кухне, а Тилли больно бить Динки полотенцем и кричать, что очень рано. Только так.

Гарри тоже мотнул головой и принялся жевать печенье, «только так» его вполне устроило.

Съев печенье до последней крошки, Гарри принялся неспешно пить молоко. Динки ёрзал в ногах кровати и преданно на него таращился.

– А где моя сова? – вспомнил Гарри.

– В совятне, Динки следить, – успокоил его домовик. – Теперь спать? Динки будить.

Гарри вздохнул, отдал домовику кружку, сложил подушки горкой и откинулся на них, прикрыв глаза. Теперь можно было подумать о том, как он облажался. Бахнулся в обморок, как девчонка. Дважды! Вон, и сиделку приставили, как к припадочному.

«Ты, идиот, Поттер, – грустно подумал Гарри. – Ну, хоть не разревелся перед всей школой, только перед директором и учителями». Утешение было слабым, так и так задразнят.

В своей старой школе Гарри ничего не боялся, рядом с ним был Дадли. Над ним никто и никогда не насмехался, даже когда его нос украсили очки с толстыми стёклами.

В новой школе он за первый же день сумел натворить таких дел, что до седьмого курса не разгрести. Тоже ещё, герой магической Британии, местная знаменитость. Прав был Дадли, манекенщица и есть.

Гарри заёрзал, усаживаясь поудобнее. Выход один – Офигеть Какой Коварный План. Молчать и улыбаться, может, это у него случился выход в астрал или ещё в какую нирвану.

Манекенщиц, вон, тоже регулярно то пьяными, то без трусов исподтишка фотографируют, и те ничего – ходят, улыбаются. Тётя Петуния полдня возмущается, а следующий журнал всё равно покупает.

Следующая проблема была Проблема. Его таки занесло на факультет тёмных магов.

«И не говори, Поттер, что тебя не предупреждали, – сердито выговорил себе Гарри. – Сметвик ясно тебе сказал – тёмный маг, а Поттеры всегда были светлыми. Но ты-то у нас умнее лучшего целителя Британии, ты всё это время сопли жевал и обижался на деда, который, может, даже и не дед тебе вовсе!»