Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Драматическая обработка легенды об Агг, стр. 3

Да ты что? съ ума сошелъ, что ли? – на меня дерюгу надѣваешь. Ты знаешь ли, кто я? Я панъ вашъ. Сейчасъ снимай поддевку да шапку, да обчисти хорошенько, да надѣнь на меня. Ужъ я, такъ и быть, надѣну. Да веди меня ко двору ко мнѣ, къ панскому двору.

Очумѣлъ, видно, человѣкъ, говоритъ, что панъ, а пана я вчера самъ видѣлъ, какъ онъ верхомъ на лошади домой проѣхалъ.

(Къ пану.)

Будетъ, будетъ, надѣвай что даютъ, да и добирайся до деревни. Тамъ полежишь.

А и ты такой же, какъ и тѣ. Погоди жъ – и тебѣ то же будетъ. Да какъ ты смѣешь передъ паномъ въ шапкѣ разговаривать!

(Срываетъ съ него шапку.)

Давай поддевку.

(Хватается за него.)

Пойдемъ, Ванька, онъ вовсе угорѣлый какой-то.

Мы тебя отъ дерева отвязали, покормили, дядюшка кафтанъ далъ, а ты еще буянить. Брось, а то прибью.

(Поднимаетъ кнутъ и толкаетъ. Панъ падаетъ. Пастухи уходятъ. Панъ лежитъ и стонетъ.)

Вишь, человѣкъ какой лежитъ!

Эй, народъ, скорѣе бѣгите вы къ панскому двору и скажите, что панъ нашелся. И чтобы ѣхала сюда за мной коляска и дворовые, a мнѣ отведите избу. Я отдохну.

Да ты что толкуешь?

Что толкую? Я панъ вашъ.

Какой панъ? Панъ дома въ палатахъ живетъ, а не босикомъ. бѣгаетъ.

Дурачье! Я заблудился за оленемъ, я панъ. Они меня ищутъ.

Будетъ врать-то. Панъ вчера проѣзжалъ, мы его сами видѣли. А нынче отъ него прикащикъ пріѣзжалъ. Онъ дома.

Врете, разбойники! Я васъ!

Будетъ, молодецъ. Ужъ тебя побили, сказываютъ, пастухи. Что же, али тебѣ мало – еще хочется? Брось ты эти дѣла. А иди своей дорогой.

Не вѣрятъ. Ахъ, разбойники, доберусь же я. Ну слушай же. Не вѣришь ты, что я панъ? Такъ вотъ, дай мнѣ бумаги, перо, я напишу письмо пани. Она признаетъ. Потому я то напишу, чего никто, кромѣ меня и ея, не знаетъ.

Будетъ толковать-то, проваливай!

Что же, дядюшка, пускай напишетъ, свезти можно въ деревню.

Измучался я. Что долго не ѣдутъ, пора бы отвѣтъ. Не торопятся, не знаютъ. То-то жена обрадуется.

(Глядитъ въ окно.)

Вотъ онъ ѣдетъ.

Что же, гдѣ коляска, гдѣ люди?

Ну, братъ, прокуратъ же ты!

Что, что? какъ ты смѣешь такъ говорить!

Да такъ и смѣю, что велѣлъ тебя панъ…

Какой панъ?

Такой, настоящій, не такой, какъ ты. Велѣлъ тебя, пана, шелепами выбить отсюда, и чтобы духу твоего не слышно было.

Боже мой, что же это? Да жена-то что?

Жена-то твоя, коли есть, не знаю что, а пани сказала: «Есть же такіе обманщики. Прогоните его».

Боже мой, боже мой, что со мной будетъ?

(Плачеть.)

Чудное дѣло! Ну что же, братъ, не выгорѣла твоя штука, ступай съ Богомъ.

Вишь, безрукой, и вилы-то взять въ руки не умѣетъ.

(Отнимая вилы.)

Дай, я сама, точно панъ.

Я бы радъ, да не умѣю.

Хлѣбъ ѣсть умѣешь.

Ахъ, житье мое. Ужъ умереть лучше.

Хоть вези-то.

И того не можешь. Замучалась я съ тобой

Ну, кралечка.

Ишь ты, пакостникъ!

Вотъ идола приставилъ, работать не работаетъ, а пакостничать норовитъ.

Что? К бабѣ моей ладишься? Я те полажу. Вонъ! Панъ ты этакой!

(Въ шею.)

Ну хорошо, что на дорогу выбрался. Теперь дойду до дома. Тамъ узнаютъ. А то сколько не говорилъ, что я панъ, никто не вѣритъ. Только ругаются. Если не скажу, такъ подадутъ, а скажу, такъ прогонять. И нынче ничего не ѣлъ. Не стану ужъ говорить.

(Подходитъ къ избѣ, стучится.)

Дайте поѣсть.

Много васъ тутъ шляется! Вишь, здоровый какой, работать бы могъ – проситъ.

Да я не нищій, я панъ.

А панъ, такъ нечего подъ окномъ стучать!

(Захлопываетъ окно.)

Приходятъ два нищихъ – слѣпой и безрукій, подходятъ къ окну.

Христа ради!

Примите Христа ради.

Дайте поѣсть.

Что же самъ не просишь?

Просилъ – не даютъ.

Ну, бери.

(Даеть хлѣба, ѣдять.)

Да ты кто такой, откуда?

Мнѣ ужъ говорить не хочется. Какъ скажу, кто, такъ всѣ меня ругаютъ и бьютъ. ⁵ Не вѣрятъ мнѣ. Работать не умѣю, a ѣсть хочу. Пожалѣйте вы меня, ⁶ возьмите съ собой.

А что же, ⁷ возьмемъ! Пускай суму носитъ.