Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Драматическая обработка легенды об Агг, стр. 2

Врешь?

Самъ видѣлъ. Самъ стремя держалъ, какъ садился.

Гдѣ онъ? гдѣ онъ? Сейчасъ былъ. Экіе проклятые! Всѣ отстали, и лошадь упустили. Дай срокъ, вернусь – перепорю всѣхъ.

Эй, народъ! Вы – черти, канальи, дьяволы, запорю! Ааааа! Аа… Нѣтъ, не откликаются. Дай, доберусь. Вы мнѣ заплатите за все, чертовы дѣти! Разбѣжались, бросили однаго. Погоди! Аааа!..

(Слушаетъ.)

Никого.

(Ложится.)

Ай да олень, довелъ онъ меня! И переночевать придется. Погоди, черти. Ужъ какъ пороть буду, сначала однаго, потомъ другаго, всѣхъ переберу. Потомъ опять сначала. Будете помнить. Ааааааа! Нѣтъ никого.

(Встаетъ.)

Однако идти надо: авось, набредешь на людей ИЛИ на поляну. А то тутъ и волки съѣдятъ. Аааааа! – Горло даже пересохло. Погоди, я вамъ размочу спины-то. Аааааа!

(Уходитъ.)

То насъ, разбойниковъ, люди боятся, а вотъ довелось намъ людей бояться, замучала проклятая охота панская. Ужъ начто въ трущобу забились. И то потревожили.

Да, братъ, цѣлый день никого не пограбили, только сами бѣгали. Завтра надо пораньше на дорогу выходить. Добычу добывать.

Житье бы ничего. Да одно – не покойно. ²

Да чего же вы такъ пана испугались?

Чего испугались? Вотъ дуракъ-то. Какъ же не испугаться? Это не мужикъ и не ку[пецъ?]: съ тѣми <какъ разъ> и вдвоемъ управи[шься]. ³ А панъ иначе не выѣзжаетъ, какъ за нимъ человѣкъ сто верховыхъ съ ружьями да съ ножами, да пѣшихъ съ дубьемъ человѣкъ 200. Этотъ налетитъ, такъ отъ насъ только мокро останется.

То-то вы и уходите такъ скоро.

А то какъ же. Съ богатымъ не судись, съ сильнымъ не борись. И лѣса тоже эти его. И деревни всѣ кругомъ его. Человѣкъ большой, у него сила большая. Такой же, какъ мы, разбойникъ, только другаго манера.

Ааааа!.. Черти!.. Выворочу все вамъ! Аааа!

Молодой разбойникъ

(вскакиваетъ)

. Лѣшій! Лѣшій! Оретъ.

И то лѣшій. Дай посмотримъ, какой!

Ишь испугались! Не лѣшій. А такъ какой-то, заблудящій. Должно съ пьяна. Эй, ты, щеголь!

А такъ вотъ вы гдѣ, разбойники! Усѣлись, огонь развели. А своего пана бросили. Погоди же ты, я васъ!

(Налетаетъ на нихъ, начинаетъ драться.)

Ай, молодецъ. Вотъ такъ воинъ! Да ты полегче!

(Беретъ его за руки.)

Мерзавцы, идолы, черти! Я васъ!

Да онъ, ребята, чумовой какой-то. Дай-ка ремень.

Что вы, али пана не знаете? Я съ васъ шкуру спущу, а потомъ за ноги повѣшу.

Ну-ка подтяни, Сидорка, покруче. А я пану этому всыплю парочку горячихъ, чтобъ онъ свое панство забылъ.

(Беретъ плеть.)

Вишь, панъ, говорить.

И похожъ на пана, нечего сказать.

Повѣшу!

Разъ! Ну-ка, панъ, попрыгивай.

Ай, ай!

Ну-ка еще горяченькаго. Такъ-то пороть будешь, али еще какъ?

Ай, ай! Право, я панъ. Ей Богу.

Да я и вѣрю. За то и бью.

(Хохочетъ.)

Вотъ дай я раздѣну тебя, тогда виднѣе твое панство будетъ.

Панъ

. Ой, ой, ой! Руки мои затекли. Ой! Погоди жъ, все вымѣщу. Желѣзными прутьями пороть буду. Ой, спина! Избили всю. Ну, расплатитесь вы! Я васъ! Да, доберусь. Ой, ой! Во рту пересохло. Въ подвалы засажу. Заморю.

Дядюшка, и то человѣкъ привязанъ стоитъ. Иди, посмотри.

Вишь ты, грѣхъ какой. Должно, разбойники ограбили да и привязали.

Что же стоите, дурачье? Развѣ не видите, развяжите скорѣе.

Ахъ, не боятся люди Бога. Какъ измучали человѣка.

(Подходитъ, хочетъ развязать.)

Ишь узлы какіе! Ванька, ножикъ давай.

Что копаешься, скорѣе! О-о-о!

Ну вотъ, расправилъ, сердечный. Водицы тебѣ, что-ль? Ванька, давай воды да хлѣбца.

На, сердечный, поѣшь.

Ахъ, разбойники, что дѣлаютъ. Ну, теперь ужъ не миновать вамъ моихъ рукъ.

Дядюшка, онъ кому то грозитъ.

Не замай. Очумѣлъ онъ, дай опамятуется. Да прикрыть ужъ надо.

(Снимаетъ съ себя старый верхній кафтанъ, хочетъ накрыть.)

На тебѣ, болѣзный, прикройся хоть.