Мелхиседек, стр. 447

Иисусом была отодвинута на задний план казенно-диагностическим методом изучения текстов

евангельских событий, то человека проносит мимо христианства, и, как представляется, заодно и

мимо единственной возможности ощутить в себе Бога. Богу можно поклоняться, и можно даже

622

сделать это сущностью своей жизни, но ощутить личностную связь с Ним можно только через

ощущение Личности Иисуса.

Многих останавливает на этом пути непонимание этой действительно трудной для

понимания вещи - как Бог может быть и Богом и человеком одновременно? Нас данное

обстоятельство не должно пугать. Мы ведь знаем, что как раз на стыке таких взаимно

опровергающих логически друг друга понятий и лежит Правда. Мы видим это даже в точной

науке, где, чем сложнее явление, тем сильнее из него выпирает этот принцип дополнительности, который с одной стороны говорит о том, что "это" белое и никак не может быть черным, а с

другой стороны настаивает на том, что оно же и черное и никак не может быть белым. Если это

допустимо в физическом мире, который является всего лишь проявлением нематериальной идеи, то почему это не может быть допустимо в естестве Бога?

С другой стороны в этом непонимании просматриваются явные издержки некоей борьбы

собственного духа с собственным же сознанием, которое в некоторых моментах вполне

закономерно соединяет несоединимое даже в обыденной жизни, но почему-то отказывает в этом

Жизни Высшей. Вот, например, если вспомнить всем известные фразы, которые ни у кого не

вызывают позывов на их логическое отрицание, или на духовный подвиг согласия с ними:

"Человек - это звучит гордо", "Человек - венец природы", "Человек всей своей историей показал, что …", "Человек - существо не просто физическое, а и …", "Человек создал свою

цивилизацию…", "Человек населяет эту планету…", "Человек по своей природе…" и т.д. Самые

обычные фразы, не правда ли? Гораздо важнее даже то, что последовало бы в них за

многоточиями, настолько их первые части легко воспринимаемы. Тогда - позвольте вопрос: а, какой человек? Мужчина или женщина? Или ребенок? Однажды во французском парламенте

конца 19 века один из докладчиков в своей речи о равноправии мужчин и женщин оговорился, что звучало буквально так: "Как известно, женщину от мужчины отличает только одна маленькая

разница". В ответ с депутатских мест раздался возглас истинного француза: "Да здравствует эта

маленькая разница!". Но если без шуток, то мужчина и женщина - это совершенно два разных

Человека. И внешне, и физически, и психически, и духовно, и по образу мысли, и даже по

химическому строению некоторых молекул! То же самое можно сказать и о ребенке, у которого

еще нет, по сути, пола, и о стариках, у которых пола уже нет. К тому же, какой это "человек" -

белый, африканец, монголоид, азиат или еще кто? Что-то заставляет нас в своем сознании

спокойно преодолевать эти явные водоразделы между мужчиной, женщиной, детьми и расами, и

иметь в своем представлении действительное понятие о цельном и неразрывном явлении

Человека, состоящего при этом же из совершенно несоединимых и противоположных частей! Так

что же мешает нам это же сделать относительно Бога?

Некоторые религии и религиозные течения отрицают такую возможность еще и потому, что не верят в умаление Бога до физического состояния простого человека. Здесь явно видна

еще одна ошибка - антропоморфизм сознания. Антропоморфизм вообще свойственен сознанию

человека, и в простом смысле это означает, что всему виденному человек придает человеческую

подоплеку. Например, данная гора вызывает у него ассоциации с угрозой, и он называет ее

Медведем. На самом же деле гора лежит себе спокойно и никому не угрожает, но человек

623

распространяет свое впечатление от нее на ее характер, которого у горы вообще-то и нет

совсем. Или, например, взрослый тюлень вызывает смех, а маленький тюлененок - умиление.

Здесь тот же самый антропоморфизм мышления: и большой тюлень, и его малыш совершают

совершенно одни и те же движения, но по людским понятиям зрелому самцу это не идет, как

неэстетичная неуклюжесть, а детенышу все это к лицу, поскольку человеческий детеныш также

забавно неуклюж и неуверен в движениях. В более широком смысле антропоморфически

мыслящий человек задает себе вопрос - если бы я был Богом, то на кой мне надо было