Книга без названия, стр. 3

древним их аналогам ничего не стоило наклеить на свой апокриф

бренд авторитетного пера.

«Не сам же придумал – вон, даже такие большие люди

говорят. А эти люди врать не станут. За что купил, за то и продаю»

– вот тот технологический ряд, с помощью которого таксисты

пытаются изменить общественное мнение о каком-либо предмете в

полном согласии с хорошими манерами.

Таксисты вообще большие знатоки всяких хороших манер.

С ними – понятно.

Далее – наркоманы.

Наркоманы – это люди, пристрастившиеся к сильным

религиозным переживаниям. Персоны подобного склада приходят

в религию не для мировоззрения, а ради сильных переживаний

духа. Окунаются в религию ради мистических экстазов. В

основном ради мистических экстазов.

Для них веским и решающим основанием вколоть апокриф

является наркотическая ломка – старое уже не вставляет, надо

нарыть новое и снова упасть на дно в высоком духовном полете.

Подобный человек, если не в силах накропать апокриф сам, то хватается за любую, настроченную кем-то, фантазию.

Потому что без мистики ему кисло жить.

И мы помним, что вера первых христиан – она была

эсхатологической. То есть все они жили в буквальном ожидании

конца света, когда гибель этого мира должна была произойти

прямо у них на глазах. Это очень сильное и, главное – длительное

переживание, не так ли? И вполне мистическое.

Святой Павел писал

«Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся

вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и

мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся». (Первое

послание к Коринфянам)

И вот этого ждали с радостью и тут же из-за поворота –

умереть даже толком не успеем, как мертвые начнут повсюду

воскресать, и мы тоже вознесемся вместе с ними к Господу. Сразу

же после громкой трубы.

Основная интрига мистического состояния кроется в том, что

обычная жизнь, которую ты вокруг себя наблюдаешь, становится

для тебя менее значимой, чем нечто тайное, о чем ты даже слабых

представлений составить не можешь.

И в этом подобии полета над обыденностью очень приятно

жить, если сохранять практическую связь с действительностью и

не пускать на фарш всё, что её материально обеспечивает.

Вот так и жили первые христиане. И довольно долго.

Но со временем стало понятно, что вот уже и Павла не стало, а той самой очень громкой трубы – всё не слышно. И даже вот уже

дети подросли и скоро тебя хоронить понесут, а получается, что, все-таки, надо было слушать Христа, который сказал:

«О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один». (Евангелие от Матфея).

И вот пришлось смириться с обычными планами на длинную

жизнь, сохраняя в душе тихое чаяние «жизни будущего века» –

после Воскресения.

Чаяние, согласимся, тоже необычное, но уже и не

мистическое.

И многие разочаровались. Искали вновь воспалиться

лихорадочным огнем. Дозу искали.

И нашли в апокрифах.

И даже сегодня находят. У мистиков тишина в душе всегда

обманчива. Потому что, когда у других светит солнце, они идут

одинокою дорогою дождя, прорицая в тумане очертания истинной

реальности…

Мы стали говорить о них прямо-таки с оттенком поэзии и, чтобы не сбиться на рифмы, давайте перейдем к обжорам.

В данном случае мы имеем в виду особого рода ментальных

обжор, а именно – эрудитов, которые сегодня заполонили

медиасферу, пытаясь олицетворять собою зов мыслящей природы.

Все эти телевизионные «эксперты», журналисты, руководители разных