Книга без названия, стр. 1

КНИГА БЕЗ НАЗВАНИЯ

pro Introductio

Я всегда пытался с помощью вступительного

текста отсечь лишнего читателя.

Потому что с лишним читателем оно всегда

так: если он ничего не понял, то – книга

виновата, а если он всё понял – то книга еще

больше виновата.

Но сегодня нам даже спецсредства не

понадобятся, потому что лишние отлетят сразу

же и сами. Не успеют даже обидеться.

Предмет разговора таков, что оставит только

сопричастных.

В добрый путь.

Почему эта книга так не называется

Мои отношения с издательствами всегда заканчивались

плохо, но зато всегда начинались одинаково.

Издатели – люди большого сердца. Но они сегодня

вынуждены с безмолвной покорностью соблюдать действие

повсеместно возобладавшего издательского закона, который в

терминах изысканных страстей можно выразить так:

то, что издатель хочет издать сегодня, он не знает, как

это продать завтра; а то, что он знает, как это продать сегодня, он

хочет это издавать всегда.

Это противоречие только на первый взгляд покажется

сложным и непонятным. Только непрофессионалу. А на самом деле

всё всегда сводится к интриге простого пошиба, где заранее будет

ясно, куда клонятся события.

И за этим всегда интересно наблюдать. Но всегда неловко

видеть, как хороший человек идет против себя.

И поэтому я с большой теплотой отношусь к каждому

издателю – и к тому, у кого получилось, и к тому, кто хотел, но у

него не получилось.

Лишние деньги, как известно – они всегда есть, но их, как

известно – никогда не бывает.

Это тоже закон, хотя и не сугубо издательский. Но он легко

подминает под себя порядок и ход издательского дела. Ведь

издательское дело – это ничем не гарантированный, частный

бизнес. Поэтому издателю трудно

Закон не перешибешь.

Причем на моих книгах этот закон работал буквально с

первого предъявления – даже тогда, когда в делах еще совсем не

намечалось наихудшего вида, издатель сразу же начинал с того, что «книгу с таким названием нельзя будет продать!».

Название – это вообще очень важно для любой книги, которую ты хочешь продать.

Затем, остыв от названия, издатель приступал к содержанию, и, бывало, склонялся к окончательной мысли, что финансовые

эксперименты можно проводить и на менее опасном предмете.

Я же, как автор, к чести сказать, всегда старался издателю во

всём помогать. Но, к стыду своему, никогда ничем издателю не

помогал. Я был силен в сопереживании, но не был убедителен в

делах.

И вот теперь я хочу помочь издателю по-настоящему.

Причем – впервые!

Впервые – и опять во всём!

Но пока что – только с названием…

Мне кажется – у меня получилось…

А теперь, сделав всё возможное для издателя, я с легким

сердцем обращаю читателя к тому слову, которого нет в названии, но которое станет для нас теперь главным – апокрифы.

Что такое «апокриф»?

Однажды, в навязанной мне полемической переписке, некий

человек прислал следующий аргумент против христианства –

«разве ты не помнишь, как сам Иисус Христос сказал…» и далее:

«– Эти добрые люди, – заговорил арестант и, торопливо

прибавив: – игемон, – продолжал: – ничему не учились и всё

перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что

путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-

за того, что он неверно записывает за мной».

(Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»)

То, что ты сейчас прочитал, читатель, это и есть апокриф

чистой воды. Хотя, конечно